- Прыгай на плот! - скомандовал я котёнку. Но тот, наверное, меня не понял. Остался стоять на месте, шипел и выпускал из лапок острые коготки. - Бегом на плот!!! - повторил я, а затем выругался. Подхватил его на руки, схватил почерневший черепаший панцирь и рванул к берегу.

Тварей опять было шестеро. Они шли по лесу, словно прочёсывали его, а потому вышли одновременно, но из разных мест. И теперь шеренгой шли на меня. Я успел заметить, как они прибавили в скорости, видно почуяв, что добыча ускользает, и одним махом оказался у воды. Засунул взъерошенного котёнка в панцирь и усадил прямо в центре. Затем зашёл в воду и вцепился в плот. Потянул на себя и сдвинул лишь на несколько сантиметров - слишком тяжёлый он получился. В кроссовках ноги скользили по дну и я большим трудом смог принять устойчивое положение. Сжал зубы до скрипа, поднатужился и опять потянул на себя.

- Сука! Давай же! - заорал я, когда заметил, что дело пошло.

На пригорке показалось первое жуткое тело и принялось нелепо перебирать когтистыми лапами. Появились его собратья и принялись дружно спускаться. Я понял, что у меня не более десяти секунд. Опять поднатужился, чуть-чуть приподнял плот и резко рванул на себя. С шумным плеском дерево ударило по воде. Медленно отплывая, чудом не развалившийся плот удалялся от берега. Левой рукой я вцепился в ветви, которыми обматывал брёвна, а правой загребал как ненормальный, помогая себе ногами. Работал не хуже чем мотор в моторной лодке и не оборачивался, опасаясь увидеть, что не успеваю.

Воинственный рык испуганного котёнка, который он издал сидя в черепашьем панцире, заставил меня похолодеть. Я прекратил грести и обернулся: все шестеро стояли у самого берега, не решались войти в воду и протяжно выли. Размахивали ужасными лапищами и смотрели, как мы удаляемся. Я испытал чувство непередаваемого облегчения. Левую ногу начало сводить судорогой, после слишком активных действий, и я попытался забраться на плот. Осторожно сдвинул котёнка ближе к краю, закинул ногу и подтянулся. Перекатился на середину и понял, что мой вес для плота - это перебор. Он погрузился в воду и на поверхности оставалась лишь небольшая часть. Уилсон предостерегающе мяукнул и выпрыгнул из панциря. Запрыгнул мне на живот, дрожал как осиновый лист и испуганно смотрел по сторонам. А я был счастлив. Плот удалялся всё дальше и дальше, подхваченный течением, а безобразные существа шли вдоль берега и провожали нас злобными взглядами. Продолжали недовольно выть и возмущаться.

- Выкусите, твари! - стараясь делать как можно меньше движений, чтобы хлипкий плот не развалился на части, я показал им средний палец. - Попробуйте теперь перебраться через реку.

Уилсон поддержал меня грозным рыком, потоптался по груди и лизнул шершавым языком в нос.

- Да я вижу, что ты рад, - улыбнулся я. - Спаслись в последний момент. Так бы пришлось переплывать реку на своих двоих, как говорится. Или принять бой с очевидным результатом. Только не прыгай по мне, а то ещё перевернёмся.

Течение уносило нас и через несколько очень долгих минут твари скрылись из виду. Берег, где мы с малышом обитали всего лишь два дня, скрыли деревья с пышными кронами, склонившимися над водой. И только теперь я окончательно расслабился. Теперь мне стало понятно, что, наконец-то, мы в безопасности. В относительной безопасности, конечно. В полной станем только тогда, когда доберёмся до противоположного берега. И как туда попасть, мне пока было непонятно. Никакого весла или шеста для управления этой колымагой я вырезать не успел. Просто не хватило времени. Так что придётся править самым простым способом: или осторожно грести руками, или спускаться в воду и работать ногами. Так или иначе я обязан доставить нас в целости и сохранности на другой берег. И только там можно позволить себе окончательно расслабиться.

Я осторожно перевернулся на бок и увидел панцирь. Он шатался на краю плота и я еле успел схватить его, прежде чем он соскользнул и отправился в собственное плавание. Я вытряхнул из него воду и хмыкнул, раздумывая.

- Малыш, а ну-ка погоди, - я принял сидячее положение и посадил котёнка себе на колени. Он слегка промок и дрожал, со страхом смотря на воду. - Не боись, выплывем.

Наш хлипкий плот ушёл от столкновения с валуном, торчавшим недалеко от берега, и продолжил плыть без всяческого управления. Его неторопливо несло к центру реки и я попробовал добавить газу. Принялся загребать черепашьим панцирем и слегка переборщил. Плот закружился вокруг своей оси и я смачно выругался. С трудом выравнял положение, а потом поочерёдно загребал то с одной, то с другой стороны только для того, чтобы держать направление.

- Вроде нормально получается, - прошептал я. - Попробуем найти место, где припарковаться. Пока берег слишком крутой и заросший. Там не забраться.

Я посмотрел на котёнка, как бы желая получить от него подтверждение своих словам, но он прибывал где-то в своём мире. Испуганно смотрел на водную гладь и дрожал.

- Не любят кошки воду, да? - усмехнулся я. - Как ты только водопад преодолел?

Недалеко раздался громкий всплеск. Я успел заметить плавник и хвост рыбы, которая сразу скрылась на глубине. Присвистнул, оценив её размер, и облизал губы: рыбки мне отведать очень даже хотелось. Ту речную мелкоту, что я когда-то поймал, до сих пор вспоминал с удовольствием. Это была лучшая еда, которую я ел в этом мире.

Слева опять плеснуло и котёнок одни прыжком запрыгнул мне на голые плечи.

- Ай, осторожно! - воскликнул я почувствовав боль от острых когтей. - Поцарапаешь же... Чёрт тебя подери! - добавил затем, когда нащупал пальцами кровоточащие царапины. - Слезай и не паникуй больше! Никто нас здесь не достанет.

Я вновь пересадил его на колени и заметил, как у ветвей с правого берега что-то дёрнулось и резко ушло под воду. Ни плавника, ни хвоста я не увидел и надеялся, что это что-то испугалось меня куда больше, чем испугался я. А испугался я неслабо. Не хватало ещё пресноводных крокодилов. Или чего более страшного. Биться с каким-нибудь неизвестным хищником, находясь на судёнышке, которое на ладан дышит, это однозначное поражение.

Я застыл каменным изваянием, всматривался в берег, смотрел на тихую водную гладь, но никаких изменений не происходило. Плот продолжал медленно плыть по течению, рыба нигде не плескала и никакими крокодилами не пахло. Я тихо выругался и с помощью панциря начал понемногу выруливать к противоположному берегу. Менял руки, мощно загребал, пересёк экватор нескончаемой реки и не останавливался до тех пор, пока окончательно не выдохся. Течение направляло плот к центру, и мне пришлось прикладывать усилия, чтобы его преодолеть. Котёнок немного успокоился и принялся неопределённо мяукать. Что он хотел сказать, я понятия не имел, а для визуального контакта плот был слишком тесен. Любое неосторожное движение погружало мою задницу в воду и я чувствовал, что сползаю. Приходилось держать равновесие и действовать очень осторожно.

- Не шевелись, Уилсон, - попросил я. - Не хочу я плыть до берега с тобой на спине. Исполосуешь всего. А ветровку мне тут не надеть. Сиди спокойно.

Минут десять-пятнадцать я отдыхал и за это время плот отнесло ещё дальше. Течение немного уменьшилось и я с удвоенными силами принялся работать, используя панцирь как весло. Уже более-менее наловчился и плот не кружился, как карусель. Поворачивал то туда, то сюда, но я быстро выравнивал положение, придерживаясь курса на противоположный берег.

Сколько километров мы проплыли я понятия не имел. Просто пытался править к берегу, изредка давая себе отдых. Когда рассмотрел слева залив, заросший чем-то наподобие камышей, я прищурился, пытаясь понять не ошибся ли, и закричал:

- Да-а-а! Вон туда нам, Уилсон! Вон туда!

Плот предательски зашатался, когда я попытался вскочить, и бедный котёнок чуть не улетел в воду. Я вовремя подхватил его, посадил точно на узел ветровки, завязанный у пуза, и принялся энергично работать импровизированным веслом. Упорно правил к берегу, где течение было не таким сильным и убедился, что там действительно небольшой залив. У берега всё заросло аиром и я едва не порезался, когда схватился за ближайший лист, чтобы подтянуть плот. Чертыхнулся и принялся осторожно раздвигать растения руками. Грести панцирем уже было неудобно и я даже растерялся на некоторое время, не понимая, как причалить. Плот пробил брешь в острой траве и замер, остановившись.