Притворив за собой дверь в комнату Джессики, Эмбер тихо переоделась и взяла скрипку. До нее донесся потрясающий аромат, от которого у любого заурчало бы в животе, но девушка лишь передернула плечами. Она с детства не могла много есть по утрам, как бы родители ни пытались впихнуть в нее побольше. Схватив лежащее на столе яблоко, Эмбер пообещала себе, что съест его по дороге, и выскользнула на лестницу.

Раньше ее семье принадлежал весь дом, но после смерти родителей пришлось продать лавку, славившуюся продажей лучших тканей во всем городе. Поставки прекратились, ведь купцы не желали вести дела с «ненадежными и легкомысленными девицами». Даже спустя столько времени кулаки Эмбер непроизвольно сжимались, а в груди начинала клокотать ярость.

Лавку выкупил Артур Найтингейл старый знакомый отца, также торговавший тканями и делающий костюмы и платья на заказ. Он предложил сестрам остаться в доме и отдал им весь второй этаж: неслыханная щедрость для постороннего человека, особенно за такую низкую плату. Улыбчивый мужчина, всегда приглашавший их к себе за стол и нередко играющий с Томасом в солдатиков, рождал тепло в душе Эмбер. Артур чем-то напоминал ей отца, но девушка никогда не забывала, какую услугу им оказал мужчина, и не позволяла себе перейти черту. Однажды, мечтала девушка, она сумеет отплатить Артуру за его доброту.

Эмбер тихо вышла из дома и быстрым шагом направилась в сторону рынка. Было прохладно, казалось, в воздухе парят капли воды, и девушка уже успела пожалеть, что не накинула шаль. Встряхнувшись, Эмбер покрепче прижала к груди скрипку и ускорила шаг, стараясь разогреть одеревеневшие мышцы.

Утро выдалось хоть и прохладным, но солнечным. Девушка глубоко вдохнула свежий воздух, запрокидывая голову и позволяя улыбке скользнуть по губам. Еще не успевшее прогреть мир солнце ласкало кожу, и плечи Эмбер наконец расслабились.

Из глубин собственных мыслей ее вырвал веселый смех. Девушка открыла глаза и проводила взглядом двух мужчин, спешащих на работу. Они подталкивали друг друга локтями и заразительно хохотали над чем-то. Эмбер качнула головой. Как же все-таки странно устроен мир. После гибели родителей ей казалось, что все кончено и на всю землю опустился саван. Но это было не так. Ребятишки бегали и оглушительно громко смеялись, торговцы открывали новые лавки и наперебой предлагали покупателям свои товары, а женщины вместе выбирались на рынок и по дороге судачили обо всем на свете. А солнце продолжало светить, издевательски подмигивая с небосвода и освещая разом опустевший дом. Жизнь продолжалась.

Тяжело вздохнув, Эмбер по привычке коснулась кулона, словно при помощи него могла обрести душевное равновесие. Подчас ей казалось, что, стоит прикоснуться к металлу, она почувствует присутствие всей семьи. В том числе и мамы с папой. Иногда это происходило, иногда нет, но каждый раз она невольно бередила незаживающую рану в душе.

Эмбер отдернула руку. Родителей уже не вернуть, но Джесс… Сестру еще можно спасти. Ее необходимо отыскать. Упрямо поджав губы, Эмбер бодрым шагом направилась в центр города.

Стоило девушке ступить на площадь, на нее сразу обрушилось море звуков и запахов. Весело переговаривающиеся торговцы раскладывали на прилавках свой товар, тут и там сновали бегающие по поручениям хозяев слуги, желающие без толкучки и спешки купить самые лучшие товары. В воздухе, смешиваясь и переплетаясь, витали ароматы со всего света: тут было место и теплому, сытному запаху свежеиспеченного хлеба, и загадочному, сладковато–приторному аромату пряностей, и призывному запаху спелых фруктов, проделавших длинный путь на корабле из солнечных стран.

Эмбер невольно облизнулась. Аппетит начал просыпаться, и девушка надкусила зеленый бок взятого из дома яблока. Сок потек по подбородку, и она, смутившись, быстро вытерла его тыльной стороной ладони. Осторожно проходя через торговые ряды и стараясь не попасться под копыта раздраженно ржущих коней, которых вели на продажу на другой конец рынка, Эмбер вытягивала шею и постоянно оглядывалась. Она не переставала прислушиваться, ловя обрывки разговоров. Сплетни о романах, свежие новости политики, бахвальство новыми покупками и обсуждение, кто что наденет на день рождения младшей дочери виконта, вышедшей замуж за простого моряка. Девушка передернула плечом. Ничего важного.

– Мисс Нуар! неожиданно раздался громовой голос, и Эмбер вздрогнула и принялась вертеть головой, ища его обладателя.

Им оказался тучный мужчина с загорелым лицом. Он стоял за прилавком с мясом, и его широкая улыбка сверкала поверх голов ранних покупателей. Мужчина приветливо махал девушке, подзывая к себе и совершенно не замечая того, что держит в руках острозаточенный нож. Мясник был отцом бывшей ученицы Эмбер, которую девушка сумела научить недурно играть на скрипке. Как говорил мужчина, именно это помогло ему выдать дочь за очарованного ее музыкальными талантами тут он всегда многозначительно хмыкал и качал головой богатого и успешного ремесленника. Поэтому, как однажды сказал ей мясник, он по гроб жизни обязан Эмбер, занимавшейся с его дочерью за совершенно мизерную плату.

– Доброе утро, – приветливо улыбнулась Эмбер и спрятала в складках юбки огрызок яблока.

– Доброе, – мужчина наконец опустил нож, – ищете кого-то?

– Да, – немного помедлив, проронила Эмбер, а после добавила, – Джессику. Вы ее не видели?

– Нет, к сожалению, – качнул головой мужчина, – а она что, пропала?

Сглотнув, Эмбер кивнула. Как бы ей ни хотелось найти сестру, раскрывать душу и показывать себя уязвимой девушка могла заставить себя с трудом. Но Джессику надо отыскать, поэтому соблюдение ее личных границ не имеет значения. По крайней мере, сейчас.

– Хм, это странно, – почесав подбородок, сказал наконец мясник, – вчера была какая-то суматоха на рынке, говорят, кто-то что-то украл. Может, вашу сестру загребли под горячую руку, вы же знаете, у нас такое сплошь и рядом случается. Вы уже ходили к инспектору?

– Еще не успела, – качнула головой Эмбер, подавив желание нахмуриться. Идти к констеблю, которого девушка недолюбливала и который, впрочем, отвечал ей на это взаимностью, Эмбер собиралась в самом крайнем случае. Если у нее не будет достаточно доказательств того, что Джессика исчезла, а не сбежала с матросами или с проезжающей мимо театральной труппой, то мистер Нериум сразу же выставит ее за дверь.

– Вам стоит сходить, мисс Нуар. Я…

Неожиданно мужчина прервался, глядя на подошедшую к прилавку молодую даму, брезгливо скривившую губы при виде заляпанного кровью фартука мясника. Тот, посмотрев на Эмбер, одними губами спросил, хочет ли она чего-нибудь, и легким кивком указал на разложенные на прилавке куски мяса, но девушка покачала головой. Сегодня у них был и обед, и ужин. Шепотом поблагодарив мужчину, девушка тихо отошла, чтобы не мешать богатой покупательнице, нетерпеливо постукивающей каблучком и явно недовольной тем, что ей предпочли какую-то простолюдинку.

Эмбер подавила в себе совершенно детское желание показать ей язык и пошла вдоль рядов, мысленно прикидывая, кто еще вчера мог видеть Джесс. Неожиданно в толпе мелькнуло темно–синее, почти черное пятно. Эмбер на миг притормозила и слегка прищурилась, напрягая зрение. Это был он. Девушка ринулась вперед, чувствуя себя так, словно летит навстречу надежде.

– Мистер Мейсон! крикнула Эмбер, надеясь, что ее голос долетит до него сквозь шум толпы.

Констебль обернулся и почти сразу же встретился с ней глазами. Эмбер с облегчением поняла, что не ошиблась, мельком увидев знакомые черты. Девушка кивком головы указала на возвышающийся посреди площади фонтан, и они одновременно двинулись вперед, проталкиваясь сквозь густеющую толпу словно корабли, разрезающие волны. Когда им наконец удалось пробиться друг к другу, непрестанно работающая локтями Эмбер успела запыхаться. Яблоко куда-то исчезло, видимо, упало по дороге, но бесценную скрипку девушка прижимала к груди. Каштановые, отливающие золотом волосы Эмбер растрепались, и пара прядей выбилась из строгой прически и теперь щекотала шею. Девушка, слегка нахмурившись, точным движением заправила локоны за ухо.