Эмбер шарахнулась вбок и больно ударилась ногой о комод. Испуг быстро прошел, ведь она знала крик. Прижав руки к груди, в которой неровно билось сердце, девушка зашипела от боли и приподняла ногу. Голень неприятно пульсировала. Не давая себе времени оправиться, Эмбер ринулась к младшему брату и, слегка припадая на ногу, вбежала в его комнату.

– Томас, вставай, – принялась расталкивать она его, зная, что надо разбудить мальчика как можно быстрее, иначе он погрузится в кошмар настолько глубоко, что ей придется со всей силы трясти его, чтобы вытянуть из когтей плохого сна, – проснись, Том!

Мальчик всхлипнул и, дернувшись, резко распахнул глаза. Дрожа, он уставился на Эмбер. А потом принялся отбиваться, молотя кулачками и отталкивая нависшее над ним тело. В его взгляде метался страх: он не узнавал сестру.

– Том, это я, – пытаясь успокоить его и одновременно уклониться от ударов, произнесла Эмбер, – это я, слышишь? Том, это я, Эмбер.

Лишь после того, как Томас пролепетал ее имя, Эмбер позволила себе облегченно вздохнуть. Не отпуская мальчика, она потянулась к тумбочке, чтобы зажечь свечу, и Том принялся одной рукой стирать слезы, прочертившие дорожки по его щекам.

Эмбер невольно вспомнилось, как ей пришлось будить брата целых десять минут, словно сон затянул его в трясину и никак не хотел отпускать свою жертву на свободу. В тот вечер у них с Джесс на головах появилось несколько седых волос.

Наконец Эмбер справилась со свечой, и теплый свет залил заплаканное лицо Томаса. Девушка натянуто улыбнулась ему и прижала мальчика к себе, всем телом чувствуя его судорожные всхлипы.

– Тише, Том, не плачь. Все хорошо, прошептала она ему в макушку, это всего лишь сон. Он не причинит тебе вреда. Подумаешь, какой-то кошмар, разве он может напугать моего смелого братишку?

Мальчик обхватил сестру руками и прижался к ней всем телом. Он все еще всхлипывал, и его слезы пропитали тонкую ткань платья Эмбер, но девушка не обращала на это внимания. Как бы ей хотелось забрать боль брата себе. Чтобы не ему, а ей почти каждую ночь приходилось возвращаться в тот день, когда они обнаружили бездыханные тела родителей. Оказываясь в этом страшном вечере снова и снова.

Эмбер крепко обняла Тома. В отличие от брата, кошмары оставили ее спустя год после того, как она осталась сиротой. Девушка отогнала от себя дурные воспоминания и поверх головы мальчика взглянула в окно. Она уже знала, что не пойдет искать сестру сегодня, не сумеет оставить брата одного. В их семье Эмбер всегда была той, кому удавалось моментально успокоить малыша, даже родной матери это не удавалось так быстро. И сейчас она не нашла бы в себе сил бросить его один на один с подступающим кошмаром.

– Давай, Том, пора спать, – мягко надавив на плечи брата, ласково проговорила девушка.

– Я… – шмыгнул носом Том и уткнулся лицом в грудь Эмбер, тонкими ручонками сжимая талию девушки, – я боюсь. Не уходи, Эмбер, пожалуйста.

– Не уйду, – девушка вздрогнула от пробирающего до костей страха одиночества в голосе мальчика, – я никогда от тебя не уйду, Том. Клянусь.

– А где Джесс? – жалобным голосом спросил брат, и Эмбер почувствовала, как на душе заскребли кошки.

Ее саму снедало беспокойство за сестру, но она не могла отправиться туда, куда хотела: на поиски Джессики. Ей надо было успокоить Тома после очередного кошмара. Ее бы кто успокоил, сказал бы ей кто-нибудь, что все будет хорошо. Как же Эмбер скучала по родителям, по той уверенности, которую они в нее вселяли. Прошло уже несколько лет, а она все не смогла оправиться. Эмбер не была готова заменять Томасу мать, в которой сама все еще нуждалась.

«Перестань, – одернула саму себя девушка, – Том не виноват в случившемся. Ты просто нервничаешь. Если Джесс… пропала, ты единственный родной человек, который у него остался. Он рассчитывает на тебя, он же еще маленький и нуждается в твоей поддержке. Поэтому прекрати жалеть себя и мечтать о том, чтобы время повернулось вспять. Этого все равно не будет. Их не вернуть. Так что сожми зубы и позаботься о том, что осталось от твоей семьи».

– Эмбер? – робко позвал ее Том и преданно заглянул в глаза сестре, – Эмбер, прости, я…

– Нет, – сглотнув выступившие слезы, улыбнулась девушка и устроилась рядом с откинувшимся на подушки братом, успокаивающе поглаживая предплечье мальчика, – тебе не за что извиняться. Джесс, она… Она скоро вернется, Том, не переживай. А тебе нужно поспать. Давай–ка, закрывай глазки и подумай о чем-нибудь хорошем.

Мальчик слегка нахмурился, и Эмбер похолодела, боясь слов, которые могут последовать за этим молчанием. Они все вместе научились радоваться мелочам, на которые в прошлой жизни, беззаботной и не обремененной тяготами, не обратили бы и внимания. Однако для ребенка семи лет этих маленьких радостей было, возможно, слишком мало.

– Помнишь, мы как-то все вместе пошли в лес. Хорошо тогда было, да? – Том слегка улыбнулся, и Эмбер, несмотря на страх оживить те воспоминания, мысленно вернулась в тот солнечный день, – вспомни, как щебетали птицы, выводя незамысловатые трели. Их мелодии были такие простые и одновременно завораживающие. Вспомни шум листвы и шелест травы, колышущейся, словно неспокойное зеленое море. Деревья как будто шептали какие-то секреты. Ощути на своей коже теплое прикосновение солнечных лучей и легкий ветерок, играющий в волосах. Почувствуй то умиротворение, которое наполняет душу, стоит оказаться на природе.

На лице Тома по мере того, как текли слова Эмбер, расцветала трогательная улыбка, и мальчик, полностью расслабившись, казалось, забыл о преследовавшем его кошмаре. Глубоко вздохнув, он тесней прижался к сестре и, повернувшись на бок, уткнулся носом в подушку. Эмбер ласково погладила брата по голове и вспомнила старую колыбельную, которую ей самой когда-то пела мама. Тихим, грудным голосом, девушка начала напевать, вкладывая в простые слова ту же любовь, что вкладывала в них мама, когда пела эту песню маленькой Эмбер. Колыбельная легким одеялом ложилась на мальчика, укачивая его на волнах мелодии и успокаивая взбудораженное кошмаром тело.

Когда Эмбер допела, Том уже тихо и размеренно дышал, изредка посапывая. Взглянув на его умиротворенное лицо, девушка почувствовала, как нежность теплым коконом окутывает ее душу.

«Прости, Джесс, – мысленно обратилась она к сестре и взглянула на светлый бок луны, вышедшей из-за туч, – прости меня».

Тяжело вздохнув, Эмбер загасила свечу, а после отвернулась от окна. Она закрыла глаза, стараясь не думать о разверзнувшейся пустоте в груди. Спустя пару минут девушка забылась в беспокойном, сумрачном сне.

***

Эмбер медленно открыла глаза, щурясь от солнца, которое пробивалось сквозь тонкую занавеску и светило прямо ей на лицо. Проведя рукой по русым волосам, девушка села и оглянулась на мирно спящего Тома. Мальчик, то хмурясь, то улыбаясь, обнимал свою игрушку – плюшевого мишку, которого когда-то Джесс и Эмбер удалось создать общими усилиями.

Девушка тихо встала с кровати и бесшумно вышла из комнаты, радуясь, что солнце разбудило ее рано. Сегодня ей предстоял урок по игре на скрипке. Она давала их молодым наследницам богатых семей, восхищавшихся ее виртуозной игрой.

Теребя в руках кулон, девушка на цыпочках прокралась в комнату сестры. Ее терзала надежда на то, что Джессика вернулась поздно ночью и решила не будить их. Взявшись за ручку двери, девушка на миг прикрыла глаза, молясь, чтобы сестра оказалась там. Облизнув пересохшие губы, Эмбер медленно распахнула дверь. Кровать была пуста. Со вчерашнего вечера в комнате Джессики ничего не изменилось.

«Она так и не вернулась домой, – чувствуя, как сердце рухнуло куда-то вниз, обреченно подумала девушка, – не может быть, чтобы она все еще пряталась от преследователей. Даже самые дотошные дозорные или констебли сдались бы, оставили бы вора в покое. А это значит… Нет, даже думать об этом не буду, – Эмбер замотала головой, до скрипа сжимая ручку, – надо пойти на рынок. Все новости я всегда узнаю оттуда. Возможно, там мне подскажут, где можно найти Джесс».