«Надо бы предупредить гадалку, что я здесь, – подумала девушка, ежась: мокрое платье неприятно липло к телу, – а то еще испугается. Она же не ожидает, что здесь кто-то есть».

– Простите! – крикнула Эмбер в темноту перед собой, обращаясь к призрачной полоске света, льющегося из приоткрытой двери, – простите, я… Я тут спряталась от дождя, мне ужасно неудобно за вторжение! Могу ли я…

– Не кричите, я здесь, – раздалось над самым ухом, и Эмбер, взвизгнув, подпрыгнула от страха и метнулась вперед.

Сделав резкий поворот и схватив первую попавшуюся под руки вещь, стоящую на полке, девушка занесла ее над головой, собираясь огреть подкравшегося сзади человека. Мышцы были предельно напряжены, Эмбер чувствовала пьянящую силу, которая бурлила в теле и требовала выхода.

– Я бы попросила вас опустить мой шандал. Он много значит для меня, – спокойно произнесла бесшумно подошедшая женщина, ничуть не испуганная резкой реакцией Эмбер.

– Ч–что? – не до конца понимая смысл слов незнакомки, пролепетала Эмбер. Оружие качнулось в руках девушки, но она его не опустила.

– Вижу, я вас напугала своим неожиданным появлением, – мягко, как будто успокаивая чересчур бойкого питомца, начала женщина, но была прервана раскатистым ударом грома, раздавшимся прямо над домом.

Эмбер, нервы которой и так были напряжены до предела, вновь позорно взвизгнула и шарахнулась в сторону, больно ударившись бедром о комод.

– Прошу вас, успокойтесь, – нараспев произнесла женщина, и девушка отметила, что у нее очень красивый тягучий голос, – мое имя – мадам Веретемир, и вы находитесь в моем доме.

– Я прошу прощения, – Эмбер готова была провалиться сквозь землю от стыда, – не знаю, что на меня нашло.

– Пойдемте, – ласково улыбнулась ей мадам Веретемир, – негоже стоять в дверях.

Не дожидаясь ответа, женщина пошла вперед, ловко обогнув Эмбер и направившись в комнату, откуда лился теплый свет зажженных свечей.

«Выставила себя полной дурочкой», – раздраженно подумала девушка и собралась поднести руку к лицу, но тут же отдернула ее и недоуменно уставилась на канделябр, который держала в руке. Нахмурившись, Эмбер припомнила его необычное название, которое произнесла мадам Веретемир – шандал. Он неприятно оттягивал руку, и девушка поспешила поставить его обратно на полку, но невольно задержала на нем взгляд. Подсвечник был красив. Изящный, и в то же время мощный, он завораживал и притягивал взгляд, а грациозно изогнувшаяся на ножке шандала русалка того и гляди была готова ожить и, кокетливо махнув хвостом, попросить отпустить ее в океан, на свободу. Мысли девушки вновь вернулись к Сирене, и Эмбер тяжело вздохнула. Она уже повернулась, собравшись последовать за гадалкой, но тут обратила внимание на темнеющий проем двери, которую она поначалу не заметила.

«Должно быть, мадам Веретемир вышла оттуда, – догадалась Эмбер, – но почему тогда я ничего не услышала? Ни шагов, ни скрипа двери, хотя она ведь была совсем рядом. Не может же она открываться бесшумно, особенно в таком старом доме».

Эмбер поежилась и быстрым шагом направилась в комнату со свечами, в которой исчезла мадам Веретемир. Стоило ей переступить порог, девушка недоуменно застыла на месте, пораженная открывшейся ей картиной. Никогда до этого не бывавшая у гадалок, предсказательниц и людей, хоть отдаленно связанных с паранормальным, Эмбер знала об их домах лишь по рассказам знакомых. А те либо были чересчур восторженны и тараторили без умолку, во всеуслышание восхищаясь сверхъестественной силой гадалки, предсказавшей им великую судьбу, либо были настроены слишком скептически, считая гадалок воровками и лжецами, и не могли дать непредвзятой оценки. Поэтому Эмбер, у которой были достаточно расплывчатые представления о жилище провидицы, не ожидала увидеть то, что предстало перед ее глазами, и не сумела удержаться от поднятия бровей.

Здесь не было ни загадочных чаш, ни темных и тяжелых портьер, ни даже колоды карт, служившей, как думала Эмбер, неотъемлемым атрибутом любой гадалки. Ничем не примечательная, привычная девушке комната, в которой единственной деталью, подтверждающей, что она попала не в обычный дом, служил большой стеклянный шар. Точно такой же был изображен на вывеске. А рядом с ним вальяжно развалился огромный кот. Его черная, как безлунное небо, шерсть лоснилась, а на хвосте, которым он лениво помахивал, словно звездочка сверкало белое пятнышко. Взгляд кота показался Эмбер слишком осмысленным, человеческим. Животное словно оценивало девушку, приглядывалось к ней. Его зеленые глаза сверкали в полутьме. Эмбер передернуло.

Мадам Веретемир, зажигавшая оставшиеся свечи, обернулась на звук шагов и приветливо улыбнулась девушке.

– Садись, – кивнув на стул, пропела она и вновь вернулась к прерванному занятию.

Эмбер осторожно направилась к стулу, напряженно поглядывая то на мадам Веретемир, то на кота. А тот грациозно поднялся и прогнул спину, вставляя напоказ острые коготки на передних лапах. После чего кот неодобрительно взглянул на девушку, ловко спрыгнул на пол и, бесшумно ступая, развязной походкой направился по своим делам.

Рука Эмбер потянулась к груди, и тонкие пальцы привычно сжали кулон, хоть на миг дарящий девушке спокойствие и уверенность. Она уже не дергалась при каждом ударе грома или резко сверкнувшей молнии, на долю секунды освещающей всю комнату, однако в безопасности себя не чувствовала.

– Первая гроза в этом году, – попыталась начать беседу девушка, надеясь таким образом избавиться от гнетущего чувства и понять, что из себя представляет гадалка. Но больше всего ей хотелось разорвать тишину, прерываемую лишь поскрипыванием половиц и едва слышным потрескиванием огня.

– Да, – согласно кивнула мадам Веретемир и снова замолкла.

Она все еще стояла к Эмбер спиной, однако все свечи уже были зажжены. И все же теплое сияние огня не разгоняло тьму, сгустившуюся по углам комнаты, и девушка, как ни силилась, не могла разглядеть, что там делает гадалка. Эмбер нахмурилась, следя острым взглядом за мадам Веретемир.

– Простите мне мою нелюбезность, – неожиданно прервала затянувшееся молчание гадалка и повернулась к Эмбер, – мы с вами так и не представились друг другу по всем правилам. Как вы уже знаете, мое имя – мадам Веретемир. А ваше?

– Эмбер, – ответила девушка, – Эмбер Нуар.

– Ах, Нуар, – мадам Веретемир подошла к столу и оперлась о него одной рукой, – я слышала о ваших родителях, ужасное несчастье. Мои соболезнования.

Эмбер окаменела. Казалось, даже сердце застыло. Эта рана еще была свежа, она едва покрылась корочкой, как новый удар – исчезновение Джессики – вновь разбередил ее. Эмбер уже отвыкла от того, что кто-то выражает ей соболезнование. Многие уже и забыли, что она потеряла родителей.

– Благодарю, – хрипло произнесла девушка и не узнала собственного голоса.

– Ох, прошу простить мою беспардонность, – заметив побледневшее лицо Эмбер, поспешно сказала мадам Веретемир, – мне жаль, если я позволила себе лишнего.

Эмбер неопределенно качнула головой.

– Не хотите ли, чтобы я вам погадала? – вдруг с улыбкой предложила мадам Веретемир и присела напротив девушки.

Эмбер вскинула глаза и перевела взгляд с загадочно улыбающейся женщины, черные, словно вороново крыло, волосы которой буйными прядями покоились на ее плечах, на стоящий посередине стола большой стеклянный шар. В данный момент он был абсолютно прозрачен, и девушке не хотелось, чтобы его наполнял туман.

– Нет, спасибо, – покачала головой Эмбер и скрепя сердцем ответила на вопросительный взгляд гадалки, – мне нечем вам заплатить.

Это была одновременно и правда, и ложь. С детства тяготившаяся от необходимости изредка врать Эмбер почувствовала, как лежащие в кармане монеты вмиг потяжелели и будто потянули ее к полу. Девушка сжала челюсти и нацепила на лицо непроницаемую маску. Да, деньги у нее были, но они не предназначались на праздное развлечение вроде гадания.

– Я не возьму за свое предсказание ни гроша, – по-птичьи склонив голову, тягуче произнесла женщина.