Она снова звала ее с собой. Звала пройтись по ее владениям.

По их владениям…

–Последнее время мне удается выбраться к тебе все реже и реже. Не будешь же ты против моей компании, – Джессамина оглядела всю толпу, что ее дочь собрала вокруг себя, и улыбнулась. Точно также, как улыбалась всегда, когда у нее выпадали минуты посмотреть на тех, кто наполнял ее владения. На всего лишь гостей в ее мире, скрытом от всех остальных людей. – Или предпочтешь тех, с кем можешь общаться не только в Парке.

Джессамина резко и незаметно закусила губу. Сказанное последним было худшими словами, которыми могла продолжить беседу с дочерью. Она знала, что Джессика не имела права общаться с теми, кто жил в Марлине.

Не имела права общаться вообще ни с кем, кто подходил бы к ней вне Парка или поместья…

Джессамина понимала, что не могла позволить дочери встречаться с кем попало, потому что редкая случайность всегда имела место быть. Девочка могла встретиться со второй опасностью, которой было вполне свойственно вспоминать прошлое Рода и Семьи. Случайно забредшим представителям Дара, которые каждый раз оказывались слишком болтливыми, стоило им найти родственную душу, она доверять не могла. Джессамина не позволяла им оказываться у своего дома, а тех, кто все же оказался рядом с ней, держала на самом коротком поводке. Нет, Джессамина понимала, что сказала глупость.

Общаться с кем-то в городе – значит лишь увеличивать шанс, что ты встретишь кого-нибудь лишнего… Узнаешь что-нибудь лишнее…

А значит, со временем посчитаешь лишней и меня… Меня…

Она легко повернула головой и посмотрела в ту сторону, куда собиралась идти вместе с дочерью. Это была самая отдаленная и самая мертвая часть Парка, не населенная гостями, которыми было запрещено там находиться. Та часть Парка, которая была открыта только хозяйкам этих мест.

И тем, кто был исключением среди их гостей…

Меня и то, что мы с тобой там делаем…

Нет… Гулять в городе ты не будешь…

Джессамина, так и не снимая с себя яркую улыбку, по которой нельзя было заподозрить, что происходило в ее голове, подала руку дочери и вытянула ее из толпы, когда она ее приняла. Остальные, кто был с Джессикой, сразу же развернулись, когда поняли, что ловить им больше нечего и разбежались кто куда. Каждый хотел проявить себя и выставить в лучшем свете перед Джессаминой или, в крайнем случае, перед ее дочерью. Но когда они оказывались заняты, прямо как сейчас, им оставалось наслаждаться лишь тем, что самая главная Хозяйка Парка уготовила для своих гостей. То, чем они могли заниматься, лишь бы им не наскучило время, проведенное в этом месте.

Никогда не наскучило…

Аттракционы, рестораны, концерты.

Комнаты счастья… Для тех, кто пришел в Парк куда более взрослым, чем простые дети, которых здесь было не так уж и много… То, что привлекало новых гостей гораздо сильнее, чем все остальное. Весь Парк был пропитан тем, что заставляло его обитателей наслаждаться каждым новым днем еще больше, чем предыдущим…

Они ушли и главные Хозяйки этого места остались одни. Теперь Джессика никуда не могла деться.

Джессамина обняла ее, приложив одну руку на ее затылок, на секунду закрывая глаза, после чего убрала ее, но держать девочку не перестала. Ее стало слегка качать.

Спустя минуту Джессамина, держа Джессику за руку, повела ее в сторону самой дальней части Парка.

Туда, где обычным поселенцам Парка делать было нечего. Туда, где простые гости оказывались лишь по одной причине.

Той самой, по которой Джессика и становилась с каждым днем, месяцем или годом, все ближе и ближе к своему Семейному Дару…

Больше Джессика не помнила тех слов, что сказала ее мать о городе. Больше она не помнила о том, что она может общаться с кем-то еще, кроме гостей Парка и ее самой.

Неловко брошенные Джессаминой слова, лишь бы вытащить девочку из толпы и заставить идти с собой, были забыты, когда после того, как она убрала руку с ее затылка и наконец успокоилась, понимая, что голова, внезапно закружившаяся у девочки, была не простым проявлением нездоровья, а последствием того, что с ней сделала ее мать.

Сделала с ее памятью…

Джессика забыла слова матери про людей, с которыми может общаться в городе. А Джессамина наконец успокоившись, повела взглядом вдаль, туда, где не было музыки, а было лишь затишье. Туда, где не было смеха и криков, а было лишь молчание, забвение и тишина. В сторону Парка, которая не светилась и на долю той яркости, которой горел остальной Парк.

То место, куда они шли, вообще не было освещено…

Джессамина сжала руку девочки покрепче, стараясь не замечать ее испуганного взгляда, которым она провожала гостей этих мест, с которыми всего секунду назад веселилась и общалась. Они ушли обратно, к центру Парка.

Джессамина же вела ее в самую темную Его часть, войдя в которую она должна была оставить все сомнения. Все до единого.

Я поступаю правильно… Это единственный выход…

Она вела дочь туда, куда не водила ее уже очень давно.

Но сейчас это снова оказалось нужно…

Двинувшись с места, Джессика, держа Джессамину за руку, в очередной раз оглядывалась по сторонам, заходя все глубже в темноту, двигаясь по пути, по которому она периодически ходила, гуляя и общаясь с матерью. Вот только Джесс никогда не понимала, почему каждый раз их прогулки заканчиваются именно там. В самом конце Парка. Там, где не было света, там, где ничего не работало и не было никакой жизни.

И не должна была понимать…

Понимать и помнить, кто был там помимо них. Помимо нее и Джессамины.

Кто-то, кого Джессика знала и в реальной мире. Кого-то, с кем она успела познакомиться снаружи Парка.

Задолго до того, чтобы встретиться еще раз уже в Нем…

––

Санти почувствовала, как ее глаза приходят в себя, заставляя ее проснуться. Было холодно до такой степени, что ресницы, едва ли не покрылись кристалликами льда, которые заставляли напрягаться, чтобы едва поднять веки. Но Холод, который и был всему причиной, оказывался лишь признаком Его присутствия. Дара, который все это время был рядом с ней и девочкой.

Дара, к которому у Санти, вышедшей из “сна” всего секунду назад, появилось немало вопросов. Особенно сейчас, когда Он вытащил ее из воспоминания прежде, чем оно закончились…

Санти поняла, что это произошло не просто так. Познакомив их с первым воспоминанием, что было в плане Дара с самого начала, которое оборвалось без каких-либо предупреждений, Он вырвал их из “сна”, и лишь после объяснил, зачем показывал его. Сейчас же происходящее немного отличалось от прошлого раза.

Санти вернулась к жизни, ощущая леденящий Холод в доме, от которого ее ничего не могло согреть.

Вот только вернулась обратно только она…

Джессика продолжала лежать с закрытыми глазами, углубившись в диван и стиснув руку Санти так сильно, будто бы была мертва…

Она так и не вернулась…

В отличие от Санти.

Вдохнув замораживающий легкие воздух, Санти решилась поинтересоваться причиной происходящего.

–Что это значит? – спросила Санти, так и не сумев отнять свою руку у девочки, держащей ее каменной хваткой. Холод был такой, каким пронизывались все воспоминания, которыми им сейчас и приходилось заниматься.

Холод был такой, как будто бы Санти была самим Даром…

Чувствуешь, да?..

Его Голос, как и всегда, внезапно появлялся из самой пустоты, которая ощущалась внутри Санти теперь очень сильно. Он ушел от нее как можно дальше, чтобы их Связь была незаметна для Джессамины, но когда Он общался с ней через девочку, которая позволяла Ему занимать ее место, Дар снова становился таким же близким, каким, впрочем, никогда и не был.

Никогда не был у Санти… И, как она думала, никогда уже не будет ни у кого в Роду, причиной чего были Гонения. Жуткие времена, не позволяющие выделяться среди тишины, каким бы страданием это не было для Семьи.

Однако она ошиблась в своих убеждениях. И то, что их разбило, показав, что даже в такое сложное для Рода время, возможно все, лежало прямо перед ней…