Мардохей:

– Если ты не пойдешь, все мы погибнем! Я первый!

Царица:

– Хорошо. Собери всех иудеев, и поститесь ради меня, и я пойду к царю, хотя это против закона, и, если погибнуть – погибну. – Чтецу. – Давай дальше!

Чтец:

– «И пошла царица Эсфирь, и молилась Господу Богу Израилеву, говоря: Господи, Ты один Царь наш, но сколько можно?! Чуть что – евреи! Господи, Боже мой – это уже даже не смешно! А еще Ты дал мне мужа царя, а он уже месяц не звал к себе. А мужчинам, которые могли бы заместить менопаузу его, сделал обрезание, но очень грубо! Не мне Тебе указывать, великому и страшному, но тут надо что-то решать!

На третий день Есфирь сняла одежды сетования и сменила дресс-код свой и вошла к царю».

Царь:

– Кого я вижу, Эсфирь-царица! Какая просьба твоя? Даже до полуцарства будет дано тебе!

Эсфирь сухо:

– Сперва дело, царь! – Чтецу: – Давай!

Чтец:

– «И отвечала Эсфирь: вот моя просьба. Если я нашла благоволение в очах царя, и если это царь ставил лайки под изображением лица моего, то пусть царь с Аманом придет завтра на пир, который я приготовлю для них, и завтра я исполню слово царя! И сказал царь: сходите, скажите Аману, чтобы сделать по слову Есфири».

Царь:

– Ты довольна, царица?

Эсфирь осторожно:

– А слово царское – закон?

Царь осторожно:

– А что?

Эсфирь:

– Я насчет речи твоей о половине царства твоего!

Царь замялся:

– Э-э… А во сколько, говоришь, пир?.. Побегу – побрею лице мое!

Убежал, гад. Царица за ним.

Появляется свирепый Аман. Чтецу:

– Давай!

Чтец испуган, скороговоркой:

– «И сказал Аман: вот я, Аман, большой и страшный, и вознес царь меня над другими князьями, а этот Мар, извиняюсь, дохей снова не упал предо мной! И это в то время, когда царица Есфирь никого не позвала на пир, кроме меня и царя!»

Аман:

– Читай членораздельно!

Чтец:

– В каком смысле членораздельно?!

Аман:

– В косвенном, ишак! – Забрал, читает по слогам: – «Но всего этого не довольно для меня, доколе не вижу Мардохея Иудеянина, повешенным у ворот царских». Что делать мне, до месяца Адар еще половина года?! Полгода мне терпеть наглость его!

Чтец:

– Скажи царю так: «Дивное дело затеял ты, царь, приказав истребить евреев. Дивное, но и ответственное в очах мировой общественности! Прикажи сделать пилотный вариант». И повесь Мардохея.

Аман ликует:

– Что же ты молчал?! Давай дальше!

Чтец:

– «И сказали Аману: пусть приготовят дерево вышиною в пятьдесят локтей, и скажи, чтобы повесили Мардохея на нем, и тогда весело иди на пир с царем. И понравилось это слово Аману, и он приготовил дерево».

Аман:

– Побегу предложу царю, может, он еще не спит!

Убежал. Ой, не торопись, злобный Аман, еще неизвестно, кто кого повесит!

Появился царь, какой-то помятый, что ли. Говорит Чтецу:

– Читай дальше, что там у тебя!

Чтец:

– «В ту ночь Господь отнял сон от царя…»

Царь:

– Правильно пишут, отнял! – Задумчиво. – Не вспомнишь: слово царское – закон? Только честно!

Чтец:

– Закон, а что?!

Царь:

– Я пообещал царице полцарства! Что делать?!

Чтец:

– Царь обязан отвечать за базар царский!

Царь:

– Без тебя знаю! Спрашиваю, что будем делать?!

Чтец:

– Издай указ, царь: «Царице Эсфирь за заслуги перед отечеством отдается половина царства нашего!» Особые условия – самовывоз!» Пусть забирает!

Царь – Чтецу:

– Ты, наверное, еврей!

Чтец уклончиво:

– Кстати, сегодня годовщина, когда спас Мардохей царя от евнухов царских, которые замышляли наложить руку на царя Артаксеркса за то, что сделал им обрезание, но не рассчитал.

Вбегает Аман со своим предложением.

Аман:

– Царь, у тебя возникла блестящая идея!..

Царь:

– Да, верный Аман, я как раз думаю, что сделать тому человеку, которого царь хочет отличить почестью?

Аман говорит про себя: «Аман, сегодня твой день: кому другому захочет царь оказать почесть, кроме меня?»

Царю:

– Я уже над этим думал, царь! – Чтецу: – Давай.

Чтец:

– «И сказал Аман, сын Амадафа: Тому человеку, которого царь хочет отличить, пусть принесут одеяние царское и возложат царский венец на голову его. И пусть вывезет его на коне из первых князей царских на городскую площадь и провозгласит: так делается тому человеку, которого царь хочет отличить почестью!»

Царь:

– Вот это по-царски! Возьми одеяние и коня и сделай это Мардохею Иудеянину, ничего не опусти из всего, что ты говорил.

Аман убит:

– Кому-кому?!

Царь засыпает:

– Делай, как я сказал! У меня сегодня пир. Задолбали делами своими, некогда на пир сходить! И сам приходи по слову Эсфири!

Чтец:

– «И взял Аман одеяние и коня и облек Мардохея, и вывел его на коне на городскую площадь, и провозгласил пред ним: так делается тому человеку, которого царь хочет отличить почестью!»

И пришел в тот день Аман пировать с царем у Есфири царицы, и падали все поголовно пред ним на лице свое, но радости нет!

Слышны цыгане:

– К нам приехал, к нам приехал

Артаксеркс наш дорогой!

Серя, Серя, Серя,

Серя, Серя, Серя,

Серя, пей до дна!

Входит Царь, веселый, может, и пьяный:

– Ну, так какое желание твое, царица Эсфирь?

Царица:

– Обрела ли я благоволение и позитив в очах твоих, царь?!

Царь:

– Обрела! И не только, извини, в очах моих… О! Хочешь, еще полцарства?!

Эсфирь:

– Сперва дело. Если я нашла благоволение в очах твоих, царь, и если царю благоугодно, то да будут дарованы мне жизнь моя, по желанию моему.

Царь изумлен:

– Твоя жизнь?! Тебе?! Зачем?! В смысле, что за дела?!

Эсфирь:

– Проданы мы, я и народ, мой на истребление!

Царь:

– Как ты сказала?! Где тот, который отважился сделать так?!!

Эсфирь:

– Это злобный Аман!

Царь зовет:

– Аман!

Эсфирь:

– Аман хочет истребить тысячи законопослушных налогоплательщиков.

Царь:

– Не понял!

Эсфирь:

– По твоему приказу, царь, при виде начальства все должны падать на лице свое. И все падают! А многие уже не встают, говорят в сердце своем: зачем мне вставать, все равно скоро падать на лице свое. Прикинь, царь, так и лежат до новомесячий! И только иудеи не падают, потому что работают! Учти, царь, ты рубишь сук, на котором сидит седалище твое!

Появляется Аман.

Царь:

– Это правда, Аман?

Аман:

– Ты сам приказал! – Показал свиток. – Вот подпись, «Артасеркс», вот печать! А слово царское – закон!

Царь – Эсфири: – Извини! Рад бы, но закон слово мое!

Эсфирь смотрит бумагу:

– Тут подписано: Аман!

Царь берет бумагу:

– Ни черта не видят без очков глаза мои! Тем более не могу читать по-писанному!

Эсфирь показывает:

– Ну, вот, «Аман» – четыре буквы! А «Артаксеркс» – посчитай!

Царь посчитал, грозно: – Аман! Учти, я вчера погуглил насчет Каддафи и решил сделать пилотный проект: СТРАЖА! ВЗЯТЬ ЕГО!!

Чтец:

– «И повесили Амана на дереве, которое он приготовил для Мардохея. В тот день царь Артаксеркс отдал царице Есфири дом Амана, врага Иудеев.

Царь – Чтецу:

– Напиши от имени царя и скрепите царским перстнем!

Чтец:

– Пишу: «К сатрапам и областеначальникам ста двадцати семи областей наших! Царь позволяет иудеям, находящимся во всяком городе, собраться и стать на защиту жизни своей, и в тринадцатый день месяца Адар истребить, убить и погубить всех, кто искал их погибели!»

Царь:

– Число, подпись!

Чтец:

– Вот, где птичка. И здесь!

Царь подписывает:

– Ни черта не понимаю по-писанному без очков моих, но крепко слово царское!