В квартире царил кавардак, хотя это-то и понятно – девчонка-то звонила из-за разбушевавшегося папаши. Судя по разнообразию обуви в небольшой прихожей, ранее стоявшей на специальной решетчатой тумбе, теперь же небрежно валяющейся посреди коридора, здесь проживали трое – родители и молодая девчонка-подросток. На последнее указывали кошмарные клоунские кеды, которые модны нынче у молодежи.

Нельзя было сказать, что жильцы жили богато – обои были кой-где с затерстостями, у дешевеньких пластиковых плинтусов не всегда были в наличии заглушки, но и бомж-притоном квартиру тоже было сложно назвать. Уж чего-чего, а квартир алкашей и нариков Никитин за годы службы насмотрелся вдосталь. Уж ни с чем не спутаешь. Так что если глава семейства и выпивал, то до крайней стадии спиться еще не успел.

Пока его коллега осматривал комнаты, Виктор остался в прихожей – его внимание привлек звук, исходящий из дальней комнаты – двери в нее были безнадежно испорчены, словно кто-то ее проломил, отрывая куски прессованного картона, из которых они и были сделаны.

Виктор показал в сторону двери и поднял табельный пистолет дулом вверх, призывая к вниманию, после чего кивнул в сторону ближайших дверей. Следовало сперва проверить то, что будет находиться за спиной. Чтобы не случилось как с одним опером пару лет назад, когда группа прибыла на вызов пьяной драки, не проверили помещение, откуда и вывалился бухой в умат хозяин квартиры и приложил молодого пацана, который и года не отслужил, кухонным топориком по темечку.

Межкомнатные двери, ведущие в спальню, были закрыты, туда сержант Олег по кивку Виктора заглянул первым – но никого не нашел. Да, если честно и не искал толком – там и искать было негде. Небольшой комод, в который спрячется разве что ребенок да широкая двуспальная кровать, накрытая светло-бежевым покрывалом, была довольно низкой, чтобы под нее мог кто-либо залезть.

Дверь, что была буквально напротив входной, была распахнута и открывала взгляду комнату девочки с плакатами какого-то смазливого парнишки на стене – там тоже было пусто.

– Проверь туалет, – негромко скомандовал Виктор.

Сержант, щелкнув выключателем, заглянул в крохотный санузел, сверкающий кафелем и хромированными трубками, и молча покачал головой.

– Кухню проверь… – приказал Виктор, не сводя глаз с обломков выбитой двери.

И тут затрещал мобильный. Раскатисто, громко, переливчатой трелью. Виктору и смотреть не нужно было на экран – он по мелодии мог узнать, что звонит Алёна, жена.

И как же не вовремя….

На стене коридора появилась чья-то тень – и тут через разлом двери буквально в нескольких шагах от нее появилось ЭТО.

Хозяин квартиры, а капитан был уверен, что это именно он, больше всего напоминал персонажа какого-нибудь ужастика – в дешевом костюме, заляпанном бурыми пятнами, со страшными ранами на руках и вымазанным кровью лицом. Ну, ей Богу вампир из могилы поднялся! Сходству с вампиром придавал так же восково-бледный цвет кожи. Или это из-за падающего света так показалось? Но в любом случае в полностью окровавленном человеке не было ничего нормального.

Мобильный продолжал звенеть, выключить его – это на мгновение отвести взгляд от гипнотического взгляда белесых, ничего не выражающих, но ужасно пугающих глаз.

Телефон все названивал, начиная раздражать, и Виктор все же полез левой рукой в карман и, нащупав нужную кнопку, тут же ее нажал. И это словно послужило каким-то сигналом. То, что когда-то было человеком, уверенно зашагало в сторону милиционера, не смотря на предупреждающие крики Виктора.

– Стой, урод, стрелять буду! – но слова не возымели никакого действия. Одним движением сняв с предохранителя пистолет, капитан выстрелил, как и положено вверх, но эффекта это действие не возымело. Обычно пистолетный встрел отрезвлял дебоширов, да что там выстрел! Просто ствол в руках уже направлял восприятие действительности в нужное русло. А тут словно ничего и не было.

Из кухни на звук выстрела выскочил Олег, резко затормозив и чуть не свалившись по инерции прямо под ноги хозяину квартиры, который неуклюже пытался перешагнуть через остатки поломанной двери. Удержавшись за стену и вернув себе равновесие, сержант, нервно сжимая бесполезную в этой ситуации дубинку, застыл, вытаращив глаза на окровавленного мужика.

– Мля! Что это за упырь!

Еще один выстрел, но уже на поражение.

По всем признакам хозяин квартиры, получив пулю в грудь, сделал шаг назад и, потеряв равновесие, свалился на перевернутое колесиками вверх кресло. Но тут же начал подниматься, неуклюже облокачиваясь на изгрызенные руки. Собаки его что ли грызли? Никогда еще Виктор не видел таких ран. Мужик, наконец, поднялся и практически вплотную подошел к дверному проему.

Капитан матюгнулся и снова выстрелил, только теперь уже в голову.

Кроваво – серое месиво из мозгов разлетелось по стенам и потолку.

– Чё за херня?! – по-бабьи взвизгнул Олег.

– Потом будем разбираться, здесь еще должна быть девочка.

Побелевший сержант снова выругался, согласно кивнул и, переступив через тело слегка пошатываясь, вошел в комнату.

Виктор последовал за ним. Сразу было видно, что здесь происходила борьба. Наверное, девчонка заперлась в этой комнате, но ее отец … или то, что им было… быстро выломал дверь – прессованный картон сломать было проще простого – достаточно нескольких сильных ударов. Дальше девчонка пыталась отгородиться немногочисленной мебелью, что была в гостиной – журнальный столик был перевернут, а пуфик и вовсе валялся в дальнем углу. Судя по огромной луже крови, папаша все же ее настиг. Но где же девочка?

– Балкон! – подсказал Олег, подбегая к перепачканной в крови занавеске и одергивая ее. В самом дальнем углу, на корточках, скрутившись, сидела худенькая девочка, а рядом лежал ее телефон.

– Бегом к ней! – крикнул Виктор, а сам попытался набрать по мобилке телефон дежурного, но трубку никто не брал.

Из балкона донесся сдавленный вскрик, глухой звук удара, грохот упавших стеклянных банок и длинная тирада матюгов.

Виктор, наспех запихнув телефон в карман, бросился к двери, ведущей на балкон, но Олег уже выскочил оттуда, держась за руку.

– Она меня укусила! Эта сучка меня укусила! – бешено вращал глазами сержант.

– Уймись! Пойди, промой рану. Ничего с тобой не случится, – отмахнулся от него Виктор и вышел на балкон, где медленно с четверенек поднималась девочка. Облегченно вздохнув, он поставил ПМ на предохранитель. Джинсы на правой ноге девчонки были порваны и пропитаны кровью, на правой руке отсутствовали два пальца – мизинец и безымянный, а сама рука была вся искусана и залита запекшейся кровью. Девочка нуждалась в срочной медицинской помощи. Да и сеанс психолога ей тоже не повредит. Совсем уже одичала!

– Тихо-тихо, – сказал Виктор, выставив вперед левую руку, пытаясь не испугать подростка. – Спокойно. Милиция. Это ведь ты звонила?

Девочка подняла голову, и капитан снова увидел такие же безумные, страшные нечеловеческие глаза, как и у ее отца, и у бомжа в «обезьяннике». Девчонка засипела и вытянула беспалую руку, пытаясь схватить милиционера.

Мужчина отшагнул назад, одним движением пальца сняв пистолет с предохранителя и, целясь строго между глаз, выстрелил. В этот раз он даже не стал выкрикивать предупреждения. Просто нажал на спусковой крючок. Пуля вошла чуть выше переносицы, раздробила затылок и, вылетев, разбила балконное стекло, которое тут же осыпалось на улицу. Легенькое девичье тело упало, завалившись на спину, едва не выпав через разбитую раму.

Виктор подскочил к разбитому окну и гаркнул высунувшемуся на звук выстрела из окна машины водителю, чтобы тот поднимался. Сержант кивнул, моментально выскочил, захлопнул дверцу и стремглав бросился к подъезду, придерживая головной убор.

Опер достал из бокового кармана куртки помятую пачку сигарет. Откинув клапан, зубами достал сигарету и, положив обратно пачку, захлопал по карманам в поисках зажигалки, которая куда-то запропастилась. И только сейчас заметил, что до сих пор держит в руке пистолет. Хмыкнув, Виктор поставил «ствол» на предохранитель и засунул в наплечную кобуру под курткой. Зажигалка как на зло не находилась, поэтому он воспользовался спичками, лежащими возле полузаполненной пепельницы на подоконнике балконного блока – видать, хозяин квартиры был курящим.