- Здесь есть свободный табурет, садись и не бузи, сопи себе в две дырочки и заливай в глотку пиво.
- Ты!.. Грязный!.. - рыжебородый гигант захрипел и заперхал, едва не потеряв дар речи.
- Заткнись, сядь и успокойся! - чуть повысил голос оборванец, и что-то знакомое почудилось в нем Рангару. - И смотри - я тебя предупредил. Дальше пеняй на себя, - и он отпил маленький глоток пива из большого глиняного бокала.
Несколько мгновений верзила, оторопев от такой неслыханной наглости, открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба, затем широко размахнулся... и тут бокал будто сам собой выпрыгнул из руки бродяги и с такой силой врезался в лоб бородача, что голова того дернулась назад и сам он, не устояв на ногах, с грохотом рухнул на пол.
Из-за соседнего стола вскочили еще четверо моряков - судя по эмблемам, они были с того же корабля под названием "Морская Дева", что и рыжебородый, - и, выхватив длинные кортики, с угрожающим видом двинулись в угол.
- Кажется, пора вмешаться, - вздохнул Рангар, - видно, такое у меня сегодня счастье - вступаться за слабую сторону.
Но на сей раз ему не довелось даже пальцем пошевелить: бродяга вскочил на ноги, как туго взведенная пружина, и резко взмахнул обеими руками. Неуловимо короткий сталистый высверк - и двое из четырех, зашатавшись, упали с кинжалами в груди.
- Стоять, или вы отправитесь вслед за ними, - негромко бросил оборванец, в руках которого, словно по волшебству, появились еще два тяжелых металлических ножа. - Забирайте падаль и убирайтесь!
Но моряки оказались не робкого десятка и в ответ метнули свои кортики; их броски, однако, цели не достигли - едва заметным движением пальцев бродяга прервал их смертельный полет.
- Я не люблю повторять дважды, - произнес оборванец. Безоружные моряки переглянулись.
Но тут зашевелились, задвигались "морские фархары" за другими столами; они были с других кораблей, и в обычных ситуациях сами могли бы отчаянно резаться с командой "Морской Девы", но тут против людей их касты выступил чужак, и двойная солидарность - кастовая и морская - не могла не толкнуть их на защиту своих.
Ситуация в мгновение ока круто изменилась. Бродяга сразу оценил всю опасность своего положения и начал медленно смещаться к окну. Но в этот момент вскочил Ольгерн Орнет и громовым голосом провозгласил:
- Остановитесь! Не нужно кровопролития!
- Но кровь уже пролилась! - холодно возразил ближайший к гранд-магу морской офицер.
- Я лекарь-маг! И я верну жизнь этим двоим! - Ольгерн Орнет поднял руку и шагнул вперед. Бродяга повернул голову, и Рангар узнал его.
Хотя сделать это было трудно.
Перед ними стоял небритый, с опухшим лицом и красными воспаленными глазами, неотличимый от почти потерявших людское подобие оборванцев из припортовых трущоб, бывший жрец серой мантии Квенд Зоал.
Когда в Валкаре Фишур объяснял Рангару самые общие принципы государственного устройства Крон-армара, он упомянул о Военном совете, куда входили Верховный Жрец, Император, три Верховных Мага и еще четверо жрецов высших рангов. Однако существовал еще один орган верховной власти, еще более высокий в определенном смысле - Великий Пентаэдр. Входили в него те же пять высших сановных лиц планеты, но других жрецов, кроме Верховного, в нем не было. Зато в Великом Пентаэдре Светлейший имел целых четыре голоса сообразно той роли, которую этот орган играл в управлении державой. Ибо в отличие от решений военно-стратегического характера, которые были в компетенции Военного совета. Великий Пентаэдр отвечал за воплощение в жизнь Плана и сохранения Устоев - всего того, что имело место в Начертаниях Сверкающих.
Зал, в котором собирался Великий Пентаэдр, являл собой зрелище поистине фантастическое и убедительно демонстрировал мудрость и мощь Сверкающих. Это был огромный правильный двенадцатигранник [иначе - додекаэдр; его гранями являются правильные пятиугольники; что касается пентаэдра, то есть правильного пятигранника, то, как известно, в трехмерном пространстве такого не существует], вырубленный в светоносном монолите халлорастр'анна - веществе, в природе не существующем; это был дар Сверкающих. По твердости халлорастр'анн превосходил даже алмаз, и лишь на черном нифриллите бритвенные грани его кристаллов не могли оставить царапин. Огромный коэффициент преломления и целый ряд других удивительных свойств позволяли достичь необычайных, поразительных оптических эффектов, и даже Верховные Маги ощущали невольный трепет, попадая сюда; магия, впрочем, здесь не действовала (как и во всем храме).
Поводом для экстренного собрания Великого Пентаэдра послужило событие, которое не могло произойти... и тем не менее произошло.
Воскрешение Рангара Ола.
- Сейчас не время гадать, - сухим надтреснутым голосом говорил Светлейший, постукивая пальцами по матово-белой поверхности стола в виде правильного пятиугольника, - как такое могло случиться и кто в этом виноват (при этих словах Алькондар непроизвольно втянул голову в плечи). Главная задача сейчас - найти иномирянина. К сожалению, даже мощные средства, оставленные Сверкающими, не могут пока его обнаружить. Раньше это легко было сделать по кольцу, которое он носил, либо по сопровождавшему его Лучу Силы, исходившему от некоего существа из глубин Запредельности... - Алькондар имел возможность убедиться в эффективности этой силы во время визита иномирянина в его храм... Язвительная улыбка тронула сухие губы Светлейшего. - Так?
- Так, ваше светлейшество, - опустил глаза Верховный Маг Змеи. - Однако же Великая Змея смогла запечатлеть его киршаиут-сахандаур Либейи...
- То, что вы, маги, называете киршаиут-сахандаур, или рельефом дна океана Либейи, на самом деле есть не что иное, как... впрочем, это не важно. Главное - его действительно можно зафиксировать и отследить... что и делалось до гибели иномирянина. Потом оно, как и следовало ожидать, исчезло... и больше не появилось. А это может означать: либо иномирянин научился каким-то образом экранировать... то есть не выпускать это наружу, либо изменился сам... рельеф.
- И что же теперь делать? - робко спросил Император. Сейчас в нем ничего не было от того величественного царственного мужа, каким его привыкли видеть придворные и близкие.
