Однако охвативший школьников ужас, вместо того, чтобы оборваться, лишь сделал новый виток. Это случилось во вторник на уроке рисования. Вместо мисс Чейн детей в классной комнате ждала незнакомая женщина средних лет. Она улыбалась им, но в её улыбке не было ни капли того тепла и искренности, что всегда были у их прежней учительницы.

   - С сегодняшнего дня я буду вести у вас уроки рисования. Можете называть меня миссис Хоулмейн, сказала женщина, когда ученики разобрали свои мольберты и заняли обычные места.

   - Что с мисс Чейн? - выкрикнул Пол, самый смелый и задиристый мальчик в классе. Элли он даже почти нравился. Пол никогда не доставал её, один раз даже одёрнул совсем зарвавшегося одноклассника. А ещё он не бегал за Миной.

   - Мисс Чейн приболела, я её замещаю, - с фальшивой улыбкой ответила миссис Хоулмейн.

   - Вы лжёте, - сказала Элли. Она была уверена, что новая учительница говорит неправду, и догадывалась, почему она эта делает.

   - Разве можно так грубо? - в притворном возмущении покачала головой миссис Хоулмейн. - Я не вру.

   - Врёте! - вставил Пол. Он, как и все в классе, понял, что произошло что-то очень плохое. - Она умерла?

   - Нет, просто в больнице! - невольно проговорилась миссис Хоулмейн, стараясь отгородиться от обвинений второклассника.

   - Почему она в больнице? - спросила одна из девочек тихим голосом.

   - Попала под машину. Ничего серьёзного, - сдалась миссис Хоулмейн. На самом деле, травмы были очень тяжёлыми, но не говорить же об этом детям? Она и так сказала больше, чем должна была. - Давайте все пожелаем мисс Чейн скорейшего выздоровления и вернёмся к уроку. Сегодня мы будем рисовать волшебных зверюшек! Придумайте сами какое-нибудь животное и нарисуйте. Используйте вашу фантазию!

  Элли пошла за бумагой одной из первых. Остальные стояли, удивлённо глядя на учительницу. Она обращалась с ними как с несмышлёными малышами, явно считая, что они вообще ни на что не способны. Мисс Чейн с самого первого дня начала учить их основам живописи, рассказывала о том, как сделать рисунки красивыми и живыми. Да, конечно, ей приходилось делать скидку на их возраст, но она всегда обращалась к ним с уважением. Миссис Хоулмейн же говорила с учениками, как с несмышлёнышами, едва научившимися держать карандаш в руке. Некоторые учителя не одобряли подход мисс Чейн, считая, что она пытается научить детей слишком взрослым вещам. Но ученики её обожали. Именно поэтому они с такой неприязнью восприняли появление новой учительницы.

  Для Элли это всё было более чем очевидным. И она уже знала, как отомстить миссис Хоумейн за сам факт её существования. Другие же дети толпились у папок с бумагой и ящиков с красками и недовольно переговаривались. Элли принялась за работу с обычным энтузиазмом. Миссис Хоулмейн не стала рассказывать им ничего интересного о художниках прошлого или о приёмах рисования, как это всегда делала мисс Чейн. Она уселась в дальнем конце класса и достала книжку в мягкой обложке. Элли презрительно хмыкнула, добавляя резкие штрихи к своему рисунку.

  В тихом недовольном шуршании прошёл первый урок. Потом миссис Хоулмейн отпустила детей на перемену, пообещав сладеньким голосом, что не будет смотреть их рисунки, пока они не закончат. Вернувшись в класс, Элли сразу поняла, что учительница солгала. Впрочем, как раз на это она и рассчитывала.

  Не прошло и десяти минут, как миссис Хоулмейн подошла к ней и посмотрела через плечо. Девочка чувствовала, как та недовольно пыхтит у неё за спиной. Это и была её месть - им ведь позволили нарисовать любое животное без каких-либо ограничений. Насколько хватит их детской фантазии.

   - Ты не могла бы убрать эти жуткие тени? - настойчиво сказала миссис Хоулмейн, старательно изображая сладенькую улыбку. - Они мне не нравятся.

   - Но эти тени, они часть этого существа! - ответила Элли, невинно посмотрев на учительницу. Она чувствовала нарастающую в женщине тревогу, необъяснимый страх. Девочке нравилось это ощущение. Она наконец-то могла заставить взрослого почувствовать то, что некогда испытывала сама.

   - Придумай его как-нибудь по-другому! - раздражённо сказала миссис Хоулмейн. - Это ведь ты его выдумала.

   - Но он уже такой! Как я могу его изменить? - возмущённо ответила Элли. Нельзя было перепридумать то, что уже появилось на свет.

   - Просто... просто убери тени, - всё больше нервничала миссис Хоулмейн. - И вообще, ты ведь девочка и должна рисовать что-то милое и пушистое. А не вот это!

  Элли злорадно усмехнулась вслед учительнице. Это существо, придуманное ею, уже нельзя было изменить - оно существовало. Поэтому все истеричные требования миссис Хоулмейн не имели смысла.

  Элли взяла карандаш и нанесла несколько штрихов, делая тень у лап зверя гуще. Этот рисунок должен был понравиться её другу. Если он будет доволен, миссис Хоулмейн долго у них не задержится. Впрочем, Элли это уже не волновало. Сегодня рано утром машина сбила мисс Чейн. Девочка знала это абсолютно точно. Временами ей казалось, что она при желании может вспомнить визг тормозов и жуткий влажный хруст отлетающего тела. Мисс Чейн всегда относилась к ней с уважением и вниманием, гораздо больше, чем мама. И то, что сегодня пострадала именно она, могло значить лишь одно - время пришло.

  Маргарет ехала домой в приподнятом настроении. Она встретила сегодня Стива на заключении итогового договора. Оказалось, что в выходные у него была срочная командировка, и потому он не смог встретиться с ней. А ещё Стив сказал, что очень хочет познакомиться с Элли. Маргарет была уверена, что девочка ему понравится, и потому она пригласила его на ужин в пятницу к себе домой. Ей очень хотелось, чтобы он остался, возможно, даже навсегда. Маргарет по дороге заехала в супермаркет и купила несколько отличных стейков и целое ведёрко шоколадного мороженого с орехами. Сегодня им было что отпраздновать - начальник обещал ей повышение.

  К дому Маргарет подъехала, когда солнце уже начало садиться. Его прощальные лучи пробивались через облака, создавая странное призрачное освещение. Все предметы казались нереальными, а перспектива - нечёткой. Женщина завела машину в гараж, взяла свои покупки и вошла в дом. Внутри было удивительно тихо. Призрачный свет заливал прихожую, но в кухне было темно. Видимо, Элли опять задёрнула все шторы и куда-то ушла.