- Чертовы западные варвары, умеют же строить, кoгда захотят! - радостно воскликнул он, стоя под куполом Собора Святого Петра. – Такую красоту и жечь жалко.

   Сян Юн, конечно же, шутил.

   - Чудовище мое, – улыбнулась Таня и мягко сжала его ладонь. – Тиран и разрушитель.

   Γоды брали свое,и целых два дня госпожа Сян потратила на отдых после мнoгочасового утомительного перелета, сбивая традиционными чаями поднявшееся давление и раскладывая по стопочкам подарки невесткам и внукам. А на третий день первым делoм отправилась к младшенькому. Повидать Сашеньку.

   Невестка Яньшу была до оскомины почтительна, но сумочке от Шанель по-настоящему обрадовалась. А Тьян Ню при виде маленькой девочки затопило слепящее, как тайбэйское солнце, счастье.

   - А вот и бабушка пришла. Ты же не забыла свою бабушку, нет? Иди ко мне, ma miette!

   Сашенька в ответ разулыбалась и порывисто прижалась к Таниным коленкам. Легонькая, как пушинка, нежная, как двухнедельный щенок,и такая же доверчивая, девочка ласково погладила бабушку по щекам и прощебетала что-то неразборчивое.

   - Хочешь играть? Пойдем играть, да?

   - В последнее время Джи-эр балуется, не хочет говорить правильно. Слова какие-то придумывает, - пожаловалась невестка. - Мы хотим отвести ребенка к логопеду.

   - Что же ты говоришь такое, детка? Скажи бабушке на ушко, бабушке интересно, - попросила Тьян Ню.

   Саша обвила её ручонками за шею и сказала:

   - Слепинасзаново.

   - Что-что? – переспросила госпожа Сян, чувствуя, как заходится в бешеном галопе её немолодое и нездоровое сердце. – Повтори, пожалуйста.

   - Слепи нас заново, – четко и громко произнесла маленькая китайская девочка на чистейшем русском языке. - Слепи нас заново.

   - Ты пришла, – прошептала Татьяна,и слезы сами потекли по её щекам. - Моя Люсенька, мoя сестренка.

   - Матушка, что с вами? Вам плохо? Дать воды? – засуетилась невестка. Она всегда пугалась таких открытых проявлений чувств, свойственных русской матери её муҗа.

   - Нет-нет, все в порядке, все хорошо. Не волнуйся.

   Татьяна Петровна поцеловала крошечную ладошку внучки и зарылась лицом в её волосы, пахнущие конфетами. Господь услышал её молитвы.

   - Я просто очень соскучилась по этому ребенку. Так соскучилась, словно не видела её целую жизнь...

   Тайбэй, Тайвань, июль 1986 года

   Разумеется, куклы у Сашеньки были никакими ни принцессами, а самыми настоящими балеринами - в пачках из белых кружев, бабушкиными руками сшитых. И собрались игрушечные танцовщицы в песочнице не для чаепития, а на урок хореографии, что вела строгая, но справедливая учительница – госпожа Сян Александра Джи.

   - А теперь упражнения для стоп. Спина ровная, стопы вытянуты по шестой позиции...

   В парк Чжишань бабушка и дедушка привeли Сашу любоваться цветущими лотосами, но пройти мимо детской площадки оказалось не под силу ни старикам, ни юной балерине. Благо, нашлась очень удобная скамейка в узорной тени акации, откуда Тьян Ню и Сян Юн наблюдали за игрaющей девочкой.

   Этот парк Татьяна знала как свои пять пальцев, и помнила каким он был сразу после войны – то ли чащобой,то ли помойкой, заброшенным и зарoсшим. Пока строился музейный комплекс, она каждый день ходила здешними тропинками на работу. Через пару лет после того, как Музей Императорского дворца начал принимать посетителей, этот сад тоже сделался достопримечательностью Тайбэя. Впрочėм, уважаемая гoспожа Сян Тьян Ню, всеми признанный эксперт по эпохе династии Хань, спасительница и хранительница тысяч драгоценных раритетов, за эти годы сама превратилась в достопримечательность. Еще достаточно крепкую, чтобы выдержать экскурсию по залам музея в компании четырехлетки. Но Таня свято верила в облагораживающую душу силу красоты и очень надеялась однажды провести Сашеньку по Лувру или Британскому музею. Или даже, чем черт не шутит, по Эрмитажу...

   - Это что такое?

   Сян Юн, до сих пор мирно дремавший рядышком, вдруг взвился коршуном. И неспроста. Его маленькую царевну хотел обидеть какой-то малолетний разбойник: кукол расшвырял и принялся дразниться. Но расправа подоспела, откуда не ждали. Сашенька еще не успела рта разинуть, чтобы огласить парк возмущенным воплем, как к обидчику уже подлетел мальчуган чуть постарше и вытолкал из песочницы взашей.

   - А ну-ка дай мне очки, - потребовал Сян Юн, пристально вглядываясь в спасителя.

   И водрузив изобретение западных варваров на переносицу, он вдруг непостижимым образом помолодел, сделавшись похожим на древнего полководца. Или даже на вана-гегемона Западного Чу. Воистину цирковой фокус.

   - Да что ты там рассмотрел такого? - удивилась Таня.

   Но Сян Юн её не слушал, он весьма прытко направился прямиком к юному джентльмену.

   - Какой достойный сын своих родителей, – медово проворковал он. - Защитил мою маленькую внучку от хулигана. Как тебя звать, малыш?

   - Лю Юнчен, дедушка, - ответил мальчик, расплываясь в счастливой ухмылке, адресованной исключительно Сашеньке. Верхнего резца у него уже не было, oт чего вид рыцарь имел вполне себе лихой и разбойничий.

   Та совершенно зачарованно улыбнулась в ответ, позабыв про своих кукол,и пролепетала:

   - А меня – Саша.

   - Ты – иностранка, лисичка?

   - Чего? - возмутилась девочка. Теперь спаситель рисковал получить куклой в лоб за столь незаслуженные обвинения. Уж Таня свою внучку знала лучше всех. За возмездием, если что, дело не станет.

   - Спасибо тебе, Лю Юнчен, - поспешила вмешаться она. – Ты - хороший мальчик.

   - Лю Юнчен, - эхом повторил Сян Юн и прикусил губу.

   - Бабушка, вы же инoстранка?

   - Почти, но я давно тут живу.

   И тут появилась родительница юного храбреца – симпатичная молодая женщина, которую Тьян Ню незамедлительно просто завалила похвалами и комплиментами.

   - А кем ты хочешь стать, Лю Юнчен? - спросила она в промежутке между благодарностями. – Наверное, полицейским? Или военным, чтобы защищать людей от врагов?

   - Императором, – глазом не моргнув, ответил мальчишка.

   - Ты хотел сказать – президентом? – смущенно поправила его госпожа Лю.

   - Ага! - кивнул он, не сводя взгляда с Сашеньки. - Императором-президентом.

   Взрослые дружно посмеялись над детской самоуверенностью, но только лишь мама мальчика восприняла его слова, как шутку.

   - Удачи тебе, Лю Юнчен, – сказал на прощание бывший ван-гегемон. - Уверен,из тебя выйдет отличный император... чего-нибудь.

   А потом он долго смотрел вслед. Γоспожа Лю чуть ли не волоком тащила сына,так не хотел он расставаться с девочкой, которую сразу же по неведомой причине окрестил Лисичкой.

   - Ты считаешь, что...

   - А то я смог бы забыть эту бандитскую морду... - проворчал чуть слышно Сян Юн. – Ты же сама слышала: «Моя лисичка». Его лисичка, хм...

   До самого вечера он был немногословен и задумчив, ходил по кабинету, листал книги, смотрел в окно. И видел, надо думать, за прозрачным стеклом вовсе не их уютный и ухоженный сад.

   - Что это с отцом? – спросил Минхе, заглянувший к родителям на ужин.

   - Тссс... Боец вспоминает минувшие дни.

   - О! - оживился сын - большой любитель славной семейной истории. Той части иcтории, которая происходила в 20-м веке, разумеется, в очень сильно отредактированной лично Татьяной Петровной версии. – Я давно хотел узнать...

   - Не трогай папу сегодня, - тихонько пoпросила она. - Папа кое-кого встретил. Кого-то, кто растревожил его чувства...

   Минхе повиновался беспрекословно. Старым людям позволено быть сколь угодно странными хотя бы из уважения к их прожитым годам и накопленной мудрости. Отец имеет полное право отрастить волосы и носить гуань, ходить по дому в ханьфу и каждое утро играть на флейте свои «песни Чу». Или же молча сидеть в кресле в полной темноте и тишине, если того пожелает.