Я в нерешительности.

– Дмитрий, – зову я, тряся его за руку.

Он не реагирует. Точно свихнулся. Одиночное заключение, любовный вихрь, удар ботинком по чайнику и вид мертвой возлюбленной подействовали на его рассудок.

– Слушай, парень, – говорю я, – я сделаю тебе подарок... в память одной девушки, которую мы оба знали. Ее звали Рашель. Я оставлю тебя здесь, из первого же бистро позвоню патрону и скажу, где ты. Это займет минут двадцать. Если захочешь – смоешься. Нет – пеняй на себя, вернешься туда, откуда вышел. Уходим, – говорю я Берюрье.

Он стоит, уставившись на меня.

– Ты это серьезно?

– Серьезней некуда... Тебе не понять...

Минут пять мы ищем тошниловку, наконец находим ее на главной улице. Патрон поднимает полотняный навес рычажком... Погода хорошая, жизнь прекрасна...

– Два рома, хозяин! Он послушно повторяет:

– Два рома.

– У вас есть телефон?

– В глубине зала, справа...

Полчаса спустя, когда мы садимся в тачку Берюрье, мимо проезжает черная машина, в которой сидят четверо мужчин.

Красный свет заставляет ее остановиться рядом с нами.

На заднем сиденье я узнаю два знакомых лица: Дмитрий и Анастасьев.

Дмитрий по-прежнему мрачен и потерян. Анастасьев замечает меня и машет рукой...