По моим венам текло огромное количество ярости и злости на сестру.

— Это из-за звонка? — встревает Мария.

Один… два…

— Что еще за звонок? — одновременно спрашивают наши мамы.

Три… четыре…

— Пару дней назад, я позвонила Дэвиду. Конструктивной беседы не получилось, но хотя бы впервые услышали его за последние пять лет, — отвечает Мария.

Пять… шесть…

— Так это звонок так повлиял на тебя? — спрашивает Дженни.

Сейчас будет БУМ!

— НЕТ! Ничего на меня не повлияло! Я просто решила достать любимую фотографию из альбома! Всем все понятно?! — кричу я.

После моего срыва повисла гробовая тишина. Все молча стали пережевывать свою еду. Немного подостыв, мне стало стыдно за свой срыв и решила извиниться.

— Мы все понимаем, — улыбнулась миссис Геррера.

Осмотрев каждого, я осознавала, что все сидящие здесь люди поддерживают меня. Они поддержат любое мое решение. Вот только не уверена знает ли всю историю Марита, но по ее взгляду было понятно, что какую-то часть миссис Геррера ей все же рассказала. Беседа возобновилась, но я уже не хотела ни есть, ни разговаривать. Сейчас я хочу упасть на кровать, заснуть и проснуться в другой жизни, Только не в этой.

— Я должна кое-что рассказать, — резко произносит Мария и смотрит на меня.

По ее взгляду я поняла, о чем сейчас будет идти речь. Она готова рассказать очень важную новость, от которой зависит наша жизнь. Не знаю, выбрала ли она правильный момент, так как настроение и так у всех подпорчено. Но она готова это сделать.

— Ты уверена? — спрашиваю я, чтобы убедиться.

Получив улыбку и кивок, от сердца немного отлегло. Я не знаю, как сейчас, отреагируют на это наши мамы, но ужин будет окончательно испорчен. В это я уверена на 100 %.

— Мы давно это уже знаем и не хотели вам говорить. Но раз начался такой разговор, то я обязана это сделать, — осмотрев каждого за столом, Мария произносит, — Рик вернулся в город!

Лица наших мам побледнели. Хорошо что сегодня у нас женский ужин, потому что услышь эту новость наши папы, они бы уже гнали Рика до границы с Канадой.

— Почему вы раньше об этом не рассказали? — спрашивает мама.

— Мы его еще ни разу не видели, и он не собирается выходить с нами на связь, — отвечаю я, тыкая вилкой в тарелку.

— Какая разница, собирается или нет! Вы должны были нам об этом сказать! И откуда вы вообще знаете, что он собирается делать, а что нет? — не сдерживается мама, и повышает голос.

— Мы попросили Джоша узнать всю информацию, — отвечает Мария, опустив голову.

— Извините девочки, но с вашей стороны это очень глупый поступок, — встает из-за стола мама Марии.

— Я думала сегодняшний ужин будет приятным моментом, но я сильно ошибалась! — расстроенна мама.

— Простите меня, пожалуйста. Это я все испортила. Если бы я не подняла тему про фотографию, ужин прошел бы идеально, — хныкала Дженни.

— У меня есть предложение, — неожиданно для всех говорит Марита, — Давайте успокоимся и на время забудем все что здесь происходило.

— Это конечно прекрасное предложение, но как забыть все это? — спрашивает мама.

— Давайте просто попробуем, мне кажется у нас получится, — улыбается она.

На протяжение оставшегося ужина, мы не поднимали темы про Дэвида и Рика. Остаток ужина прошел хорошо, но неприятный осадок остался. Я уже знаю, что сегодня или завтра у нас будет серьезный разговор с родителями по поводу Рика и его возвращения. Ну а как мы должны были поступить? Прийти и высыпать на них наше дерьмо? У них и своего хватает! Мы хотели сами все разрешить, но видимо этому не бывать.

— Анаис, — зовет мама.

— Да, мам. Сейчас спускаюсь

Я поднимаюсь с кровати и направляюсь к двери, но она открывается и заходит мама.

— Давай поговорим тут, — улыбается она.

— Хорошо.

— Я знаю, что эта тема для тебя болезненная, но я должна спросить, — говорит она смотря на ту самую фотографию.

— Спрашивай, я отвечу на все, — смотрю я туда же, и губы растягиваются в улыбке.

— Ты простила его?

На такой вопрос я не готова была отвечать. Я думала, сейчас будут вопросы наподобие “Зачем ты ее достала?”, “Это все из-за звонка?” или вопросы про письмо. Но не это! На этот вопрос я еще не знаю ответа, и маме удалось застать меня врасплох. Так простила ли я его? Такое тяжело простить, не знаю смогу ли вообще.

— Я не знаю, — падаю я на кровать.

Мама подходит к зеркалу, берет фотографию и направляется ко мне.

— Ты была такой счастливой. Вы были такими счастливыми, — говорит она, пытаясь сдержать слезы.

— Пожалуйста, не надо плакать, — обнимаю я ее.

— Мне так жаль, Анаис. Вы любили друг друга, по-настоящему любили. У тебя есть еще?

— Фотографии?

— Да, — улыбается мама, стирая слезы.

— Сейчас.

Достав фотоальбом, я села рядом с мамой. Мы начали вместе рассматривать фотографии. Мы смеялись, плакали и вспоминали моменты, когда были сделаны эти фото.

— Мам, Анаис, вы где? — звала нас Дженни.

— Мы здесь, — крикнула я.

Зайдя в комнату и увидев наши красные от слез глаза, сестра застыла на пороге.

— У вас все в порядке?

— Да, все отлично. Просто рассматриваем старые фотографии, — улыбнулась мама.

— А можно с вами?

— Да, конечно.

И теперь мы втроем сидим и шмыгаем носами. Если бы сейчас зашел папа и увидел нас такими, начал бы волноваться. Для него важно, чтобы его семья была счастлива.

— Ладно девочки, нужно успокаиваться. Анаис, можешь дать мне эту фотографию? — спрашивает мама, указывая на нужное фото.

— Могу, но зачем оно тебе? — недоумеваю я.

— Оно мне очень понравилось. На ней вы все вместе, все такие счастливые.

Да, на фотографии мы действительно счастливые, а еще влюбленные. Я стою в обнимку м Дэвидом, Мария рядом с Джошем, и Дженни с еще маленькой Сарой.

— Держи, у меня есть еще одно такое, — улыбаюсь я.

— Помещу его в рамку и поставлю в гостиной. Ты же не против?

— Нет, конечно нет.

— Ну и отлично.

Счастливые глаза и улыбка мамы наполняли мое тело теплом. Когда счастлива она, счастлива и я.

— Ты не хочешь снова заняться фотографией? — спрашивает Дженни.

— Может быть, — пожимаю я плечами, — Если честно, я соскучилась.

— Это было бы круто, ты фотографировала бы меня каждый день, — хихикает Дженни.

— А ну теперь все понятно, — падаю я лицом в подушку.

— Что тебе понятно?

— То что ты хочешь воспользоваться мной.

— Ну Анаис, я хочу крутые фоточки. А ты мастер фотографий, — легла мне на спину сестра.

— А ты мастер по лести.

— Я знаю, — смеется она.

— Я подумаю, а теперь слезь с меня, иначе ты сломаешь ребра своим весом. Тебе пора заняться каким-нибудь спортом.

— Мама, Анаис говорит, что я жирная. Ты ранила мое сердце, — прикладывает она руку к левой стороне.

— Сердце находится справа, — смеюсь я.

Мама кладет альбом на место и оттуда все падает. Мой шкаф как Нарния. С виду он маленький, но на самом деле там помещается очень много вещей. Половина их них уже не нужны, но мне тяжело с ним расстаться.

— Что это? — спрашивает мама.

Она подходит к кровати, и я вижу в руках конверт, который я старалась закинуть как можно дальше.

— Это то самое письмо?

— Да, это оно.

— Почему ты его так и не открыла? — смотрит на меня Дженни.

— Не хочу знать, о чем там говориться. Даже если там написана вся правда, я хочу услышать ее от него лично.

— Но если он так и не вернется? — с грустью спрашивает мама.

— Значит он никогда не любил меня, — выдаю я настолько быстро, что сама не понимаю, что говорю.

— Он любил тебя, любит и будет любить, — шепчет под нос сестра.

Я все слышу, но стараюсь не уделять этому высказыванию лишнего внимания.

— Ладно, мне пора в душ, — вскакиваю я с кровати, — Положите, пожалуйста, письмо куда-то подальше в шкаф.

— Ты действительно не хочешь узнать что там? — не успокаивается Дженни.