Литмир - Электронная Библиотека

Вика и Настя, крепко дружившие с самого детства той дружбой, которой мог бы позавидовать каждый, являли собой зрелище весьма яркое: молодые и привлекательные, шумные и буйные. Буйства их были абсолютно разного характера: от веселых попоек, присущих студентам, до проведения ночей в отделениях тогда еще милиции.

Первый опыт общения моей семьи с этими девушками произошел летом, июльским вечером, когда мне было пять лет. Мои родители, Чепуха и чета Грачевских сидели на лавочке возле подъезда и наслаждались вечерней прохладой после знойного дня. Алкаши не очень любят лето, скажу я вам, потому что водка идет труднее, и пить с утра до ночи не получается. Приходится либо пить пиво, которое дороже, либо ждать вечера, чтобы жара не давила тошнотой на желудок. Я бегала с Вано по площадке напротив подъезда. Вано сын тети Лизы и Чепухи, был тогда моим лучшим другом. Он младше меня на год и очень красивый. Лиза родила его Чепухе, чтобы смыть боль мужа от потери дочери. Грузин был безмерно счастлив появлению сына, который продолжит его род. Это напускное величие жалкого кавказца часто смешило меня, а сына его было жалко. Вано (для меня просто Ванька) рос в строгости, доходившей до абсурда. Когда его неудачник-отец напивался, то начинал дрессировать своего маленького сына, криками и угрозами заставляя отжиматься, бегать кругами или что там еще в голову приходило этому извергу. Чепуха объяснял это тем, что ребенок должен приучаться к дисциплине, но я не вижу ничего общего между дисциплиной и самодурством старого идиота. Вано очень сильно боялся отца, хоть и любил его до какой-то поры. Несмотря на жесткое воспитание, мальчиком он рос нежным и ласковым: всему виной его отношения с матерью. Тетя Лиза внушала сыну, что она слабая женщина, которая нуждается в его помощи, внушала это с любовью и теплом, поэтому мальчик взрастил с помощью матери чувство долга, которое помогло ему в дальнейшем стать неплохим человеком. Еще Вано был невероятно красивым ребенком в детстве, а повзрослевший он был еще лучше. Его большие глаза и длинные реснички, ровный нос, пухлые губы, правильный профиль – все это последствия смешения крови грузина и русской. Женщины души в нем не чаяли, за одни ресницы покупали ему мороженое и леденцы. С годами он стал еще ярче, и внимание женского пола возымело совершенно иной окрас, но Ванька не стал этим пользоваться, ведь его чистое сердце, воспитанное хитрой матерью, искало светлой любви, а не грязной постели. С физической точки зрения у Ваньки был один недостаток: он был слишком мелким, слабым и щуплым ребенком. С самого детства до нашей с ним недавней последней встречи Ваня так и не смог исправить этот свой недостаток ни питанием, ни спортом. Но девушки любили его таким еще больше, ведь у них так развит материнский инстинкт, который и толкает их заботиться о щупленьком.

Я и Ванька на площадке, мои родители с друзьями на лавке. Подъезжает черный Опель с тонированными стеклами, из него слышна громкая музыка. Мы с Ванькой залюбопытствовали, а взрослые напряглись, подумали, что чужие заехали на их территорию, так еще и с непозволительным размахом. Из машины вылезли две подвыпитые стройные фигуры, кричавшие какую-то модную песню. Те самые Вика и Настя. Они громко прощались с водителем, посылая воздушные поцелуи (видимо, это их близкий друг). Девушки заметили, что напротив на лавке сидят люди, еще и знакомые. Они уверенно направились к местным.

–О, здравствуйте, товарищи! Как жизнь? – громко приветствовала всех Настя.

–Доброго вечерочка, ребятки! – дерзко вторила ей Вика.

Старшие отвечали им с уважением и добродушием. А еще с облегчением: хорошо, что приехали свои. Пьяные люди считают себя выше крыши. Если им не хватило за вечер попойки внимания и общения, они вылезут из кожи вон, но найдут добавку. Во время общения они будут уверены, что блистают. У пьяных степень выпендрежа, синей «уважухи», товарищества резко повышается, поэтому эта парочка легко и эффектно вписалась в компанию взрослых людей, а взрослые эти огромным уважением прониклись к ним, но только потому, что на дне этой синей ямы нашего района они обитали поближе к поверхности.

Общение завязалось очень быстро. Особенно его поддерживал мой отец. Этот придурок, окончивший еле-еле среднюю школу, всегда восторгался людьми с высшим образованиям и тягой к познаниям. Так вышло, что эти две дамочки учились в самом престижном университете нашего города на бюджетном отделении с отличием, несмотря на свою тягу к буйству и разгильдяйству. С темы образования и началось общение, точнее восхваление моим отцом прибывших. Приняв с таким радушием этих малолеток в свой круг, Седой вырыл яму своему браку, но тогда он этого не знал, не узнал об этом и после, зато он мечтал, чтобы я была похожа на них, на этих девок, таких умных, образованных… Но почему я должна быть на кого-то похожа? Зачем кому-то подражать? Разве тогда я не рискую прожить чужую жизнь, не свою?

Эти две пьяные лисы не просто умудрились стать центром компании, так еще и пить продолжили за ее счет. Чепуха, обычно отжимавший у всех выпивку и деньги силой или хитростью, отдавал им свои сигареты. Отец мой, несмотря на фырканья Алины, побежал в ларек за пивом, лишь бы, как он сам и выразился, девчонки были довольны.

На следующий день Вика и Настя пришли к нам в гости. Седой с великой радостью открыл перед ними двери своего дома, послал Шкета (всеми любимый, потому что безотказный, сосед наркоман) за пивом и устроил веселую попойку. Маме тоже было интересно с этой парочкой, как оказалось, потому что они молодые. Алина уже устала вертеться среди стариков. И хотя мама моя была достаточно высокомерной и тщеславной, этой парочке она позволила завладеть вниманием, потому что слишком уж весело ей было с ними общаться. В итоге девушки подружились так крепко, что даже Седой заревновал.

У Насти была машина, какая-то подержанная иномарка, на которой мы стали ездить на нашу дачу. Помню, как я, мама, Настя и Вика поехали туда, закупившись выпивкой и мясом на шашлыки. Было весело. Настя и Вика обирали моего отца как липку, но зато мне тоже доставалось с этих денег. Они, имея чуть более нормальное мировоззрение, нежели мои родители, жалели меня, поэтому старались иногда баловать. Иногда девочки даже могли влиять на Седого, и тот переставал на меня орать. Я заметила это очень скоро, поэтому стала к ним подлизываться. Держаться возле их юбок означало быть в безопасности на каждой отцовской пьянке, где они присутствовали. Эти двое были далеко не такими, как мой отец и его окружение. Просто две молодые девки из благополучных семей захлебнулись в правильности своих жизней, решили попробовать, каково это, нырять в грязь по самые ноздри. Для них это все было развлечением.

У Вики есть двоюродный брат, его зовут Алеша, он ровесник моей матери. Алеша не самый благоприятный персонаж, но весьма харизматичный и внешне очень интересный. Нормальная девушка с правильным воспитанием никогда в жизни не позволила бы себе связаться с Алешей, потому что в его биографии фигурируют наркотики и тюрьма. Только кто сказал, что моя мама нормальная? Но по порядку.

Середина сентября выдалась очень теплой. Лето никак не хотело отпускать нас из своих рук. Осень не могла вступить в свои права. Все продолжали веселиться на пляжах и дачах, жаря шашлыки и демонстрируя загорелые тела в купальниках. Я и моя семья не отличались в этом от большинства. Наступила долгожданная пятница, выходные, которые ждали Вика и Настя. А еще выходных ждала моя мама. Я забыла кое-что уточнить: она работала уже с тех пор, как мне исполнился год. Придется отвлечься на подробности, потому что это важно. В общем, отец стал раздражаться грубой непокорной Алиной все больше. Седой все чаще поднимал на жену руку, в неистовстве унижая ее на глазах у всех соседей. Он ненавидел ее иногда, чередуя эту лютую неприязнь с приступами всепоглощающей любви. Такая ненависть, сменяемая сильной любовью, сводила Седого с ума, он перестал понимать, кто для него Алина. Тогда он решил нарисовать ей в своей голове новую роль, роль рабыни. Финансовой рабыни, как он гордо заявлял потом. Желая иметь все то, что было ему тогда недоступно, он погнал свою жену, словно кобылу на пашню, зарабатывать. Нет, ему и в голову не приходило самому найти работу. Седой считал, что должен следить за пожилыми родителями, братом-инвалидом и сидеть с несмышленым ребенком. Он действительно верил в это, странно, не так ли? Слежка его заключалась в постоянных попойках, как вы могли уже догадаться, и в тирании, с помощью которой, как казалось самому Седому, он дисциплинирует членов своей семьи. А вот деньги на подарки самому себе, на дорогую одежду, технику должен был находить кто-то другой, ведь пенсий на такие запросы уже не хватало. Разумеется, зарплата в десять тысяч рублей тоже не стала бы гарантом столь дорогих покупок. Нужен был кто-то, способный брать кредиты. И моя мама, некогда безработная прожигательница жизни, пошла впахивать на удовольствия своего мужа. За несколько лет ее кредитная история превратилась в зыбучие пески, а от купленного не осталось ничего. Она брала самые нелепые кредиты на самые бесполезные нужды. Огромные проценты копились, но всем было наплевать. Покупались телефоны последних моделей, телевизоры, стоившие около ста тысяч рублей, золотые печатки, цепочки (мужские, разумеется). Для себя Алина не купила ничего. Но она продолжала работать и следовать указаниям мужа-самодура.

9
{"b":"701349","o":1}