Один из сложных маневров Вероники, казалось, увенчался успехом – они уже видели впереди крышу анжеликиного дома, но опять не сумели до него добраться. Голова Сагрит со страшными пылающими глазами внезапно возникла у них на пути. Очередной нырок – и они устремились вниз, вглубь земли. Потом, прервав безумное пике, Вероника опять потащила ее вверх. Через минуту сестры оказались на поверхности с задней стороны дома. Сагрит нигде не было видно. Не теряя времени, прямо сквозь стену они шагнули в Анжеликину комнату и остановились перед зеркалом.

В руке у Вероники появился маленький, кроваво-красный камешек. Она коснулась им стекла и начертала на нем знак, напоминающий восьмиконечный крест. Поверхность зеркала подернулась рябью и потемнела. Отражение исчезло. Навстречу им пахнуло холодом. Анжелика почувствовала, как от сильного ветра зашевелились волосы на ее голове.

– Не отставай! – приказала Вероника. – А то мы потеряем друг друга.

Она первая перешагнула через раму, Анжелика – за ней.

Едва сестры оказались в Зазеркалье, их подхватил мощный вихрь и увлек за собой в таинственную черноту потустороннего мира… Поначалу ничего нельзя было разглядеть. Они то ли падали, то ли неслись неведомо куда, и, судя по свисту ветра в ушах, с весьма приличной скоростью.

– Эй! – испуганно позвала Анжелика. – Ты где?

– Здесь! – откликнулась Вероника. – Не бойся, сейчас станет светлее.

Она оказалась права! Анжелика начала различать фигуру парившей рядом сестры, и вновь ухватила ее за руку. Но откуда взялся свет? Здесь не было ни солнца, ни луны, ни звезда. Но зато повсюду загорались и гасли искры фиолетового света, разрывавшие темноту подобно вспышкам молний.

– Мы уже в Аирбе? – спросила Анжелика.

Ей пришлось сильно напрячь голос, чтобы перекричать шум ветра.

– Нет – отвечала сестра. – Это Промежуток, Межмирье – царство первозданного Хаоса и не укрощенных энергий.

– А где Врата?

– Везде!

Действительно, тьма вокруг не была однородной. Каждая новая вспышка высекала из нее вращающийся сгусток мрака. Вытягиваясь прямо на глазах, он обращался в глубокую воронку. Количество их не поддавалось исчислению.

– И все они куда-то уводят, – крикнула Вероника. – Аирб безмерен. Так же, как и Асиат.

– А мы не заблудимся?

При мысли, что она может навсегда остаться в этом несимпатичном месте, Анжелике стало не по себе.

– Гамалиэль найдет дорогу! – уверенно произнесла Вероника и поднесла к лицу сестры ладонь с пылавшим на ней, словно уголек, алым камешком…

Спустя несколько минут сестер втянуло в узкую горловину, которая оказалась началом длинного и темного туннеля. Анжелика почувствовала, что их с невероятной, просто умопомрачительной скоростью уносит прочь от телесного мира. Сколько времени продолжался полет – целую вечность или всего несколько мгновений – она не знала. Единственное, в чем Анелика не сомневалась, так это в том, что приятным их путешествие никак не назовешь. Ее донимало головокружение, то и дело подкатывала противная тошнота. Она находилась уже на грани обморока, когда Вероника сообщила: «Вот мы и прибыли…»

Хотя Анжелика напряженно ожидала этого момента, она не смогла уловить, когда они покинули тоннель и оказались в ночном небе Вонайкеи. Никаких резких перемен при этом не произошло. Темнота осталась, но была другой. Сквозь редкую дымку просвечивали звезды (оказалось, что их в десятки, а то и в сотни раз меньше, чем на Земле). Маир давно скрылся за горизонтом, но небо продолжало светиться слабым, сумеречным светом, отражаясь, как в зеркале, в огромной чаше Озера. Берега окутывал густой мрак, лишь далеко впереди мерцала крохотная искорка света. Вероника указала на нее и сказала:

– Это окно Храмовой башни, где горит неугасимый огонь. Летим быстрее!

Раскинув руки, они заскользили вниз, словно спускаясь с высокой воздушной горы. Материализуясь в новой реальности, их тела постепенно обретали вес. И тут Анжелика с ужасом обнаружила, что способность летать, внезапно обретенная ею несколько часов назад, также неожиданно ее покидает. Не будь рядом сестры, она, скорее всего, упала бы еще на подлете к обители жриц Весты. Но Вероника, крепко обхватив ее за пояс, помогла перелететь через высокую остроконечную крышу, после чего они опустились на вымощенный каменной плиткой внутренний двор. Анжелика перевела дух и осмотрелась. Обитель отличалась внушительными размерами, и хотя большая часть ее скрывалась в темноте, благодаря горевшим там и здесь факелам, можно было сделать кое-какие заключения. Более всего место, в котором они оказались, напоминало старую крепость или, хуже того, – тюрьму. Это было тяжеловесное, мрачное здание в форме ромба с высокими башнями по углам.

– В Северной башне у нас приемный зал с магическим зеркалом, – сообщила Вероника, – Восточная служит птичником для тягловых птиц. В нижнем этаже Южной башни – дровяной склад, а на втором этаже – трапезная. Но сосредоточием всего Дома является Западная башня. Там находится святилище и горит неугасимый огонь…

Сестра еще продолжала свои объяснения, когда в дверях Храмовой башни (приземистого сооружения с четырехскатной черепичной крышей, внешне, ничем не примечательного) появились две девушки в одинаковых серых платьях. Одной из них на вид было лет двадцать, а другой – шестнадцать или семнадцать. Старшая держала в руках факел (пучок горящих лучин). Увидев Веронику и ее гостю, девушки дружно вскрикнули от удивления.

– Ты все-таки отправилась в Асиат, Ви! – воскликнула младшая с оттенком осуждения.

– Это было необходимо, – быстро произнесла Вероника. И, подумав, повторила с ударением:

– Совершенно необходимо! Видение оказалось знаком, и я верно разгадала его смысл. Познакомьтесь – это моя сестра Анжи.

Девушки испуганно посмотрели на Анжелику, словно она была выходцем с того света. («А ведь так оно и есть на самом деле!» – с удивлением отметила про себя Анжелика).

– Мария! – представилась та, что постарше.

– Марфа! – как эхо отозвалась младшая.

– Я едва увела ее от Сагрит, – сообщила Вероника, – она гналась за нами по патам, но мы сумели-таки улизнуть. А мама не успела… Теперь ее душа где-то здесь в Аирбе.

Марфа всплеснула руками и спросила:

– Кто мог ее похитить?

– Я пока не знаю, – сказала Вероника. – Но обязательно выясню это в ближайшее время. А где матушка?

– В Приемной зале! Час Явления уже наступил, – напомнила Мария.

– Мын-ли там же, вместе с ней, – добавила Марфа.

Я должна с ними увидеться, – объявила Вероника, – мы пойдем вместе.

Мария пожала плечами и направилась наискосок через двор к Северной башне. Девочки двинулись следом. В неровном свете горящих лучин перед Анжеликой последовательно предстали высокий портик с мраморными колонами, кирпичная стена с узкими окнами и бассейн, куда собиралась дождевая вода. Мария отворила крепкую, обитую железом дубовую дверь и знаком пригласила следовать за собой. Через сени с высоким сводчатым потолком они прошли в темный коридор, освещенный редкими масляными лампадками.

– Все в порядке? – на ходу осведомилась Вероника.

– Слава богу! – отвечала девушка.

Чуть ли не от самых дверей до них стали доноситься тихие, меланхолические звуки арфы. С каждым шагом они делались все громче. В конце коридора была еще одна дверь. Мария бесшумно отворила ее и ввела сестер в просторный пустой зал с высоким потолком и без окон. Несколько фонарей, прикрытых колпаками из плотного матового стекла, светили, что называется «себе под нос». Напротив двери висело огромное зеркало, занимавшее почти всю стену. Никакой другой мебели в зале не оказалось. Только два табурета, на которых примостились две женщины лет 40-45 в серых платьях с неизменным факелом на груди. Та, что играла на арфе, была скуластой и узкоглазой с черными прямыми волосами. Анжелика видела ее впервые. Но невысокая худощавая женщина с мелкими красивыми чертами лица и темными живыми глазами была ей уже знакома – она видела ее в своем сне, когда та сидела в гондоле в окружении юных воспитанниц. Очевидно, это и была мать Зенобия. Услышав шум открывающейся двери, настоятельница повернула голову и кивнула Веронике. Потом она увидела Анжелику, и на лице ее промелькнуло выражение тревоги. Однако мать Зенобия ничего не сказала и даже поднесла палец к губам, призывая к молчанию. Что до ключницы Мын-ли, то та даже не взглянула в их сторону. Задумчиво перебирая струны, она не отрывала глаз от зеркала.