– У нас сегодня первое апреля? – осторожно поинтересовалась я.
– Нет, хелоуин! – рассердилась она. – Я ведь не шучу. Здесь творится нечто ужасное.
– Не преувеличивай. «Беллу» я, наверно, где-то оставила. Вот поем, тогда найду.
– Да, ничего ты не найдешь! И я точно помню, что она была рядом с тобой. Нас ограбили, ты понимаешь? Обезоружили!
Состояние близкое к панике, овладевшее подружкой, постепенно коснулось и моего сердца. Я стала беспокоиться о чем-то, и даже оглядываться по сторонам. И спросила:
– Но тогда почему нас не убили? И даже не связали?
– А я знаю? О, Боже… – простонала она, сжимая руки в кулаки. – Я ведь после исчезновения «Беллы» ходила по отсекам и искала ее. Просто решила, что ты мне не доверяешь, и, дождавшись, когда я выйду, спрятала ее где-нибудь. У тебя синее платье… Скорее всего это была ты или, как ты говоришь, – астральная проекция.
Она вздохнула облегченно, и улыбнулась.
– Но я не прятала оружие, – уверенно сказала я. – У меня нет привычки прятать его дальше, чем под подушку. Уверена, это не проделки астральной проекции.
– Но тогда это кто-то третий. Значит, он мог запросто треснуть меня по голове, но не сделал этого.
У подружки опять появилось состояние близкое к панике. Она повернула кресло к монитору, и принялась за работу, поспешив уведомить меня, чем она занимается. Я же продолжила прерванный ужин.
– Это маленький эксперимент. Думаю, скоро узнаю, в порядке ли моя голова и является ли этот третий твоей проекцией.
– И как ты это установишь?
– Очень просто. Я последние два часа просматриваю все отсеки. Пока ты спала, он появлялся три раза. Причем успел побывать во всех отсеках, кроме этого. В последний раз он направлялся к нам, и нервы мои не выдержали. Поэтому я тебя разбудила.
– То есть, если я тебя правильно поняла, – начала я, – если он появится, то значит, у тебя не галлюцинации, и моя беспокойная душа здесь не причем?
– Да, именно так. Когда он появится, я тебя извещу.
Заканчивая с ужином, я думала о «Белле». Где я могла ее оставить? В коридоре? Но Анатабель без проблем нашла бы ее. «Белла»… «Белла»… Без нее я чувствовала себя неуверенно. Хоть что, но в мозгу, словно занозой, сидит ощущение, что я оставила ее у кресла. Память услужливо поддакивала: вот я устало опускаюсь в кресло, и, сняв со спины «Беллу», ставлю рядом с ним. Точно! Еще я помнила, как ремень закинула за подлокотник. Значит…
«Значит, у меня появились первые признаки паранойи, – твердо решила я, – причина которой кроется в длительном замерзании, в длительном сне с последующим перееданием»
Диагноз был поставлен, а далее должно следовать лечение. А хорошим лечением может быть только труд. Просто необходимо чем-нибудь заняться.
Я решительно взяла себя в руки, и, скинув одеяло, выбралась из кресла. Было приятно чувствовать себя совершенно здоровой, свободной, неограниченной в движениях, и даже не убитой. Подумав о том, что этот третий – условно я, мог ввести изменения в режим полета, и подстроить, как это было с «Пересмешником», катастрофу, я решила все перепроверить. Если изменения обнаружатся, значит, меня следовало бы запереть в герметичном отсеке или накачать психонейтрализаторами, чтобы ввести в состояние длительного бодрствования, при котором астральная проекция не сможет покинуть тело. Мне за себя стало страшно.
Но вскоре я убедилась, что режим полета не нарушен. Желтая планета занимала четверть смотрового экрана, она казалась такой красивой и безобидной.
Начальный осмотр показывал, что на юге произошел выброс в атмосферу большой дозы жидкого кислорода, который смешавшись с ядовитой атмосферой, окутал всю южную часть планеты облаком густого сизого тумана.
– Нашла его? – поинтересовалась я у Анатабель.
– Его нет.
– Очень хорошо. Надеюсь, он не появится в тот момент, когда я буду принимать душ?
Я действительно почувствовала необходимость принять душ. Хотелось вновь ощутить себя бодрой и уверенной. Заодно смыть с себя все дурные предчувствия, навеянные подружкой. В конце концов, никого постороннего на «Безымянном» просто не может быть!
– Я не хочу оставаться одна, – заявила Анатабель. – А если с тобой что-нибудь случится?
– Тогда ты об этом узнаешь по монитору.
– Но я не хочу узнавать об этом.
– А что ты предлагаешь? – рассердилась я. – Сидеть здесь, боясь высунуть нос наружу, окончательно став параноиками?
– Это не выход, понимаю, – тихо буркнула подружка, – но если бы ты пережила, то, что я, тогда бы ты меня поняла, – и горько вздохнула, – ладно, иди. Но если меня будут мучить и убивать, знай, я тебя не выдам…
– Вот и договорились.
На этом мы закончили эту тему. Я отправилась в отсек, именуемый «отсеком личной гигиены», а Ан осталась на своем посту. По пути я заглянула в столовую, чтобы убедиться, что в словах подружки есть доля правды. Но если подумать, вещи, которые действительно оказались разбросаны по комнате, могли быть разбросаны ей самой. Но тогда для чего ей понадобилась «Белла»? Даже, если и понадобилась, то спрятать ее тоже можно, где угодно. Мест на корабле предостаточно. А насчет истории о голубом призраке – это вполне могла быть хорошая выдумка. У нее было много времени, чтобы все как следует продумать. Значит ли это, что Анатабель таит в себе угрозу?
Обо всем этом я думала, когда стояла под теплым душем. Ни шампуни, ни каких- Либо других моющих средств не было, но это не имело значения. Полотенца тоже не оказалось, но на мое счастье нашелся фен. С его помощью я высушила волосы, тело, и затем облачилась в свое синее платье с бантиками на коленях. Часть бантиков развязалась, и висела мятыми лентами, тогда я решила их все развязать. Свое платье ближе к телу, даже если оно слегка потрепанное.
Деофон я оставила на полочке в душевой кабинке, решив, что от него в ближайшее время толку не будет.
Высушенные волосы в беспорядке торчали в разные стороны, а расчесать их было нечем. Тогда я оторвала от платья одну из лент, и завязала волосы в «хвост», а особо упрямые пряди заколола скрепками, оставшимися с прошлой прически. Вспомнив про Взятие Бастилии, улыбнулась. Надо же соврать такое, и не поморщиться. А главное все так правдиво получилось.
Теперь я выглядела просто замечательно, ведь что-что, а зеркало обманывать не может.
Я вернулась в отсек управления. Анатабель увидев меня целой и невредимой, облегченно вздохнула.
– Что нового? – спросила я.
– Ничего.
– Вот и успокойся, Ан, это была галлюцинация.
– Но как же «Белла»?
– Найдется наша «Белла». Рано или поздно найдется. Никуда ей с корабля не деться.
– Ты так думаешь? – засомневалась она.
– Уверена.
– Эх, жаль, система записи не работает.
– Как не работает? – встревожилась я. – Я же все проверяла.
– Иди, убедись.
Анатабель отъехала в сторону. Я подошла к монитору и подключилась к программе секторального слежения. Функция сохранения полностью отсутствовала! Этого можно добиться, лишь взломав код, а код известен лишь изготовителю программы. Причем, эта функция была, когда я угоняла корабль. Следовательно, либо Анатабель с ней хорошо поработала, либо кто-то другой, о котором она постоянно твердит. Если отбросить в сторону нереального субъекта, остается только она. Зачем Анатабель устраивать здесь такой спектакль? Только ли потому, что ей не хочется приземляться на Фейяру? Может она знает что-то, чего не знаю я? Как мне все выяснить? Притвориться, что я ей верю? Принять ее игру? И к чему все это приведет?
– Да, кто-то серьезно потрудился над программой, – наконец, произнесла я, – на восстановление уйдет часа два.
– Ты сможешь восстановить?
– Да, вполне.
– Тогда приступай скорее. Вдруг он явится, тогда мы сможем узнать гостя, – взволнованно затараторила Анатабель.
Поскольку у меня все равно на ближайшие десять часов работы не намечалось, я решила «убить» пару часов на восстановление программы. Все это время Анатабель нервничала, часто вставала за моей спиной, нетерпеливо заглядывая в монитор, либо нервно прохаживалась перед смотровым экраном, изучая медленно увеличивающуюся планету, и вздыхала.
