Замолчав, Тимилия не знала, как ещё объяснить Фердину, что чувствует к Эмирейку, избавившему её от оков смертельного сна.

– Его счастью можно позавидовать. Вы так любите его, а он вас оставил, заставив тосковать в одиночестве, – печально улыбнувшись, произнёс сын Фейкуса.

Тия не стала разуверять его, посчитав, что принимая её благодарность за любовь, потомок Радексны быстрее забудет красивую незнакомку, когда она уедет.

– Достоин ли я вашего доверия? – вдруг спросил Фердин.

– Конечно, я вам верю.

– Могу ли я узнать имя того, кто завладел вашим сердцем?

– Для чего вам оно?

– Хочу при встрече пожать ему руку и просить беречь вас и любить так же сильно, как я. Буду рад стать его другом.

Тимилия засомневалась в том, как ей стоит поступить. Не зная о ком, она говорила в первый раз, сын Фейкуса, признавшись в своих чувствах, хотел убить соперника. Теперь готов протянуть руку дружбы, но сдержит ли слово, когда узнает правду? Не обозлится ли граф оттого, что его друг так ей дорог? Как Песинг поступит? Если при встрече Фердин расскажет о ней, а Эмирейк всё отрицая, откажется от своих слов. Что если несчастный влюблённый уже позабыл, что клялся в верности статуе? Вдруг он потребует вернуть перстень? Конечно, Тилия его отдаст, но сама исчезнуть не сможет. Проклятие Январи привязало её к Мирантону на этот век, и Тия будет следовать за ним, хочет он того или нет.

Наблюдая за печалью, укрывшей чело девушки, Песинг с горечью думал о том, что Тилия ему не доверяет и боится открыться. Но, почему?! Неужели Тимилия не верит его словам или страшится того, что он причинит вред её возлюбленному? Если бы только она знала о том, что он чувствует, ведь его душа поёт и ликует, когда Тилия рядом. Если бы Фердин мог сделать её хотя бы на немного счастливее, то от осознания этого сам допрыгнул бы до небес. Безопасность и спокойствие Тимилии стали для графа важнее собственных привычек и желаний, и теперь ей нечего страшиться.

Ночью Фердин не смог уснуть и с рассвета стоял под окнами особняка Кармола в надежде увидеть ту, которой принадлежала его душа. Дважды за окном мелькнула стройная фигура и глаза, наполнялись нежностью, а губы шептали имя любимой. Жизнь девушки внезапно стала для Фердина дороже собственной, и он обещал себе, пока Тия не станет счастливой, не покидать, защищать и передать тому, к кому рвётся её душа.

– Вы уже его друг, – нарушив молчание, сказала Тилия.

– Чей друг?

– Вы друг того, с кем я обручена, – желая быть честной, ответила она.

– Мы друзья? О, Тимилия, молю не мучайте меня, скажите, кто он.

Тия подала Песингу руку, на которой блестел золотой перстень, сказав:

– Недавно вы обратили на него внимание.

– Он показался мне знакомым, и я подумал, что мне его кто-то показывал.

– Ваш друг.

Вновь взглянув на перстень, Фердин припомнил, что Эмирейк Мирантон, приехав в его поместье, не сводил влюблённых глаз с Эмиль. Выйдя в парк и держа в руках перстень, сын Бергтака рассказал, что ему его отдала бабушка.

– Она очень тебя любила, – заметил Песинг.

– Да и я её тоже. Она попросила меня быть искренним и добрым, а когда придёт время, избирая спутницу, не смотреть на красоту лица, а заглянуть в душу. Бабушка уверяла, что истинные сокровища хранятся в ней.

– И почему ты об этом вспомнил? – спросил Фердин.

– Твоя сестра, она чудесное неземное создание.

– И ты влюбился.

– Да, мой друг.

– Мм, а повеление бабушки исполнил? – с улыбкой поинтересовался сын Фейкуса.

– Эмиль совершенство.

– Да, все так говорят, – согласился Фердин.

– Эмирейк?! – поразившись, вскричал граф, отступая от Тилии.

– Да, мы обручены.

– Но, как?! Он ведь любит мою сестру!

– Любил и был отвергнут, – возразила Тимилия.

– Он не какой-то там пустоголовый франт, влюбляющийся каждый день в красивых женщин! – рассердился Песинг.

– Вы тоже.

– Что, я тоже?!

– Вы умный и благородный человек. Вам хватило нескольких минут, что бы влюбиться в девушку, проскакавшую мимо на коне, – спокойно ответила дочь Хардока.

Фердин согласился с Тилией, понимая, что красота и нежность небесного цвета её глаз могла свести с ума кого угодно.

– И вы подадите ему руку? – уточнила Тия.

– Да, Эмирейк мой друг и брат, я люблю его, и пусть простят меня боги, но я восхищаюсь им и дорожу больше, чем своей семьёй.

Тимилия облегчённо вздохнула, но вопрос Фердина завёл её в тупик.

– Однако, где же он, почему оставил вас?

– Не знаю, Эмирейк уехал после обручения, взяв половину моего браслета, – честно ответила Тимилия.

Посмотрев на медную полоску на руке Тилии, которую должны украшать бриллианты и изумруды, граф уточнил:

– Вы поссорились?

– Нет.

– Нужно его найти. Странно, что он не сказал вам, куда едет.

– Вы поможете мне? – спросила Тия.

– Да, конечно. Думаю, мой друг вернулся к родителям, что бы рассказать о том, что скоро приведёт в дом жену, – предположил сын Фейкуса.

– Я не могу уехать из столицы до свадьбы дяди, – огорчилась Тимилия.

– Она состоится через две недели. Никуда за это время Эмирейк не денется. Мирантон занимается делами в поместье, пока старшие братья развлекаются в столице. Не переживайте за него Тилия, я отвезу вас к жениху, – пообещал Фердин.

После помолвки Падос и Тимилия никуда не выезжали, однако правитель решил отпраздновать день рождения наследника до того, как он отправится в поход. Зьюф не послушал возражений знати и объявил о том, что за день до отъезда принца из столицы, подданные должны прийти и поздравить его. Тем же утром знатные вельможи устремились на поиски подарка для наследника трона, стараясь перещеголять друг друга. В назначенный вечер они принесли мраморные статуи и украшения с драгоценными камнями, мечи и кинжалы, привели лошадей в золочёных сбруях, покрытых бархатными попонами, но придворные старались в первую очередь угодить королю, а не Велкану.

Кармол, до свадьбы которого оставалось всего семь дней, выбрал из своих скакунов лучшего и передал в конюшню правителя Духчара. Тимилия идти во дворец не собиралась, но Падос неожиданно стал на этом настаивать.

– Не понимаю, зачем мне там появляться? – удивилась она.

– Неразумный вопрос от разумной девушки, – буркнул старик.

Тия удивлённо посмотрела на советника короля.

– А и правда, разве вас там кто-то ждёт?! Кто-то желает видеть?! – спросил он, поднимаясь из-за стола и покидая гостиную.

Ювик, убедившись в том, что хозяин ушёл, сказал:

– Из дворца правителя посыльный приходил и передал письмо. Прочитав его, Падос спросил дома ли вы.

Посчитав, что на приём Кармола пригласили вместе с племянницей, и не привести её для государственного мужа было бы неуважением к королю, Тия, понимая, что это обстоятельство раздражает Падоса, решилась поехать. Она чувствовала, что принц добрый и умный человек, к тому же смелый, так как отправляется с войском, а не прячется за спинами подданных. Ей захотелось пожелать ему победы и это так же стало поводом к тому, что бы согласиться и отправиться во дворец с Кармол ом.

Ливари утром принёс от портного платья и Тимилия, выбрав коралловое с белоснежными кружевами и жемчужными нитями, идущими по шлейфу и рукавам, надела его. Лекарь, перестав пить, теперь заботился о своих детях. Прислуживая в доме Кармола, он стал давать разумные советы по лечению болезней, ведь отец обучал Амстоса лекарскому мастерству. Видя, что знания его рода приносят плоды, исцеляя людей, он воспрял духом и благодарил за это девушку, имени которой боялись все Ливари.

Присев в кресло, Тимилия задумалась о том, что подарка для принца у неё нет, да и монет для покупки достойного дара не осталось. Прийти с пустыми руками нехорошо, а просить взаймы у Падоса Тилия не станет. Придётся ей обойтись тем, что имеет. А что же у неё есть? Золотая цепочка с хрустальной каплей, серёжки с жемчугом и ожерелье с семью ярко-розовыми камнями в форме сердца, окружёнными рубиновыми россыпями.