– Знаешь, где он похоронен?

– Деду его отец говорил, что Эфтиана убили и сожгли.

– Кто убил?

Мужчина пожал плечами, а Тилия продолжила его расспрашивать:

– И он не пытался выяснить?

– Нет.

Вспомнив о том, как она ожила, девушка спросила:

– А ты ничего не знаешь о рубиновой диадеме рода Тимиролл?

– Нет, госпожа.

Дойдя до особняка Падоса, Тия постучала в дверь, которую слуга хотел закрыть, увидев девушку, говорившую вчера с Кармолом. Потребовав, что бы о её приходе сообщили хозяину, Тилия не позволила закрыть дверь. Мельком взглянув на худого кареглазого мужчину в рваной куртке, слуга проговорил:

– Натерпелись мы из-за вас. С утра он стал лютее демона, а если я впущу вас, хозяин меня высечет.

– Не бойся, иди, он ждёт меня, – приказала дочь Хардока.

Подчинившись, мужчина ушёл и тихо постучал в дверь кабинета. Быстро сказав, кто пришёл, он отскочил в сторону.

– Пусть войдёт, – раздался спокойный голос Падоса из-за двери.

Боли в руках за последние четыре месяца усилились, но их Кармол ещё терпел, а вот ноги так ломило, что он уже и ходить не мог. Падос на всё был готов, только бы избавиться от них. Оставив Январи за дверью, что бы слуги их не подслушали, Тилия вошла и граф, желая быстрее ощутить облегчение, сразу приступил к торгу.

– У меня много золота и я дам столько монет, сколько сможешь унести.

Девушка отказалась и он предложил:

– Два сундука. Три.

– Нет, я уже назначила цену.

– Я не желаю жениться! – вскричал советник короля.

– Вы даже не знаете, о ком идёт речь.

– И не желаю слушать!

– Тогда мне придётся найти кого-нибудь поразговорчивее.

– Тебе всё равно кто на ней женится? – удивился Кармол.

– Да. У меня только несколько условий: жених должен быть стар, строг, жаден и богат. Таких в Мэтле много.

– Зачем тебе это?

– Одна капризная девушка отказалась стать женой молодого, доброго и любящего её человека только потому, что он оказался недостаточно богат. Я хочу преподать ей урок, показав, что она ценит совсем не то, что стоило бы ценить, – честно ответила Тия.

– Хм. Глупо.

– Отнюдь. Так каков ваш ответ?

– Она стара и некрасива? – спросил хозяин особняка.

– Наоборот. Её считают редкой красавицей и многие сватаются к ней, но девушка всем отказывает.

– Чванливая, гордая и глупая девчонка, – решил Падос.

– Жестокая и алчная, – добавила Тилия.

– И что мне с ней потом делать? Отпустить?

– Будьте ей мужем, пока боги не решат разлучить вас.

– И ты меня излечишь? – не поверил старик.

– Да, в тот день, когда стану свидетелем того, как в храме вы назовёте её женой. Для подданных Духчара я буду вашей троюродной племянницей и до свадьбы поживу в этом особняке. Есть ещё одно условие: в вашем доме будет служить один человек, которому вы будите платить. Амстос за вашей женой присмотрит, что бы с ней чего-нибудь не случилось.

– Чего не случилось? – не понял Кармол.

– Вдруг жена вам надоест, и вы захотите её убить, то этого я не допущу. Вы проживёте с женой не менее десяти лет и если мой слуга, с которым так же ничего не должно произойти, сообщит мне о том, что вы нарушили договор, я верну вашу боль, удвоив её, – предупредила Тия.

– А потом?

– Если всё будет, как я задумала, она пожалеет о том, что отказала тому, кто готов был преклоняться перед ней.

– Я не об этом. Что будет со мной? – уточнил Падос.

– Если все будут живы, то вы можете отправить жену в поместье.

– А моя боль? – уточнил старик.

– Я продлю срок нашего договора ещё на десять лет.

Кармол долго размышлял, а потом согласился и спросил, на ком должен жениться.

– На дочери Фейкуса Песинга.

Удивившись, мужчина переспросил:

– На Эмиль?

– Да. Через два дня она будет на приёме в доме подруги. Там вы сможете поговорить с главой семейства.

– Ты так торопишься? – усмехнулся Падос.

– Да, оставив слуг в столице, я на некоторое время уеду, но они обо всём мне будут сообщать. Назначьте свадьбу на конец месяца.

– Такая спешка покажется всем странной.

– Но, вас она не смущает. И кому нужна правда, о том, что вас подвигло к свадьбе?

Кривая усмешка появилась на лице старика, говоря о том, что Тимилия права.

– Завтра я приеду в ваш дом, и вы представите меня, как Тилию Кармол, благородным семьям Мэтла.

Падосу пришлось согласиться, но он был недоволен тем, что маг будет жить в его особняке и ему придётся оплачивать её расходы.

– Не волнуйтесь, я сама куплю себе платья и карету, – произнесла, уходя, Тимилия, поразив советника короля тем, что ей известны его мысли.

Выйдя к слугам, Кармол, приказав убрать в одной из комнат, сказал, что завтра к нему приедет племянница, и они должны служить ей.

Утром Тия выбрала лавку портного, за окнами которой, постоянно сменяя друг друга, появлялись молодые девушки, примеряя красивые наряды. Войдя вместе с Амстосом, она сказала, что хочет купить тридцать платьев. Хозяин, встретивший её у прилавка, удивился и спросил:

– Для кого мне их шить?

– Для Тимилии Кармол, племянницы Падоса Кармол а.

– Хорошо, но мне нужно сначала заняться примеркой.

– У госпожи такая же фигура и рост, как у меня. Позвольте мне выбрать из платьев, что вы уже пошили, я за них расплачусь, – сказала Тилия, показывая портному монеты.

– У меня нет лишних платьев, – произнёс мужчина, сожалея, что многие из девушек стараются оттянуть оплату, а эта предлагает золото сразу.

Посмотрев в его серые глаза, Тимилия поняла, о чём он думает. Портной приготовил для знатных дам больше двадцати платьев, а ему до сих пор не заплатили. Приказывая показать ей наряды, дочь Хард ока прошла в другую комнату. Выбрав четырнадцать платьев, Тилия попросила сшить ещё столько же. Мужчина, не в силах возражать, проговорил:

– Вы забираете платья Эмиль Песинг.

Подозвав Амстоса, Тимилия сказала, что он придёт через несколько дней за новыми платьями. Портной согласился и когда слуга Фейкуса зашёл к нему что бы забрать платья своей госпожи, солгал, что он не пошил их, потребовав плату за предыдущие, которые Эмиль забрала, но забыла оплатить.

Зайдя в гостиницу и расплатившись с хозяином, Тия покинула город, что бы утром въехать в столицу, как племянница советника короля. Она наняла кучера, купила в соседнем городе карету и лошадей, сундуки для одежды и, сложив в них все наряды, отправила Январи домой, попросив завтра утром вернуться в дом Кармола.

Надев сиреневое платье с длинными рукавами, Тимилия Песинг приехала в Мэтл, уверенная в том, что поступает согласно законам справедливости и чести. Браслет Январи не приказывал ей покинуть столицу Духчара, и Тилия принимала такое молчание, как одобрение и подтверждение своей правоты. Поднявшись в комнату, которую для неё приготовили, девушка открыла два окна, выходящие в небольшой парк. Опершись лапами на подоконник, Альф оглядел цветущие клумбы и деревья, и тут его внимание привлекли птицы и кошка, охотящаяся на них. Поняв, за кем он следит, Тия проговорила:

– Возведя гордыню на пьедестал, Эмиль сама обрекла себя на многолетние страдания, а тот, кто думает, что душа его умерла от её отказа, выдержит все испытания и вернётся её мечтой, но, увы, несбыточной. Хотя я не могу за них решать, и если любовь существует, Эмирейк простит Эмиль.

Послышались шаги, и в комнату вошли Падос, затем служанки, которые стали разбирать вещи из сундуков Тимилии. Оценивая красоту девушки и её платья, граф сказал, что приглашён на ужин к Рареку Пунсару и попросил Тилию быть готовой к пяти часам вечера. Потом граф ушёл, и Тия не видела его в течение дня, но вскоре она заметила Январи среди слуг, занимающихся обрезкой деревьев в парке.

В ожидании возвращения Кармола, Тимилия решила пройтись по городу. Спускаясь по лестнице, услышав разговор слуг, обсуждающих приехавшую к хозяину племянницу, о которой граф никогда не вспоминал, Тилия прошла мимо них, и попросила кухарку отпустить с ней на рынок Ювика. Удивлённо разглядывая её, юноша произнёс: