РИС. Тем более нужно выпить, пока еще есть такая возможность.

КРАСНЫЙ (вытаскивает пачку мятых, густо исписанных листков, сверяется с ними). Конец света, согласно моим расчетам, наступит ближе к середине тысяча девятьсот десятого года. В считанные дни, сэр, мир заполыхает, его пожрет адское пламя, и начнется все здесь, в указанном самим Господом месте, в Бойсе, штат Айдахо.

РИС. Кто бы сомневался. Я всегда в нужном месте в нужное время. Репортерское чутье.

КРАСНЫЙ. Репортер? Вы репортер? (Хватает РИСА за пальто, листки летят в разные стороны). Вы должны им рассказать. Вы должны рассказать им о великом пожаре и грядущих ужасах!

РИС (пытаясь отцепиться от КРАСНОГО). Простите, но вы разгладите складки на моем пальто. (Освобождается и поворачивается к стойке). Эй, есть кто дома?

КРАСНЫЙ. Что ж, вы можете спросить, слушает ли кто-нибудь? Прозвучит ли слово Господа? Да! Слово Господа придет огнем с неба. Великий огонь с неба придет, чтобы забрать всех нас! Мужчин и женщин, маленьких деток и юных дев с влажными, алыми ртами! На небе написано – смерть! Сме-е-е-е-ерть!

РИС. Я познакомлю тебя со смертью, дружище, если ты не перестанешь орать мне в ухо. Я не сплю уже три дня. Отстань от меня по-хорошему.

КРАСНЫЙ. Зло! Порча! Я чую в тебе зло, грешник! Ты пришел от дьявола!

РИС. Нет. Я пришел из Огайо.

КРАСНЫЙ. Это еще хуже. Огайо – штат скверны! В Огайо Толедо! В Огайо Дейтон! В Огайо Колумбус! В Огайо Цинциннати! В Огайо Кливленд! В Огайо Индианаполис!!!

ЭЛИСОН (выходит из подсобки за баром). Красный, если не перестанешь доставать наших посетителей, я вызову ветеринара, и он тебя усыпит.

КРАСНЫЙ. Пророк всегда без спиртного в своей стране. Всех великих пророков не понимали неправедные, их всегда оплевывали шлюхи. Давай, плюнь в меня, сними с меня штаны и высеки.

ЭЛИСОН. Не вздумай расстегнуть ремень.

РИС. Я не собираюсь прерывать то, что вы делаете, но в этом баре продают выпивку или как?

ЭЛИСОН (обращаясь к РИСУ). Главное, чтобы штаны оставались у вас на месте, мистер.

КРАСНЫЙ. Он может взять мои.

ЭЛИСОН. Нет.

БАННИ (вбегает, американка китайского происхождения). Элисон, Элисон. У нас большие проблемы.

ЭЛИСОН. Да, я знаю.

БАННИ. Привет, Красный. Нет, все гораздо хуже. Джо Наварро напился, только что разгромил ресторан моего отца, а теперь идет сюда.

ЭЛИСОН. Разве я это заслужила?

КРАСНЫЙ. Да! Бог наказывает тебя! Ты сама навлекла на себя эту беду, вавилонская блудница, отъявленная шлюха.

БАННИ. Кто, Элисон? Нет, она девственница. Она мне говорила.

ЭЛИСОН. Банни.

РИС. Не выглядит она девственницей. Может, что-то в глазах.

КРАСНЫЙ. Я могу заглянуть в сердце женщины, глазами Господа, и нутро ее души красное, как соски ее грудей. Красное, как…

ЭЛИСОН (доставая дробовик из-под прилавка). Ладно, какое яйцо тебе особенно дорого?

КРАСНЫЙ. Я ухожу. Ухожу. Пожалуйста, никакого насилия. (Начинает собирать с пола свои листочки). Я ненавижу любое насилие, за одним исключением – по отношению к нечестивым. (Выкрикивает, уходя). Шлюха апокалипсиса!

РИС. В этом штате покупка выпивки у девственницы – нарушение закона?

ЭЛИСОН. Не подкалывайте меня, мистер. Настроение у меня и так не очень.

РИС. Так что тут происходит? Вы ждете еще одного пророка?

БАННИ. Когда придет Джо, будь с ним ласковее, Элисон. Он все еще скорбит по своей девушке. Горюет.

ЭЛИСОН. Он уже приходил сюда, скорбя и горюя. Бросал стаканы в зеркало и поджег пианино.

РИС. Почему у меня ощущение, что выпить мне так и не дадут?

ЭЛИСОН. Пройдите туда, мистер, сядьте и заткнитесь. Выпивку я вам принесу.

БАННИ. Нет, ничего ему не приноси до ухода Джо. Вы не будете возражать, мистер? Джон – парень хороший. Он долгие годы копил деньги, чтобы привезти свою девушку на пароходе из Герники. Они – баски. Джо – баск. И наконец, накопил достаточно, чтобы жениться. Но случился шторм, корабль потерпел крушение, и все, в том числе и она, утонули. С тех пор Джо всегда пьяный, а до этого он не пил вовсе.

РИС. Если бы я мог следовать его примеру, скопил бы целое состояние.

БАННИ. Я про то, что пить для него неестественно. Просто он так несчастен.

ЭЛИСОН. Банни, этот человек плевать хотел на Джо Наварро.

ДЖО (входит, крепкий, здоровый молодой человек, похоже, опасный для окружающих). Кто хотел плевать на Джо Наварро? Я начищу морду этому сукиному сыну. Кто это? Он?

РИС (указывает на ЭЛИСОН). Не я. Она.

ДЖО. Ладно, дружище, руки к бою.

РИС. Извини. Только-только перевалил за сорок. Насилие и похоть променял на выпивку.

ДЖОН. Давай, дерись. Что ты за мужчина?

РИС. Мужчины делятся на три или четыре основных типа. Есть драчуны, есть лжецы, еще и дураки.

ДЖОН И кто ты?

РИС. Я – журналист. Пишу обо всех остальных.

ДЖО. Это оскорбление? Ты только что меня оскорбил? Руки к бою.

ОТС. Послушай, я бы предложил тебе обменяться рукопожатием и угостил бы выпивкой, да только руки у меня грязные, а ты, похоже, выпил достаточно. Да и не думаю я, что здесь подают выпивку. Как насчет стакана молока?

(ДЖО размахивается, пытается ударить РИСА, но тот легко уходит от удара. Определенно умеет это делать).

БАННИ. Джо, тебе лучше бы пойти домой, прежде чем твой отец узнает, что ты творишь.

ДЖО. Сначала проучу этого парня. Давай, дерись.

(ЭЛИСОН сзади бьет ДЖО по доской для резки хлеба. ДЖО валится на пол).

БАННИ. Элисон, ты его убила.

ЭЛИСОН. Значит, удача наконец-то мне улыбнулась.

РИС. Вы спасли мне жизнь. Моя королева. Позволите угостить вас выпивкой? Могу я угостить кого-нибудь выпивкой?

ЭЛИСОН (ставит бутылку на стол). Покупайте себе выпивку.

БАННИ. Я думаю, он умер.

ЭЛИСОН. Он не умер.

БАННИ. По-моему, умер. Он умер, мистер?

РИС (с вожделением смотрит на стакан, который наконец-то налил, потом на ДЖО и БАННИ). Что ж, поглядим. Давайте его посадим. (Помогает БАННИ посадить ДЖО, потом дает ему пригубить свой стакан). Не все сразу. Чуть-чуть. Плачу-то я.

ЭЛИСОН. Не давайте ему этот яд.

РИС. Вы этот яд продаете.

ЭЛИСОН. Только не ему.

РИС (обращаясь к ЭЛИСОН). Никогда не думали о карьере в бейсболе? Для девственницы у вас отменный удар. Могу устроить вам просмотр. «Гигантам» нужен кэтчер.

ДЖО (начинает приходить в себя). Эй, я не мертвый.

РИС. Нет, сынок. Ты просто невоспитанный.

ДЖО. Эй… (Пытается ударить РИСА, но не получается).

ЭЛИСОН. Угомонись. Человек пытается тебе помочь. Не понимаю, почему.

ДЖО. Не нужна мне его помощь.

ЭЛИСОН. Чья-то точно нужна.

ДЖО. Могу я еще выпить?

ЭЛИСОН, РИС и БАННИ. Нет.

ДЖО. Вот что я вам скажу, мистер, удар у вас поставлен. Я даже не увидел вашей руки. А врезали вы мне так сильно, что болит затылок.

РИС. Все дело в гибкости запястья.

ЭЛИСОН. Он тебя не бил. Я ударила. И если еще раз придешь сюда пьяным, ударю снова.

БАННИ. Тебе надо перестать пить, Джонни. Пить ты не умеешь. Тебя это убьет.

РИС. У меня такое ощущение, что цель именно такая.

ДЖО. Да что вы об этом знаете?

РИС. Ничего.

ДЖО. Так заткнитесь.

РИС. С удовольствием.

ДЖО. Господи, Элисон. Чем ты меня стукнула? Кувалдой?

ЭЛИСОН. Будь здесь мой отец, он бы тебя пристрелил.

ДЖОН. Ангуса я не боюсь. Кто это парень?

РИС. Джон Рис Пендрагон. Работаю в «Нью-Йорк джорнэл». Это газета. В каком-то смысле. Во всяком случае, пальцы черным пачкает.

ДЖО. И что вы делаете в Бойсе?

РИС. Действительно, что? О, я знаю. Джеймс Дж. Джеффрис. Он тренируется здесь, чтобы вернуться на вершину.

ДЖО. Да. Я ремонтировал его автомобиль и немного с ним побоксировал. Он побьет Джека Джонсона. Легко.

РИС. Его размажут по рингу, вот что будет. Но я не против. Я специализируюсь на публичных страданиях. Все равно, чьих.