ФРЭНК. Рыть могилы?

ОТЕЦ УИГГЛИ. По большей части косить траву, поливать цветы, все такое.

ФРЭНК. Я смогу это делать.

ОТЕЦ УИГГЛИ. Что ж, а давай попробуем. Прежний сторож сошел с ума. Его увезли в прошлое полнолунье. Звучит, как готическая история, правда? Ему что-то чудилось по ночам. Он говорил сам с собой. Пил. Ты пьешь, Фрэнк?

ФРЭНК. Воду.

ОТЕЦ УИГГЛИ. Я про алкогольные напитки.

ФРЭНК. Рутбир.

ОТЕЦ УИГГЛИ. Думаю, рутбир – это нормально. Ты ничего не видишь, так, Фрэнк?

ФРЭНК. Я все время что-то вижу.

ОТЕЦ УИГГЛИ. Я про то, чего нет.

ФРЭНК. Как можно видеть то, чего нет?

ОТЕЦ УИГГЛИ. Очень интересный философский вопрос. Фрэнк, я думаю, все у тебя получится. Прежний сторож жил в том сарае. Ты можешь остаться там, если хочешь. Кровать есть. Угольная плита. Не роскошь, но какой-никакой дом.

ФРЭНК. Дом – это хорошо.

ОТЕЦ УИГГЛИ. Да. Платить много у нас не получится, но, если захочешь, ты сможешь питаться у меня. Ты голоден, Фрэнк?

ФРЭНК. Всегда.

ОТЕЦ УИГГЛИ. Что ж, тогда пойдем на кухню, и миссис Зигель приготовит тебе что-нибудь ужасное.

АННАБЕЛЛА (сидит на кровати, когда ФРЭНК уходит с ОТЦОМ УИГГЛИ в дом приходского священника). Приимите, ядите: сие есть Тело Мое.

СЕЙДИ (все еще наблюдает со своего крыльца). Я видела, как Элмо поглядывал на нее, и сказала себе: «Сейди, ситуация не из лучших». Эта девушка слишком красива. А красивая девушка – игрушка дьявола. Это почти так же опасно, как быть умной.

ЛИЛИЯ (все также сидит на скамье у сарая, наблюдает). Вечерами он приглашает могильщика в свой кабинет, и они сидят перед камином, пью горячий шоколад, приготовленный старухой, едят зачерствевшие булочки с орехами и разговаривают. Я видела их через окно.

(ОТЕЦ УИГГЛИ и ФРЭНК сидят перед камином в кабинете).

ОТЕЦ УИГГЛИ. Ты католик, Фрэнк?

ФРЭНК. Я не знаю, кто я.

ОТЕЦ УИГГЛИ. Я заметил, что ты не ходишь к мессе, но ты – поляк. Большинство поляков – католики. Тебя воспитывали католиком?

ФРЭНК. Меня не воспитывали.

ОТЕЦ УИГГЛИ. Знаешь, как-то, но воспитывали. Я хочу сказать, ты же вырос и оказался здесь, так?

ФРЭНК. Вроде бы да.

ОТЕЦ УИГГЛИ. Твои родители живы?

ФРЭНК. Я не знаю.

ОТЕЦ УИГГЛИ. Как давно ты их не видел?

ФРЭНК. Я не знаю.

ОТЕЦ УИГГЛИ. Так ты – сирота?

ФРЭНК. Пусть будет так.

ЛИЛИЯ. В этом месте слишком много сов.

(Смотрит на ФРЭНКА и уходит в правую кулису).

ОТЕЦ УИГГЛИ. Вчера я говорил с доктором Вольфом. Иногда он приходит сюда по вечерам сыграть в шахматы. Он жуткий безбожник и пьет так, будто завтра не наступит, и для него, возможно, не наступит, но человек он умный, пусть и с извращенным чувством юмора и ненасытной страстью к сплетням, и, с сожалением должен признать, что этот грех свойственен и мне. Делим мы с доком и греховную страсть к шахматам, поэтому играем и перекидываемся оскорблениями. Он нападает на мою религию, я – на его, имя которой цинизм, но в принципе мы с ним ладим. На пару, сказал я доку, мы держим их всех в узде. С твоей помощью они появляются в этом мире. Я блюду их душевное благополучие, пока ты приглядываешь за их телесным здоровьем. Ты провожаешь из этого мира их плоть, я отправляю душу в последующий мир. Так что они наши от начала и до конца. Бедные невинные существа. Раз речь зашла о невинных существах, сказал мне док, я вижу, что у тебя новый кладбищенский сторож. Да, говорю я. Его зовут Фрэнк, и он очень трудолюбивый. Прекрасно косит траву, ухаживает за могилами и у него зеленая рука. Все, к чему он прикасается, расцветает. И знаешь, что сказал мне док Вольф? Он сказал, что ты разыскивал Валисяков. Валисяков, переспросил я. Он разыскивал Валисяков? И док объяснил, что впервые увидел тебя, когда ты вошел в таверну «Красная роза»… Док проводит там так много времени, что они назвали один из стульев в честь его ягодиц… И ты спрашивал о Валисяках. Это правда, Фрэнк? Ты пришел в город в поисках Валисяков?

ФРЭНК. Да. Это я.

ОТЕЦ УИГГЛИ. Почему ты разыскивал Валисяков?

ФРЭНК. Просто разыскивал.

ОТЕЦ УИГГЛИ. Валисяков.

ФРЭНК. Да.

ОТЕЦ УИГГЛИ. Но почему Валисяки? Почему ты разыскивал Валисяков?

ФРЭНК. Я разыскивал кого-то с фамилией Валисяк.

ОТЕЦ УИГГЛИ. Кого угодно с фамилией Валисяк или конкретного человека с такой фамилией?

ФРЭНК. Да, конкретного.

ОТЕЦ УИГГЛИ. Потому что в одно время в нашем городе жили Валисяки. Но несколькими годами раньше. Я не уверен, остались ли у нас Валисяки, за исключением миссис Прикосович. Я знаю, что Сейди Прикосович в девичестве была Валисяк. Это тебе сказал док, так?

ФРЭНК. Да.

ОТЕЦ УИГГЛИ. И ты пошел к миссис Прикосович?

ФРЭНК. Да.

ОТЕЦ УИГГЛИ. Что она тебе сказала?

ФРЭНК. Она сказала, что нет у них никаких Валисяков.

ОТЕЦ УИГГЛИ. После этого ты пошел сюда?

ФРЭНК (встает, вопросы его немного разволновали). Я шел вдоль железнодорожных путей, между мельницей и кирпичным заводом, и увидел шпиль.

ОТЕЦ УИГГЛИ. Тебя потянуло к церкви.

ФРЭНК. Я подумал, где шпиль, так и церковь, а где церковь, там и кладбище.

ОТЕЦ УИГГЛИ. То есть ты искал кладбище?

ФРЭНК. Валисяков.

(ФРЭНК идет к крыльцу дома ПРИКОСОВИЧ. СЕЙДИ сидит на диване-качелях. Мы видим то, что происходило в первый день ФРЭНКА в городе).

СЕЙДИ. Что бы ты ни продавал, нам это не нужно.

ФРЭНК. Валисяк?

СЕЙДИ. Что?

ФРЭНК. Валисяк?

СЕЙДИ. И что?

ФРЭНК. Лилия?

СЕЙДИ. Нет. Я – Сейди.

ФРЭНК. Валисяк?

СЕЙДИ. Прикосович.

ФРЭНК. Не Валисяк?

СЕЙДИ. Нет.

ФРЭНК. Мне нужна Лилия. Валисяк.

СЕЙДИ. Ее здесь нет.

ФРЭНК. Где она?

СЕЙДИ. И кто хочет знать?

ФРЭНК. Фрэнк.

СЕЙДИ. Какой Фрэнк?

ФРЭНК. Рузвельт.

СЕЙДИ. Фрэнк Рузвельт?

ФРЭНК. Да.

СЕЙДИ. Я что, должна смеяться?

ФРЭНК. Не знаю.

СЕЙДИ. Чего ты хочешь? Ты чего-то хочешь?

ФРЭНК. Лилию Валисяк.

СЕЙДИ. Ты кто?

ФРЭНК. Фрэнк Рузвельт.

СЕЙДИ. Ты не из полиции?

ФРЭНК. Нет.

СЕЙДИ. Не от правительства?

ФРЭНК. Нет.

СЕЙДИ. У тебя нет ордера на обыск?

ФРЭНК. Нет.

СЕЙДИ. Тогда проваливай с моего крыльца.

ФРЭНК. Извините.

СЕЙДИ. И я не думаю, что тебя зовут Фрэнк Рузвельт.

ФРЭНК. Тогда как меня зовут?

СЕЙДИ. Да откуда я знаю, как тебя зовут? Проваливай, а не то я вызову полицию.

ФРЭНК. Не нужна мне полиция. Мне нужна только Лилия Валисяк.

СЕЙДИ. Зачем она тебе?

ФРЭНК. Хочу ее увидеть.

СЕЙДИ. Почему?

ФРЭНК. Не знаю.

СЕЙДИ. Что ж, не увидишь, потому что ее здесь нет. И она безумна.

ФРЭНК. Она безумная?

СЕЙДИ. И мертвая.

ФРЭНК. Она мертвая?

СЕЙДИ. Да. Она умерла.

ФРЭНК. Ее здесь нет, она безумная и она умерла?

СЕЙДИ. Ее здесь нет, она безумная и она умерла. А теперь проваливай, пока я не разбудила Элмо. Он выскочит с дробовиком.

ФРЭНК. Она безумная и умерла?

СЕЙДИ. Слушай, не заставляй меня будить Элмо. Он звереет, если его будят днем. Всадит тебе в зад заряд дроби.

ФРЭНК. Лилия умерла.

СЕЙДИ. Я серьезно. Проваливай с моего крыльца. Или я прямо сейчас зову Элмо. Элмо?

ФРЭНК. Хорошо. Извините.

(Уходит, садится на кладбище, в глубоком раздумье. Из дома появляется ЛИЛИЯ).

ЛИЛИЯ. Кто это приходил, Сейди?

СЕЙДИ. Никто.

ЛИЛИЯ. Кто-то приходил. Я учуяла голоса.

СЕЙДИ. Никто не приходил. Иди в дом.

ЛИЛИЯ. Они продают пончики? Я бы съела пару пончиков.

СЕЙДИ. Никто не продает пончики.

ЛИЛИЯ. Я люблю пончики с кремом.

СЕЙДИ. Возвращайся на чердак.

ЛИЛИЯ. Мне снились крокодилы.

СЕЙДИ. Делов-то.

ЛИЛИЯ. На меня навалилось что-то тяжелое.

СЕЙДИ. Всем до лампочки.

ЛИЛИЯ. Это был крокодил.

СЕЙДИ. Плевать всем на крокодилов.

ЛИЛИЯ. Только не крокодилам.