— Что, уже завидуешь Макдугалу? — поддел Энви Зольф.
— Не завидую, — прошипел он, превращаясь обычно в Шпигеля. — Одна беда — смылся, зараза. Не смог Огонек с ним совладать.
— Мустанг продул Ледяному? — поразился Зольф.
— Как бы тебе сказать… — Энви потер белобрысый затылок.
Зольф поджал губы. В какой-то момент в бою ему показалось, что что-то изменилось. Что голоса камня, с которыми он почти сроднился, закричали особенно громко, словно пытаясь дозваться до кого-то. И это бы, возможно, не так заинтересовало Багрового алхимика, если бы им… не ответили. Ответили откуда-то от холма, истошным криком затерянных душ, возможно, тоже заключенных в холодную кроваво-красную оболочку.
— Ему помогли, — серьезно кивнул Зольф, продемонстрировав зажатый меж зубов алый кристалл.
— Если ты назовешь еще одного предателя, мне либо придется признать тебя почти равным себе, либо сдать командованию, как того, кто знал государственные тайны и скрыл их, — нервно хохотнул Энви.
— Не назову, — Зольф развел руками. — Я вообще об этом ничего не знаю. И приказа у меня соответственного не было.
Энви выдохнул, как показалось Зольфу, с облегчением.
— Ну теперь уже и неважно, — махнул он рукой. — Его все равно уже сестричка показательно казнила!
— Сестричка? — ахнул Зольф. — Дай-ка подумать. Неужто… Дефендер?
— В яблочко! — подмигнул Энви. — Но он уже не помеха.
— А с Макдугалом что? Он, похоже, приметил дефекты твоей формы, — Зольф бесцеремонно просунул палец в дыру на кителе Шпигеля. — Обычно с таким не живут дольше пары минут.
— Приметил, — прошипел Энви сквозь зубы.
— Что, не он один? — засмеялся Зольф.
— Не один! — взвился Энви. — Вот ты еще, шибко умный!
Зольф усмехнулся — его забавляли реакции гомункула. Он перекатил во рту камень, в очередной раз наслаждаясь его гладкостью.
— Энви, — осторожно начал Зольф. — Война окончена, верно?
— Этот этап — да, — как-то разочарованно вздохнул тот.
— А дальше? — Зольф снова перекатил во рту камень.
— Боишься, что игрушку отнимут? — хохотнул гомункул, не без радости отметив, как изменился в лице его собеседник. — Правильно боишься. Не тебе одному она по нраву.
У Зольфа засосало под ложечкой. Он настолько привык к камню, что одна мысль о его утрате причиняла почти физическую боль.
— Но нам по нраву твой способ ее использовать, — Энви подмигнул — лицо юного лейтенанта Шпигеля при этом обрело совершенно чуждое ему выражение.
— К чему ты клонишь? — Зольф тщетно пытался унять бившееся где-то в висках сердце.
— К тому, что было бы неплохо, чтобы она не попала в загребущие лапы одного генералишки, — Энви запрокинул голову и рассмеялся.
— Не подчиниться прямому приказу? — на лице Зольфа мелькнула тень беспокойства.
— А мы по-прежнему не станем ограничивать твое применение алхимии, Кимбли, — Энви многозначительно покивал. — Нам плевать, как ты это сделаешь, — он выставил ладонь вперед, упреждая вопросы. — Просто в нужный момент тебе придется выполнять наши приказы.
— Всего-то? — Зольф недоверчиво вздернул брови.
— Всего-то, — усмехнулся Энви. — Что, лучшая награда для такого как ты?
Зольф неопределенно пожал плечами и мотнул головой:
— Пошли. А то нас скоро нагонят.
*
Вечерело. Дым все еще висел над лагерем; солнце почти закатилось за горизонт — лишь часть багрового диска все еще висела над самым краем земли, озаряя чистое бездонное небо. В центре лагеря, притихшие, сидели военные: от рядовых до штабс-офицеров; кто-то прихлебывал из кружки отвратительный кофе, кто-то о чем-то едва слышно переговаривался.
— Господа, — подошедший Баск Гран оглядел всех, на лице его, бесстрастном и строгом, не было и следа пережитой скорби, — их последний округ Дария пал. Весь Ишвар под контролем нашей армии.
— Серьезно? Это правда? Все… все кончено?
— Разведка совместно с артиллерией занимается выжившими на границе, — серьезно кивнул Гран. — Инженерные подразделения восстанавливают дороги.
— Конец?.. Конец войне?..
— Неужто и правда пришла шифровка? — тоже удивился Хьюз, выискивая глазами опять куда-то подевавшегося Роя Мустанга.
— Да, — веско проговорил Гран.
Рой обнаружился за пустыми ящиками из-под провианта. Хьюз хотел было заговорить с приятелем, но осекся, увидев Ханну Дефендер. Та стояла спиной к Рою, плечи ее были понуро опущены, волосы растрепаны, а сама она казалась призраком, немым укором, чем-то будто бы оставшимся в предыдущей эпохе, завершившейся всего-то несколькими мгновениями ранее. Хьюз потер лоб и ретировался — стыд затопил его, точно он подсмотрел за чем-то глубоко личным, не предназначенным для его глаз.
— Он с Ханной? — Риза отвела глаза куда-то в сторону.
— Да.
Риза покивала и огляделась по сторонам. Кто-то пел, кто-то пил и исступленно смеялся, кто-то рыдал. Как будто ничего не изменилось — и изменилось все.
— Я рад, что ты жива, Ястребиное око, — Хьюз растянул губы в улыбке. — Теперь, когда мы поедем в Централ, я обязательно познакомлю тебя с Грейсией. Я уверен, вы подружитесь! Она — просто чудо!
— Да, Маэс, — Риза не улыбнулась в ответ. — Я тоже рада, что ты жив. Что все… — она развела руки в широком жесте. — Это…
— То, чего мы никогда не забудем, — по стеклам очков проползли кровавые блики — солнце уже зашло, но последние багровые лучи еще нет-нет, да проскальзывали по серой земле.
— Что будет там, потом? — Риза прикусила губу и смотрела куда-то вдаль, сквозь сослуживцев.
— Мы будем жить, Риза, — Хьюз вздохнул. — Я, например, женюсь…
— Мне пора, капитан Хьюз, — она протянула руку для рукопожатия.
— Вы даже не выпьете со всеми?
— Нет, я… — она поджала губы. — Впрочем, не имеет значения, Маэс.
Он еще недолго посмотрел вслед уходящей Ризе и направился обратно. Разговоры не смолкали, песни — тоже.
— Выходит, мы уже сейчас можем отправляться домой! — ликовали солдаты.
— Погоди, — остудил пыл ретивых вояк кто-то из офицерского состава — похоже, не впервые, — сначала еще предстоит разобраться с выжившими на границе. Так что ждите приказа!
— Эх, что бы привезти из этой дыры маме? — раздумывал молодой безусый солдат, пожирая глазами окрестности, точно силясь найти в них ответ.
— Сам думай! — отрезал кто-то постарше.
Хьюз вздохнул и направился к бойцам из отряда Роя — они как раз откупоривали очередную бутылку вина.
*
— Нет, Рой, — Ханна покачала головой. — Все закончилось. Сегодня все закончилось.
Он не находил слов. Не мог поверить в то, что на следующий день все не начнется заново: данные разведки, атака артиллерии, его пламя — и так снова, и снова, и снова…
— Уходи, Рой.
И он поплелся прочь. Он с самого начала не знал, что говорить Ханне после того, что произошло у холма. Рой отдавал себе отчет в том, что так и не смог поддержать ее, протянуть руку помощи — хотя кто, если не он? Произошедшее казалось дурным сном, чертовым наваждением, чем угодно — но только не реальностью. Ханна была права. Что бы они могли дать друг другу? Вечно сыпать соль на незаживающие раны? Лелеять призраков этой войны, взращивать их, точно детей — и мучить друг друга еще больше, с изощренностью лучших палачей?
Она даже не посмотрела ему в глаза. И Рой где-то в глубине души был этому рад. Он добрел до центра лагеря и сел у брошенных на землю деревянных ящиков. Отчаянно хотелось напиться и забыться.
— Майор Мустанг!
Он поднял голову. От кучки пьющих военных отделился высокий темноволосый мужчина, показавшийся Рою смутно знакомым — вроде бы, кто-то из снайперов.
— Майор Мустанг… Выпьете с нами? — он протянул Рою кружку, наполненную вином.
Вино было тягучим и чересчур терпким, точно на его изготовление пошли не только ягоды, но и виноградные веточки. Рой пил третью кружку — и никак не мог остановиться. Казалось, вино не только не утоляло жажду, но еще и распаляло ее. Не отнимало память — напротив, только ярче обрисовывало все те моменты, что отпечатались в самом сердце Огненного алхимика, показывало их вновь и вновь с поразительной четкостью.