— Есть! — на лице снайпера расцвела искренняя улыбка — многие из отряда уже не верили, что вернутся живыми.

Рой огляделся и спешно направился по лестнице вверх — он должен был убедиться в том, что никого из врагов не осталось в живых. Пятеро ишваритов лежали неподвижно, но чуткий слух Мустанга уловил чье-то дыхание в верхней пристройке и тяжелые шаги. Пальцы заняли привычное положение: одно мгновение, и заполыхает погребальный костер! Повинуясь какому-то неведомому порыву, Рой обернулся.

— Воняет ишваритом! — курсанты постарше загнали крупного смуглого парня в угол и теперь клеймили его последними словами, глумливо посмеиваясь.

Первокурсник Рой Мустанг не мог терпеть подобного — в его понимании ни цвет волос, глаз или кожи, ни этническая принадлежность не означали бесспорного преимущества. Если речь, конечно, не шла о знакомстве с очаровательной девушкой. Но даже там это преимущество было как та красота, что в глазах смотрящего, не более.

— Отстаньте от него! — он осмелел настолько, что принялся возражать старшим.

А после в это ввязался Хьюз. Да еще и с оружием.

Они стали друзьями. Рой помнил, как горячо Хеис ратовал за то, чтобы преодолеть недоверие, чтобы дискриминация канула в небытие. Как они отрабатывали вместе свои наряды, как шутливо сражались в столовой за последний кусок любимого пирога со шпинатом, как смотрели в увольнительных кинофильмы. А потом Хеис пропал…

— Хеис Клиф?! — Рой почувствовал, как сердце бьется где-то в глотке, в висках, в кончиках пальцев.

— Рой Мустанг… — выплюнул ишварит — Хеис, — словно это было и не имя вовсе, а грязная брань.

Рой опешил. Пальцы не повиновались ему, мир вокруг замер, а сам он не ощущал ничего, кроме какой-то чужой боли, готовой впиться в душу острыми изогнутыми когтями и разорвать в клочья.

— Почему?.. — ненависть в лице старого друга сменилась такой же болью, чудовищным непониманием, которое они делили на двоих и пили из одной скорбной чаши.

Хеис метнулся вперед. Раздался выстрел. Время остановилось, и больше Огненный алхимик не чувствовал боли — он видел лишь алые глаза. Любовь и ненависть, всколыхнувшиеся в нем, будто смотрели на него со стороны. И это судилище продолжалось целую вечность, пока не грянул второй выстрел, и Хеис…

Рой не видел, что стало с Хеисом. Над ним оказалось высокое голубое небо с безмятежно белыми облаками, и даже пепел не скрадывал его глубину. Небо улыбалось Рою нежно и умиротворяюще. Словно возвещая его победу в самом главном бою — бою с самим собой. Впрочем, возможно, оно возвещало поражение, но Рою было все равно. Вокруг него — через него — текли потоки всей силы мира и всей скорби мира, радости и самой жизни.

— Рой! Рой Мустанг! — крик Хьюза донесся до Роя словно сквозь толщу воды.

*

Хайрат не мог поверить своим глазам. Совсем неподалеку положили раненого бледномордого — и тряслись над ним едва ли не больше, чем над его собратьями. Да еще и Нур с Гаяром все не появлялись, от чего тоже было не по себе. Хайрат был уверен, что неугомонные мальчишки, если их постоянно не держать на коротком поводке, обязательно влипнут в неприятности. И хорошо еще, если живы останутся.

— Вам лучше? — заботливо спросила его Сара Рокбелл, осматривая раны.

Хайрат демонстративно отвернулся. Ему было противно, что эти врачи — верно, сумасброды! — лечат тех, кто потом встает обратно в строй и убивает, не зная ни жалости, ни милосердия.

Сара только покачала головой — ей едва удалось наладить контакт со строптивым пациентом, а он снова за старое!

— Как вы себя чувствуете? — мягко спросила она.

— Лучше, — процедил Хайрат, не поворачиваясь.

— Вас что-то беспокоит?

— Беспокоит? — он повернулся. — О, нет. Скорее, злит.

Сара вздохнула.

— Вы о вновь прибывшем пациенте? — она понизила голос до доверительного шепота.

— Вы его вылечите, а он потом… — Хайрат поджал губы.

— Мы лечим всех, — строго проговорила Сара. — Мы — врачи, понимаете?

— А если он — алхимик? — взъярился Хайрат.

— Он — человек, — отрезала Сара. — И мы будем его лечить, понимаете? Как и вас, и ваших товарищей.

— Великие вы люди, — как-то презрительно выплюнул Хайрат. — Голова болит что-то.

— Попробуйте еще поспать, — развела руками Сара. — Голова, к сожалению, может болеть… А медикаментов у нас в обрез. Но я поищу.

Она удалилась, сверкая белизной халата — до рези в глазах.

Хайрат скосил глаза на аместрийца — тот, похоже, пришел в себя и потерянно озирался.

— Эй, ты, — набрался наглости Хайрат. — Ты кто такой будешь?

Дефендер почувствовал, как вспотел. Врать ему отчаянно не хотелось, но не признаваться же в том, что он — один из них.

— Дефендер. Джейсон Дефендер, — слова давались с трудом. — Майор армии Аместриса.

— Погань бледнорылая, — скривился Хайрат. — Сколько наших порешили в последний заход?

— Не знаю, — честно отозвался Дефендер. — Я сцепился с одним из ваших…

— Убил? — зло прищурился ишварит.

— Нет, — растерянно пробормотал Джейсон. — Никак нет… Что ж я — зверь… Безоружного добивать…

Хайрат недоуменно воззрился на собеседника — сколько этому майоришке лет? Выглядел примерно ровесником ему самому — поди, не больше двадцати шести.

— Воинскую честь блюдешь? — протянул Хайрат.

— Нет, — просто ответил Джейсон. — Просто это низко.

— А наших ребятишек да баб убивать — не низко?

Джейсон замолчал, прикрыв здоровый глаз. Крыть было нечем.

— Или отдали приказ — так можно и не думать? — распалялся ишварит, ощутив, как пульсирующая головная боль распахнула гостеприимные объятия.

— Я присягал на верность, — глухо проговорил Дефендер.

— Зря.

Хайрат с усилием отвернулся. С одной стороны, ему был глубоко противен собеседник, с другой же, напротив — он подкупал какой-то неприкрытой честностью. Шальная мысль закралась в голову ишварита: что, если уговорить его шпионить? Хайрат тут же отогнал эту идею прочь — ну как уговорить на такое аместрийского офицера? Пусть и проявившего милосердие к врагу. Однако повстанцы отчаянно нуждались в информаторах — а кто лучше справится с этой задачей, как не беломордый? Хотя доверять такому столь ответственную миссию казалось самоубийственной затеей. С другой стороны, им постоянно приходилось идти на риск — разом больше, разом меньше… Ослабевший Хайрат провалился в беспокойный сон, дав себе зарок все же попытаться достучаться до каменного сердца врага.

*

Над землей занимался розовый рассвет. Солнце еще не выползло из-за горизонта, но облака уже окрасились багряным. От холодной земли поднимался тяжелый вязкий туман, и к утренней свежести примешивался щекочущий ноздри запах пороха и гнилостная сладость разложения. А около полевой столовой — и плохо проваренной перловки.

— Зольф… — Джульетта неслышно подобралась к только что допившему суррогатный кофе Кимбли.

— Младший лейтенант Дуглас, — он вежливо наклонил голову. — У вас ко мне дело?

— Зольф, зачем ты так? — она нервно теребила пуговицу мундира — Кимбли показалось, что она вот-вот оторвет ее.

— Что вы имеете в виду? — холодно осведомился он.

— После того, что между нами было… — Джульетта старалась не смотреть ему в глаза. — Тебе не кажется, что ты мне… обязан…

— Обязан? — он нехорошо прищурился.

Она рвано вздохнула и прикусила губу:

— Как ты можешь так говорить?!

— А в чем, собственно, проблема? — Кимбли начинала утомлять эта попытка разговора.

— Ты еще и спрашиваешь? — Джульетта неверяще покачала головой. — Ты говоришь так специально, чтобы еще больше ранить меня?

— Я не понимаю, о чем вы говорите, младший лейтенант Дуглас, — Зольф недовольно поджал губы. — Вы сами явились ко мне и отказались уходить. Не понимаю, какие могут быть вопросы. Да еще и в таком тоне, — ядовито добавил он.

— Зо… Простите, майор Кимбли, виновата, — сквозь зубы прошипела Джульетта, едва сдерживая слезы.

— У вас еще что-то? — Зольф нервно поправил рукав кителя.