Как пришло понимание, так и решила.

Лишь собрала разломанную в мелкие осколки волю… и змейкой выскользнула из-под тяжеленной руки. Ближайшая дверь без скрипа впустила ее в свои недра, явив нужный сейчас туалет. Оттуда она выскочила через несколько минут, прихватив найденные в одном из ящичков шкафа маникюрные ножнички.

Ей ведь даже вещи свои не надо было собирать. Штаны и все. Просто сверху натянула футболку, что еще недавно была на нем. Украла из бумажника сотню, добраться на такси до порта… и отрезала прядь от его волос.

Это все, что она могла позволить себе.

Из дома она выскользнула никем так и незамеченная, хотя по территории шлялись до зубов вооруженные внимательные ребята в черном. Кралась воришкой в предрассветных сумерках, осторожно ступая голыми ступнями по стриженой траве и ютясь в укромных кустах в ожидании, комкая у носа ворот чужой футболки и искренне мечтая, чтобы хоть какая-то из этих теней рванула к ней.

Ну или хотя бы окликнули, спрашивая, куда она поперлась с утра пораньше.

Или бы просто скрутили и доставили обратно под горячий бок альфы.

Люк на звонок ответил сразу, едва она добралась до контейнера и отыскала завалившийся на пол свой телефон. Он и не ругался на ее решение, лишь тяжело повздыхал и честно обещал не искать ее, поклявшись присмотреть за ее барахлом в контейнере. Документы в неприметной сумке жгли бок, оттягиваясь непонятной тяжестью. Мир не был против ее ухода, даже в банке переводы на разные счета накоплений проводились, как по мановению волшебной палочки.

Уже сидя в самолете на первый попавшийся рейс на другой конец света, Рей, тщательно завязав на один кончик пряди резинку и изо всех сил стараясь хотя бы дышать размеренно, а не тоскливо выть, роняя злые слезы, заплетала в тонюсенькую косичку украденный кусочек прошлого счастья.

Тяжелые шумные волны били по сваям неказистого домика, где Рей так-то торчала в состоянии овоща вот уже с полгода, настырно стукая бортиком моторной лодочки об рассохшееся шаткое подобие причала. Доставшийся ей в аренду сарай за чисто символическую плату первое время еще вызывал некое глумливое раздражение за скрипучесть пола и идиотские щели в потолке. Но, по идее, как раз скрип плохо затянутых половиц должен был стать предупредительным колокольчиком, надумай кто к ней сунуться посреди ночи.

Если бы еще кто совался.

Ближайшие соседи были чуть ли не в километре от нее, но и их она почти не видела, лишь чуть махая рукой, едва те изредка проплывали на утлой лодчонке мимо в сторону деревни.

Закат давно истлел, но она так и сидела в плетеном креслице, бездумно таращась то на блеск воды в лунном свете, то в темноту, где недавно висел оранжевый шарик. Пора было валить и отсюда, но ей здесь почти нравилось. Вроде бы. Удушливый тропический воздух непонятно как, но копировал ее состояние.

Рей все морально подгоняла себя, что надо валить. Правда, сомнение, что никто на самом деле ее и не ищет — держало на месте.

Все малодушно убеждала себя, что да, никто и не ищет. Нахрена искать беспомощную бесполезную омегу? Ненужную. Нахера нужна такая омега, что сама себя защитить-то и не может? Давным давно заткнувшаяся тварюшка первое время еще выла, что вроде бы как, ну как принято испокон веков, это альфа должен озаботиться безопасностью своей второй половины и все такое, только почему-то Рей это нифига не убеждало.

После и тварюшка окончательно замолчала.

Одиночество никогда не мешало, Рей даже считала это неким аналогом свободы и относительной независимости. Но что-то последние месяцы одиночество были лишь вторым ярмом на шее. Первым камнем висела заплетенная в косичку смоляная прядь, тщательно прикрепленная к металлическому кольцу на шнурке. Впрочем, она и не старалась спрятать ощущение собственной никчемности.

Попервой Рей пряталась среди толпы. В самых густонаселенных городах, помня о том, что прятаться нужно на самом видном месте. Но растущая как на дрожжах паранойя мешала жить и уже после трех мегаполисов она просто сбежала к океану. Месяц там, пару месяцев еще где и Рей снова и снова срывалась с места в поисках закоулка, где ее никто не найдет, ведь сбежать на другую планету было лишь мечтой. Подвохи и засады она видела в каждом прохожем и шорохе через стены.

Рей скакала по точкам мира, пока не нашла вот этот укромный уголок, с твердым намерением окончательно отойти от дел.

Где и ее резануло понимание, что может ее никто и не ищет. От этого вообще легче не стало. Наоборот, Рей сидела в темной кухоньке и ощущала себя нагло обманутой. Словно ее оставили одну на необитаемом острове, но обещали вернуться, заранее зная, что этого никто делать и не подумает.

Жизнь, подчеркнутая целью исчезнуть, спрятаться, вдруг тоже оказалась совершенно бессмысленной. Как кусок рваной бумаги, коей даже и задницу не подтереть. И именно в этом домике теперь Рей еще старалась заставить себя двигаться, но с каждым днем у нее уходило все меньше энергии. Еда и сон, больше ничего, мелькнувшая мысль, что она скоро станет бегемотом и не сможет защитить себя в случае чего — не взволновала внутри абсолютно ничего. Те же очередные новые супрессанты, присланные через кучу подставных адресов, уже принимались спустя рукава. Даже злые капли невольных слез, сопровождавшие ее жизнь каждое утро после мутных, но сладких снов, и те стали незначительными. Вот если подумать логически, кому она вообще нужна-то? Всем было наплевать, чего она и добивалась всю сознательную жизнь.

Только непонятно было, почему ей так плохо.

Когда старая таитянка, хозяйка древнего, как она сама, магазинчика, где приходилось раз в неделю закупаться местными фруктами и вяленым мясом, зачем-то лично приплыла с мужем аж из-за пролива и первым делом протянула в сморщенной ладошке супернавороченный телефон — Рей могла лишь тупо глядеть на аппарат и… старательно сдерживаться, чтобы не начать прямо на месте радостно визжать. Гостья так внимательно смотрела на нее своими хитрыми глазками, что она сразу поняла, что означает этот телефон.

Видишь?! Видишь?! Он искал тебя, все время искал! А ты уже и не верила! Искал! Видишь?! Даже сейчас он о тебе заботится! Мог бы припереться сам, но не хотел спугнуть тебя. Бери! Бери сейчас же, дууура!

Старуха, хитро сверкая глазами, аккуратно положила телефон в песок и, запрыгнув в лодку укатила, а Рей так и таращилась на него. Хотелось одновременно пнуть злосчастный аппарат в воду, чтобы утонул, не мешал ей и дальше гнить в болоте самобичевания, но и хотелось упасть на него сверху, чтоб зарыться в песок вместе с молчащим телефоном и вцепившись в него, остаться с этим символом несбыточных мечтаний навсегда похороненной.

Телефон засиял активным дисплеем сразу, едва она пересилила себя и усевшись рядышком, вытащила его из песка.

Словно кто-то наблюдал издалека и видел, что она уже держит аппаратик за самый краешек корпуса.

~~~~~~~~

— Не набегалась еще, милая? Может, пора домой, а… Пожалуйста…

— Нашел таки, гаденыш! — прошипела Рей сквозь незваные сопли и слезы, намереваясь зачем-то хоть чуть-чуть оскорбить альфу.

— А кто сказал, что я упускал тебя из виду, сучка! И кто, по-твоему, отправлял людей помогать тебе выполнять свою блядскую работу?! Могла бы просто хоть как-нибудь намекнуть, что тебе нужны деньги, но ты же, блять, слишком гордая, да? Любые деньги отдал, лишь бы ты…— таким же язвительным тоном парировал голос, но тут же заметно смягчаясь, выпуская новую порцию умоляющей нежности. — Я… тут подумал… Может, поговорим? Тут неподалеку есть один уличный ресторанчик, буквально рукой подать, Рей… Я… Я так соскучился, Рей…

— Других омег не нашлось, что ли? Некому перед тобой ноги раздвигать с твоими миллиардами? Да не поверю…

— Злишься, детка? У-у-у, чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы я сказал, что только ты мне нужна? Ну так слушай внимательно, милая, — заметно помрачнел голос, будоража все нервы многообещающими обертонами. — Тебе просто так не избавиться от меня, Рей. Я везде тебя найду, я, мать твою, в ад за тобой пойду, слышишь?