Дорвавшаяся до альфы тварюшка, при всех рваных движениях весьма и весьма аккуратно уложенная на лопатки, даже не заметила, что в спину ткнулась впопыхах забытая Кайло так и не сброшенная ложка, но Рен и сам чуть дернулся, поежился, словно это ему утварь врезалась в ребра, тут же судорожным шарящим жестом отправляя кусок столового металла на пол. Уложил так осторожно, что Рей чуть не захихикала, заткнутая его языком, но смеяться расхотелось сразу, только Рен перестал шарить по спине и плечам. Захотелось хныкать, ну или дать в глаз Кайло, что убрал отовсюду ладони, до кучи и отодвинулся, нависая сверху, зато выжигая дыры взглядом от живота до самого лба. Он что-то пробормотал, омега и не слушала слова о каком-то обратном пути или что-то наподобие. Больше было важно, что альфа что-то вообще умудряется говорить, вместо того, чтобы взять ее как положено. Важно было то, на деле не самый удачный факт, что альфа вообще что-то говорил, а не заполнил бездонную яму в теле, уняв нестерпимый зуд воспаленных желез.

Душу-то он и так заполнил собой.

Мир без спросу растекался мутными потеками, оставив возможность видеть только его лицо, обрамленное тьмой копны волос.

Так и не дождавшись хоть какого внятного ответа на свои слова, Кайло предпочел провалиться в омут. Нырнуть с головой, без единого шанса выкарабкаться на поверхность. Безвольно утонуть, повинуясь беспринципному зову и плавясь под двумя махонькими ладошками, зацепившихся за скулы. Беспорядочно целуя везде и принимая ответные ожоги ее губами, Рен лихорадочно трогал, щупал. Дергал за мешающую одежду, с тихим порыкиванием терпя своевольные рывки раскаленных пальцев, пытающих порвать на клочки его футболку.

Обхватив его бедрами, Рей покорно выгибалась навстречу, плавясь в стремлении ощутить еще и еще. Под задницей уже кололась холодком скатерть и многообещающе скользили по внутренней части бедер пальцы, нахально собирая со складок влагу, тут же снова и снова размазывая смазку по всей промежности, недвусмысленно проникая самыми кончиком одного пальца куда надо, но раз за разом убегая намного ниже.

Она же была крайне недовольна неторопливости его рук и не могла насытиться жадностью поцелуев. Краем остатков разума понималось, что он намеренно так медлит, он готовит ее под себя, но с каждой секундой лишь больше распалялась. Понимала, что он не хочет причинить вред, но вал наслаждения захлестнул с головой… и в очередной раз, когда он ласково провел между ног, легонько гладя подушечкой пальца изнутри, Рей бездумно дернула бедрами вверх, буквально заставляя Кайло ворваться этим же пальцем полностью.

— Тише, тише, малышка… — прошептал Рен, но пальца уже не убирал, с нескрываемым восторгом разглядывая выгнутое тело и испарину на ее лбу. После трогал. И трогал, везде, где доставал. Целовал очень осторожно везде, где получалось, оглаживая свободной рукой и потираясь пахом о подставленную внутреннюю часть бедра.

Впившиеся в плечи, прямо через ткань, наверняка насквозь проткнувшие, ногти воспринял как некий дар.

И разрешил себе добавить еще один палец.

После и третий, на галимых животных инстинктах неудобно выворачивая шею, чтобы прикусить манящую почти прозрачной кожей намертво вцепившуюся в него кисть. Робкая пульсация вены на ее руке вторили ощутимому трепету облегавших его пальцы стенок лона, выворачивая наизнанку остатки мозгов. Впитывая губкой каждый хриплый стон, Кайло готов был выть от понимания, что еще вот чуть-чуть и он сорвется в гон. Но силы воли оторваться от Рей уже не было, мог лишь старательно сдерживаться от намерений прихватить зубами ее соски, позволяя себе только вдоволь облизать и обсосать каждый. Не отвлекала даже врезающаяся до сильной боли ширинка, сдерживая рвущийся на свободу член.

Все, что волновало прямо сейчас — сколько раз он сумеет заставить ее кончить. Как минимум по разу на его пальцах и языке, который он без всяких сомнений намеревался использовать где надо. А потом и на члене, его он тоже собирался применить по назначению.

Как минимум несколько раз. Намеревался оказаться как можно глубже, как уж его самочка сможет его принять.

Желательно, в идеале, полностью.

Под его тремя пальцами и языком у нее же во рту, Рей извивалась так многообещающе, что приходилось однозначно удерживать телом, дабы не соскользнула с крючка. Вжималась так нежно, что Рен через туман в мыслях, с трудом, улавливал контраст между ее аппетитными телодвижениями и впившимися в его плечи ногтями.

Когда она заныла, заткнутая его ртом и задыхающаяся, трепыхаясь под ним вытянутой из воды русалкой, а после и вовсе вытягиваясь в струну — Кайло тоже бесхитростно кончил, прямо в штаны, неосознанно, совсем нечаянно прикусив ей нижнюю губу.

Мозги плыли, не состоянии задержать хоть какую-либо внятную мысль больше чем на доли секунды. Самочка под ним едва дышала, рвано судорожно, словно была не в силах вдохнуть побольше воздуха. Было почти больно отрываться от нее, но Кайло вдруг сумел приподняться, промаргиваясь, будто это могло помочь ему избавиться от красных пятен в глазах, а после и вовсе отодвинулся, как можно осторожнее вытаскивая пальцы.

Зато не смог удержаться и невесомо провел испачканной рукой вверх от бедра до самого запрокинутого горла, оставляя влажные полоски.

Под колени внезапно бросился край стула. Кайло на него и уселся криво, игнорируя вредную мыслишку, что пусть он и снова опозорился, спустив в штаны, но вообще-то готов продолжать.

Пусть отдышится и они продолжат начатое.

Ладони отказывались отпускать коленки так и лежащей перед ним на столе женщины… и все, на что хватило сил, это ласково огладив доступные места, осторожно стянуть безвольную Рей к себе. Собственные руки почти не слушались и Кайло не очень удачно прижал ее к груди, зачем-то зажав ее бедрами так, что снаружи торчала лишь голая попка, прямо-таки призывающая уложить туда ладони. Даже подумалось, что эта часть Рей будет отлично смотреться в его руках. В любом случае, при всей неудобности позы, она лежала на нем так уютно и правильно, спрятав лицо на его груди, что Кайло вдруг подумал, что в принципе, по идее… он готов держать ее в своих руках до конца жизни.

Нахлынувшая нежность окатила прохладной водой закрученные в спирали нервы, заметно успокаивая внутреннего самца и разрешая начать снова осыпать самочку поцелуями, но в этот очень нежными и ласковыми. В ответ она возвращала ему робкие касания губ, точно так же воздушно касаясь еще не заживших чертовых глубоких царапин.

Почему-то крайне не хотелось рассказывать ей о происхождении ран и Кайло надеялся, что Рей позволит ему подольше подержать в закромах памяти эту тайну. В любом случае, конечно, рассказать придется, просто он так и не понимал, как может воспринять это все его самочка. Мало ли, может, и вовсе треснет по башке с криками, кто этих женщин с их логикой знает. Мало ли, вдруг воспримет это все как навязанный долг, а ему хотелось бы чувствовать ее отклик истинным, не замаранный чувством выплачиваемого долга.

Больше нравилась мысль, что Рен привлекает ее просто как мужчина.

Они просто целовались и целовались. Касались снова и снова друг друга губами, поначалу совсем едва-едва. Пробовали на вкус друг друга, словно познавая и изучая неизведанное.

Вселенское негодование разбило очарование момента сразу и Кайло почти дернулся, услышав далекие голоса. Вдруг осознавая, что они вообще-то все еще посреди гребаной столовой, он, так и не выпустив добычу из рук и лишь чмокнув в кончик носа, поднялся с места.

Сорванная одним движением даже на вид дорогущая скатерть сбросила на пол все, что было на столе, но Рен лишь брезгливо чуть сжал губы, думая, что эта тряпка слишком дерьмовая, чтобы удостоиться чести быть накинутой на Рей. Он бы и рад стянуть с себя футболку, ну и штаны до кучи, только вот мало ли кто им мог попасться на пути. Замотанная на манер куколки омежка только ехидненько приподняла бровь, мол, дальше-то как? Но Кайло и не собирался позволять ей идти ногами. Вроде бы как свои руки не отсохли, значит, будет таскать и так.