Будь что будет.

Рей даже вдруг подумала, поймав еще один жгучий взгляд, что ею… восхищаются. Неприкрыто, очень откровенно. Ею словно восторгались.

Альфа не приказывал ей, давая возможность выпнуть прочь как нашкодившего щенка.

Или допустить его к себе.

Той самой привычной злой и настырной тревоги, что это все уже совсем далеко заходит — подавно нет.

Даже мимо пролетевшая подбитой птицей мысль, что она в полном дерьме — была выкинута за ненадобностью. Туда же ушло понимание, что вина, которую она обязательно взвалит на себя же, обязательно будет грызть ей внутренности. И наверняка годами.

По крайней мере, сейчас вся невообразимая пустота в душе оказалась заполнена им. А там будь что будет.

Время то прыгало какими-то неуловимыми скачками, неумолимо протаскивая мимо глаз кадры с движениями головы склонившегося над ней альфы, то тянулось тягучей резиной между обжигающими касаниями губ и рук, словно сдиравших с нее клочками кожу, но тут же заживляемых мужским дыханием. Каждый голодный взгляд бил молотом по затуманенному сознанию. От этого сердце то заходилось ходуном, прыгая за ребрами, словно намеревалось выскочить и сбежать подальше от дурочки-хозяйки, то застывало вместе с дыханием, что вообще будто забыло, как правильно работать.

Рей и не раздумывала, когда жуткий нагло влезший в уши шепот требовательно спросил, куда еще ему можно целовать. Низкие, глубокие и совсем уж греховные интонации ломали незыблемые устои, кои Рей годами воспитывала. Голос давил мягко, бесхитростно заставляя поддаться радостно орущей благим матом внутренней сущности, что годами была подавлена. Она чувствовала себя бабочкой, наконец-то сумевшей выбраться из намертво, насильно склеенного в саркофаг, родового кокона. И это простодушно… радовало.

А потом и слова оказались пустыми звуками, потому что поняла, что поцелуев ей хочется везде. Тем более в самом низу живота, где давно крутило спазмами.

Она хорошо прочувствовала тот тяжеленный взгляд, уложивший ее на обе лопатки. Нервы были словно оголены и Рей с новым замиранием сердца с полузакрытыми глазами и перекрытым дыханием смотрела, как почти робко цепляются мужские пальцы за резинку спортивных шортиков.

И раздвинула приглашающе ноги, сама же и шалея от собственных поступков.

Легшая ей на живот раскаленная рука вдруг успокоила своей температурой взвинченные до предела нервы и Рей совсем расслабилась, вверяя себя той волне надежности и защиты, что уверяла ее в том, что да, все хорошо, все будет хорошо.

Все будет как надо! Он сделает все, как ты сама захочешь! Честно!

Сделавший шаг ближе Рен выглядел больше растерянным, чем властным или угрожающим. Кончики его пальцев на ее животе чуть подрагивали, словно он сам еще не верил, не осознавал, насколько доверчиво, почти наивно она перед ним раскрыта. Смотрел так разбито, словно сейчас все его демоны дрались насмерть друг с другом и он никак не мог решиться на следующие действия. Выглядел так, будто это он был невинным агнцем и это Рей нахально ломала укоренившиеся устои. Рей даже подумала, что не только он имеет возможность получить ее тело, но и она теперь имеет полное право познать его.

Она внезапно четко поняла, чего хочет.

И решила, что даже и не собирается хоть как-то отталкивать это или стесняться. Хватит строить из себя недотрогу.

Рей, снова не думая, сама приглашающе царапнула тыльную часть ладони на своем животе.

Где-то на самой грани восприятия она даже успела уловить звуки расстегиваемых ремня и ширинки. И даже успела нехило обеспокоиться слишком быстрым развитием событий. Рей так-то ждала еще, пусть и самых низменных, поцелуев, но альфа решил ускорить происходящее.

Рей так бы и не смогла нормально сформулировать, чего именно она ждала… но это было неописуемо.

Божественно. Очень сладко. Невыразимо приятно. Терпко до окончательно помутневшего рассудка.

И слишком мало.

Одна лавовая ладонь крепко вцепилась в другое бедро, уложенная прямо поверх зацелованной и так и не дошитой раны. Еще и стиснул мертвой хваткой, будто хотел заклеить своей кожей.

Рен не двигался сам. И ей не давал толком двигаться, недвусмысленно придавив второй рукой поперек живота, лишь одним неуловимым движением перехватив другую коленку и уперев ступню себе в широченную грудь. Это даже полноценным соитием нельзя было назвать, он держал ее, втиснув внутрь едва ли головку. Были соединены, словно перемычкой, но и этого ей было достаточно, чтобы провалиться в самый омут наслаждения. Растягивал так великолепно, что Рей и захлебнулась собственными слюнями. Инстинкты выли внутри головы так громко, что заглушали все остальные звуки извне, оставив только жуткое желание заполучить больше. Познать больше и еще сверх меры. Это будоражило.

Видишь?! Вииииидишь? Чувствуешь?! Он тебя бережет. Хороший альфа! Ласковый, нежный!

Не выдержав, Рей сама заерзала, вслушиваясь в тяжелое рваное дыхание застывшего столбом Рена. Заерзала… и возликовала, что хотя бы так ей удастся унять колючее жжение незаполненной пустоты там, между ног, там, где уже должен быть весь член ее самца, а не милосердно уделенная ей частичка. В нее словно бес вселился и, подмахивая бедрами, Рей мельком даже устыдилась своей внезапной развратности.

Жутко хотелось не только унять свой зуд, но и чтобы альфа на нее смотрел. Чтобы смотрел так, словно она действительно хорошая омега. Нужная. Как на желанную женщину, а не кусок мяса, в который можно присунуть.

Но он не смотрел. Лишь стоял с закрытыми глазам, стиснув ей ногу и удерживая ладонью на животе.

И издевательски так непонятно овладев.

То, что Рен вел себя так странно, не двигаясь, могло бы и удивить, но Рей уже была слишком занята своими ощущениями, чтобы заморачиваться и этим. Дурацкое по своей нелепости торжество сушило горло и все, что могла сейчас Рей, это просто пытаться заполучить в себя еще больше.

Мир дергало сквозь закрытые глаза в разные стороны и Рей ерзала под ним… пока с живота лавовая ладонь не скользнула чуть ниже.

Всего одно касание и реальность окончательно разлетелась.

Внутри годами стянутая пружина была словно перекушена и теперь Рей, нежась в шоковом расслаблении, все еще ощущала себя чуть растянутой на кончике члена Кайло и натурально боялась открыть глаза, думая, что искрами из глаз она подпалила помещение. Он что-то шептал, что-то спрашивал, но ей было абсолютно пофиг. Звуки из его рта упорно отказывались формироваться в слова — Рей и не заморачивалась. Ей было хорошо, как никогда и она старалась подольше остаться в этом нежном озерце блаженства.

Так бы и купалась в собственной расслабленности, если вдруг в голову не влез вопрос — когда там уже альфа потребует плату за принесенное удовольствие. Или не потребует?

Когда Рей сумела разлепить глаза, то чуть не провалилась в пропасть черных глаз, коими он оглядывал каждый дюйм распятого на нем тела. Тот словно раздумывал, какую часть бесхитростно разложенного тела откусить первой.

Заткнутые оргазмом инстинкты было взвыли, но почему-то тут же заткнулись. И все, на что хватило мозгов — оттолкнуть столбом застывшего альфу.

Толкнула и сама же прифигела, когда дошло, что она уже успела подняться и до кучи подножку Рену выписать. Мир чуть зашатался и Рей осознала себя самодовольно оседлавшей живот самца. Стало до зуда в железе на шее интересно, почему самец просто лежит и глядит на нее бездонным мраком. Почему не сопротивляется? Ведь за все нужно платить.

Внезапно дошло, что мужчина под ней изо всех сил сдерживается. Непонятно зачем, но держит себя в узде. Из-за этого беспечную негу после охренительного оргазма как сдуло, заменившись на привычный воинственный лад.

Но через быстролетный момент Рей поняла, что вместо обычной озлобленности чувствует некую… благодарность. За то что дал возможность выбрать. За то, что дал, пусть и быстролетную возможность почувствовать себя истинно желанной, действительно нужной омегой, а не куском безмолвного мяса.