– Ах, вот бы прямо сейчас поехать на какой-нибудь необычный вызов, – пожаловалась я Каролине, своей коллеге, – такой, чтобы убежать от обыденной жизни. Я жду уже целую вечность, а ничего такого не происходит.

Вместо ответа Каролина посмотрела на меня таким взглядом, как будто хотела сказать: «Ты что, совсем сошла с ума?» Моя коллега принадлежит к тому типу людей, которые предпочитают размеренный образ жизни. Сталкиваясь с такими как я, они всегда говорят: «Типун тебе на язык, ты понимаешь, что говоришь?» Не правда ли, дорогие читатели?

И вот откуда не возьмись к нам поступил вызов из тех, что мы называем «несостоявшимися». Это значит, что кто-то позвонил на номер 999, сказал, что произошло ЧП, и сразу повесил трубку. В парке на юге Лондона произошло нападение на мужчину и женщину – вот и все, что было известно. Точная информация в какой части парка это произошло отсутствовала. Полиция уже выехала на вызов. Может быть, нам удастся встретить ее около одного из входов в парк?

К тому моменту, когда мы приехали на место, в полицию уже поступило несколько звонков от пострадавшего мужчины, который звонил со своего мобильного телефона. Несмотря на все его попытки объяснить, где именно он находится, полицейские никак не могли его вычислить. Пострадавший говорил, что лежит рядом со сценой, но это никак не помогало в поисках. Мужчина также заявлял полицейским, что ничего не знает о том, где находится его девушка. По его словам, на них напала банда афроамериканцев, при этом они похитили его спутницу.

Лучше всего было зайти в парк через ближайший вход и двигаться по направлению к сцене. Взяв медицинское оборудование и фонари, мы пошли туда. В сопровождении полицейских мы вдвоем с Каролиной шли по темному и опустевшему парку, освещая себе дорогу. Но ни мужчины, ни его девушки, ни нападавших не было видно. Мы вернулись к полицейской машине за подкреплением. И тут поступила информация о том, что девушке всего 16 лет. Полицейские спрашивали мужчину, знает ли он, жива ли его спутница, но он не мог ответить ничего определенного, продолжая говорить, что ее избили и увезли. С каждой минутой ситуация становилась все более тревожной: мы искали девушку уже 20 минут, но ее и след простыл, мы не знали, в каком она состоянии и насколько серьезным было нападение. Но вот дело наконец сдвинулось с мертвой точки: один из полицейских нашел девушку и указал место ее расположения «в центральной части парка». Он сказал, что пострадавшая не дышит, у нее нет пульса, и сообщил начальству, что делает ей искусственное дыхание. В воздухе послышалось жужжание вертолета, поднятого на поиски испарившейся банды. Рядом громко ругалась группа мальчиков на велосипедах:

– Что случилось? Кто-то умер? – спрашивали они злобными голосами.

– Идите домой, – сказала я, – уже слишком поздно.

Мне было тяжело говорить это. С каждой секундой времени на то, чтобы спасти молодую девушку, оставалось все меньше. Чем быстрее мы начнем ее реанимировать, тем лучше. Полиция направила нас в участок парка, заросший густым лесом. Туда действительно было трудно добраться: чтобы попасть в нужное нам место, пришлось перелезать через двухметровый забор. Когда наконец все препятствия были преодолены, мы увидели всего лишь одного полицейского, отчаянно пытавшегося сделать девушке искусственное дыхание.

– Я нашел ее в таком состоянии, – произнес он, смотря на нас.

Мы попросили его отойти и разложили медицинское оборудование. Обычному человеку это может показаться странным, но медики из службы экстренных вызовов обычно не применяют метод искусственного дыхания рот в рот, используя его лишь в том случае, когда речь идет о реальной угрозе жизни младенца или маленького ребенка. Объясняется это тем, что при использовании данного способа искусственного дыхания высок риск инфицирования. Но полицейский действительно хотел помочь, сделать хоть что-то полезное до нашего приезда.

Теперь мы с Каролиной начали с помощью дыхательного мешка и кислородной маски закачивать девушке кислород в легкие, делая искусственную вентиляцию. На ее шее я заметила следы кровоподтеков, что является важной информацией для полиции: это может свидетельствовать о том, что девушку пытались задушить. Потом Каролина, немало раздраженная тем, что над нами с жужжанием кружил вертолет, светивший ей прожектором прямо в глаза, начала делать пострадавшей непрямой массаж сердца.

– Неужели вам так интересно знать, чем мы занимаемся? – ворчала она, взглянув на небо.

Мы отчаянно пытались вернуть девушку к жизни. И – о чудо! – через 10 минут напряженной работы пострадавшая начала оживать: у нее появились пульс и сердцебиение, что давало какую-то надежду на счастливый исход. Но девушка все еще не могла дышать самостоятельно, поэтому мы продолжали закачивать ей кислород в легкие. К нам на помощь приехала еще одна бригада скорой, в этот же момент пожарные пытались разрезать ворота в парке.

Тем временем где-то в другой части парка еще одной группе полицейских удалось найти пострадавшего мужчину.

– Вы хотите осмотреть его? – спросили нас полицейские, связавшись по рации.

Мы ответили отказом. На данный момент нас больше заботила девушка. Полицейские сообщили, что у мужчины нет видимых следов нападения. Машина, приехавшая, чтобы госпитализировать его, была отправлена обратно.

Наконец, мы вынесли девушку из парка и повезли в больницу. Когда пострадавшую поместили в отделение интенсивной терапии, у нее все еще прощупывался пульс. Но беда была в том, что в попытке обнаружить девушку мы потеряли слишком много драгоценных минут. Поэтому даже если бы она осталась жива, это могло привести к необратимым изменениям мозга.

В больнице было полно полицейских. Они пытались найти родственников пострадавшей. Мужчину в сопровождении полицейских доставили в другую больницу. У полиции уже появились сомнения относительно правдивости его рассказа о произошедших событиях. Подозрения зародились еще в тот момент, когда были обнаружены кровоподтеки на шее пострадавшей. И они только усилились после того, как мужчина описал нападавших. Его рассказ о том, что все они были одеты в тренировочные костюмы фирмы Nike, производил очень странное впечатление. Обычно люди, ставшие жертвами нападения, едва ли могут вспомнить марку кроссовок или верхней одежды, в которую были одеты преступники. К тому же, хотя мужчина утверждал, что его избили, на нем не было ни царапины, что могло бы свидетельствовать о правдивости сказанных им слов.

Что же касается пострадавшей девушки, то она пролежала несколько дней в отделении интенсивной терапии в критическом состоянии. К сожалению, несмотря на все усилия лучших врачей, она умерла в окружении родственников, круглосуточно дежуривших в ее палате. Вскоре у полиции появилось достаточно доказательств для того, чтобы предъявить мужчине обвинение в убийстве своей спутницы. Они подозревали его с самого начала, но позволили ему рассказать всю историю от начала и до конца, и мужчина все больше и больше выдавал себя. Он признался, что пригласил девушку на романтическую прогулку в парк, где они занимались сексом (мужчина настаивал, что это произошло с согласия девушки). Он утверждал, что после этого на них неожиданно напала «банда». Никто не может сказать точно, что произошло между ними в ту ночь в парке, но все указывало на то, что мужчина задушил девушку. К счастью, в суде согласились выступить две бывшие пассии обвиняемого. Они заявили, что мужчина также пытался задушить каждую из возлюбленных, после того как узнавал об их желании расстаться с ним. По итогам судебного процесса он был признан виновным в убийстве. Похоже, что погибшая девушка тоже пыталась порвать со своим убийцей, но за желание быть свободной ей пришлось поплатиться жизнью.

По крайней мере, справедливость восторжествовала. Но я бы хотела, чтобы этот «необычный вызов» имел счастливый конец.

В реальность происходящего верилось с трудом. Я приехала в Норвуд – район на юге Лондона – и пыталась попасть внутрь старого обветшалого дома, построенного в викторианском стиле, который давно не ремонтировали; внешний вид строения говорил о том, что его лучшие дни безвозвратно ушли лет сто назад, а возможно, даже и раньше. Для того, чтобы открыть входную дверь, мне пришлось приложить неимоверные усилия: хозяин оставил ключ, привязав его к шнурку и положив в почтовый ящик, но я потратила массу времени на то, чтобы отыскать этот самый злополучный ящик. Когда же мне и моему напарнику Рику наконец удалось попасть внутрь дома, мы испытали сильный шок от увиденного. «Помойка» – вот наиболее точное слово, которое я могу подобрать для описания внутренней обстановки в доме. Возможно, сценаристам реалити-шоу «Жизнь семьи Гримм», где герои борются с беспорядком в доме, и вам, дорогие читатели, удастся найти что-нибудь поточнее.