Ааронсон улыбнулся, развел руками и наклонился вперед.

– Если есть проблемы с твоей информацией и ты хочешь моей помощи – даже не знаю, чем могу тебе помочь. Конечно же, я бы с радостью согласовал наши базы данных, но есть третьи лица, которые зависимы от моей информации.

– Третьи лица, да? Значит, я должен откупиться не только от тебя, но еще и от Фурнье?

Ааронсон поднял руки, сделав удивленное лицо.

– Откупиться? Кажется, я не понимаю, о чем ты говоришь.

Повисла долгая тишина, а затем Ааронсон заговорил снова:

– Но если ты хочешь моей помощи в решении этой проблемы, то, возможно, я мог бы взять у мистера Фурнье сегмент, в котором он еще не вел работы, и продать его тебе и Майку, скажем, за один миллион грамм… Я также подозреваю, что «Масон Нуво» могли бы продать Майку сегмент, в котором они уже ведут работы, за три…

Кевин выпучил глаза.

– Четыре миллиона? Ты издеваешься! – выпалил он.

Ааронсон пожал плечами и снова откинулся на спинку кресла.

Они долго смотрели друг на друга.

Молчание нарушил Кевин:

– Прежде чем мы продолжим разговор о разовом решении. Больше таких проблем быть не должно, никогда. Этот… случай показывает, что система не работает. Нам нужен кто-то третий, кто будет подписывать и публиковать все регистрации.

На лице Ааронсона появилось удивление. Он удивлен? Этот мошенник действительно думает, что ему и Фурнье удастся провернуть подобное вымогательство больше одного раза?

Ааронсон пожал плечами:

– О’кей, чудесно. Пусть твои спецы поговорят с моими. Но это будет недешево. Тогда цифра сменится с четверки на пятерку.

– Херня. Два и новая система в течение двух недель.

– Три.

– Нет, два.

– Три.

– Ладно тебе, Ааронсон, давай возьмем среднее.

– Что среднее?

– Два с половиной.

– О’кей, середина от этого. Два семьдесят пять.

Кевин понял, что, вероятно, на этом следует успокоиться. Это огромные деньги, наверное, больше, чем фирма когда-либо получала прибыли, даже формально. Ему придется хорошо залезть в долги, но он очень хотел навсегда избавиться от проблем с Ааронсоном и чтобы Майк его больше по этому поводу не дергал.

Он кивнул.

– О’кей, договорились на два семьдесят пять… и чтобы новая система логов была готова и работала к концу недели.

…

– Я принял твое предложение насчет 2,75. Поговорю с Фурнье, узнаю его мнение.

И он холодно улыбнулся.

Кевин почувствовал, что у него дергается правый глаз. Развернулся и вышел.

Майк откинулся на спинку кресла, закинул ноги в ботинках на стальной стол и принялся гонять туда-сюда по экрану планшета схематическое изображение ГПМ серии D.

Отличная серия. Диаметр проходки – сорок метров. Вдвое больше, чем у нынешней серии С. Конечно, за такое огромное поперечное сечение придется платить немыслимые деньги. Не говоря уже о местном производстве запчастей, еще деньги. Создавать совместные предприятия с вендорами, платить им за оборудование.

Конечно, чтобы набрать капитал, надо потрудиться, но экономический эффект! Не говоря уже о самом факте наличия огромных тоннелей, которые он уже пробурил. Системы вентиляции в Аристилле хороши, пока что, но с тоннелями сорок метров в диаметре…

Зазвонил телефон. Майк глянул на экран. Фурнье. Майк подождал, пока звонок выключится и включится голосовая почта, увеличивая на экране планшета режущую головку проходческой машины. Диаметр вдвое, значит, сечение вчетверо, значит, у машины вчетверо больше режущих зубьев, а это означает…

Телефон зазвонил снова. Опять Фурнье.

Майк ответил, раздраженно.

– Что? Нет, Лерой, я не приду к тебе в офис. Кевин рассказал мне про попытку шантажа, которую предпринял Ааронсон, и у меня ответ из трех слов. Иди. На. Хрен. Ты с нас ни пенса не получишь.

Кто-нибудь, не знающий Фурнье, мог бы и купиться на его, Лероя, вежливую и изящную манеру общения, но для Майка каждый звук его голоса отдавал лестью и обманом.

– Майк, Майк, какой шантаж? Давай успокоимся. Если это все, что ты услышал, совершенно очевидно, что у Кевина и Нейла возникло какое-то непонимание. Слушай, я понимаю, что ты не слишком-то меня любишь, но давай уладим все по-взрослому. На карту поставлено очень многое: «Велека Уотер» не смогут воспользоваться этим тоннелем, пока мы не уладим наши разногла…

– Ты думаешь, что я тебе заплачу только ради того, чтобы это уладить? Ни хрена. Я лучше десять миллионов потеряю, чем тебе хоть пенс заплачу. А еще обязательно расскажу «Велека» и всем остальным, что проблему создал ты.

На другом конце линии повисло долгое молчание. Затем Лерой заговорил. Вместо лести этот сукин сын принялся уговаривать.

– Майк, я не прошу тебя ничего платить. Произошла ошибка, и мы можем это уладить. Быть может, в чем-то есть и моя вина…

– В чем-то?

– Майк, я могу признать ошибку, но давай сойдемся посередине. Я буду в офисе с четырех до пяти и хотел бы, чтобы ты заскочил. Это стоит того, для тебя.

Майк недоуменно хмыкнул и отключился. Снова взял в руки планшет и увеличил в размере изображение манипуляторов, которые устанавливали заранее изготовленные сегменты стены тоннеля… но никак не мог отделаться от мыслей о Фурнье.

Может, с этим парнем и правда можно договориться?

На хрен. Фурнье вел себя несносно с того самого момента, как сошел с корабля, не имея за душой ничего, кроме одежды, огромного трастового фонда и четырех новеньких немецких ГПМ.

И, конечно же, заносчивости. Первый год, и даже больше, казалось, что Фурнье не может не упомянуть в любом разговоре, что он богаче Майка, того, кто основал колонию. Как его вообще терпели? Однако терпели.

На это ушло три года, но как было здорово, когда Майк опередил Фурнье в ежегодном рейтинге «Дэвидсон Икуаитиз».

Майк посмотрел на планшет и понял, что уже несколько минут гоняет туда-сюда одно и то же изображение. Проклятье. Он зациклился на этом Лерое, вместо того чтобы сосредоточиться на режущих зубьях машин серии D. Блин. Втемяшил себе в голову этого паршивца.

Скривившись, Майк попытался выкинуть из головы мысли об этой ситуации. С экрана планшета на него смотрели манипуляторы ГПМ. Еще мгновение назал они его зачаровывали, а теперь чертеж в стандарте CAD поплыл у него перед глазами. Он зло перелистнул страницу и увеличил изображение проходческого щита и гидравлических таранов. Двигал туда-сюда, но будто ничего не понимал.

Не может восстановить сосредоточенность. Проклятье.

Майку очень хотелось послать Фурнье на хрен. Конечно, ему придется выплатить огромную неустойку за то, что он не сдал тоннель «Велека Уотер», но Фурнье тоже попал. Наполовину проложенный тоннель никому не нужен.

Он с минуту раздумывал надо всем этим.

Хорошо бы показать Фурнье один большой средний палец, но прямо сейчас он не может себе позволить выплачивать огромную неустойку. Ему нужна наличность, на постройку машин серии D.

Блин.

Майк убрал ноги со стола, встал и взял в руку телефон вместо планшета. Его палец нерешительно завис над экраном. У него не было никакого желания платить деньги в ответ на тот шантаж, который устроил Ааронсон… однако Фурнье не воспринял всерьез эту мысль. Что, если Нейл действительно что-то не так понял? Что, если Фурнье действительно хочет уладить все по-взрослому?

На это не стоит полагаться, но, быть может, есть шанс. А учитывая всю прочую хрень – удар с Земли по спутникам, зловещие подвижки и утечки в Вашингтоне, – хорошо бы решить хотя бы эту проблему.

Майк промокнул с тарелки остатки кленового сиропа последним куском гренки. Черт, вкусно же. В чем же секрет? Сколько он ни пытался жарить гренки, все время получался обычный хлеб, покрытый тонким слоем подгорелого яйца. Слава богу, тут теперь уйма ресторанов. В первые дни было очень весело, но он нисколько не скучал по поеданию тушенки из банки, сидя на корточках в палатке и не вылезая из скафандра.