Ах ты зимушка (Общая тюремная) Ах ты зимушка, ты зима студеная! Все поля кругом как снегом занесло! Пенье птичек уж давно как замерло. Ах ты зимушка, ты зима студеная! В камере как холодно, в камере моей как холодно! За решеткой средь каменных палат Плохо греет мой дырявенький бушлат. В камере как холодно, в камере как холодно! Лето дивное, расчудесное; Оживает все. Вокруг все расцветет И к свободе все зовет. «С Иркутска ворочуся»
(Александровская каторга) С Иркутска ворочуся Счастливым может быть, Быть может наживуся — Счастливо будем жить. Тюремные ворота Для нас отворены, Все тяжкие работы На нас возложены. Еще один годочек В тюрьме побуду я, А там, мой мил-цветочек, Явлюся я, любя. С густыми волосами, С ногами без браслет Явлюся я меж вами С иголочки одет. Чубчик Слова и музыка неизвестных авторов Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый, Развевайся, чубчик, по ветру! Раньше, чубчик, я тебя любила, А теперь забыть я не могу. Бывало, одену шапку на затылок, Пойду гулять с полночки до утру. Из-под шапки чубчик так и вьется, Так и вьется чубчик по ветру! Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый, А ты не вейся по ветру! А ты, карман, карманчик мой дырявый, Вот ты не нра-, не нравишься вору! Пройдет зима, настанет лето, В саду цветочки пышно расцветут. У меня, у бедного мальчонки, Ручки да ножки цепями закуют. * * * Перебиты, поломаны крылья, Дикой болью мне душу свело, Кокаина серебряной пылью Все дороги мои замело. Воровать я совсем не умела — На Привозе учили воры, А за это я песни им пела, Эти песни далекой весны. До шестнадцати лет не влюблялась, Точно роза в саду я цвела, А с шестнадцати лет я пропала — И курила, и водку пила. Ветер по полю свищет и стонет, Ветер в старые окна стучит… А любовь моя в речке не тонет И в огне никогда не горит. Я хожу, все хожу и не знаю, Что конца этой песенке нет… Я девчонка еще молодая, А душе моей тысяча лет! Течёт реченька Течёт речечка по песочечку, Вода камень точит. А в тюрьме сидит молодой жиган, Начальничка просит: «Ты начальничек, ключик-чайничек, Отпусти на волю! Дома смучилась или ссучилась На свободе фройля». «Я пустил бы тебя да на волюшку — Воровать ты будешь. Ты попей воды холодненькой — Про любовь забудешь». «Пил водицу я, пил холодную, Пил – не напивался. Знал на воле я вороваечку — С нею наслаждался». А начальничек, ключик-чайничек, Не дает поблажки; А молодой жиган, молодой жульман Гниёт в каталажке. Ходят с ружьями суки-стражники Днями и ночами; А вы скажите мне, братья-граждане, Кем пришит начальник? Ой, ходят слушеньки – вор свершил побег, Обманул охрану; Он начальничку, он полковничку Нанёс в сердце рану. Течёт реченька да по песочечку, Моет золотишку; А молодой жиган, жиган-жиганок, Заработал вышку! Там, где бьётся Каспийское море (Тобольская каторга) Там, где бьётся Каспийское море О подножие каменных гор, Эту песню про узника горя Написал Циклаури Егор. Пятый год за решёткой томлюся, Пятый год я в тюрьме уж сижу. Скоро я из тюрьмы удалюся И людям о тюрьме расскажу. Так, свалившись на голые нары, Я пред сном про себя размышлял В каземате далёком, в Петровске, Где свой срок я тогда отбывал. В эту ночь будто сон мне приснился: Из тюрьмы я на волю пошёл, И на радостях пьяный напился, И товарища где-то нашёл. Палач Колыбельная (Акатуевская каторга) Спи, бедняга, спи, родной, Скоро придут за тобой… Скоро ноченька пройдет, Скоро солнышко взойдет… Утром рано крикнет грач И подымется палач; Он в тюрьму к тебе придет И с конвоем поведет. Там в лесочке ель стоит, А на ней петля висит… А на ели кричит грач, И подымется палач. Плата уж ему дана, А веревка так крепка… В страхе старый ель дрожит, А вдали-то гром гремит. Встань, бедняга, встань, родной, Скоро придут за тобой… Слышишь, вот кричит уж грач, В двери уж стучит палач. |
