Магарат чуть было не сорвался с места, но в голове прогремел строгий голос Прародителя:
– Не смей!
Тело Бриллиантового дракона, уникального в целой Вселенной, засияло ярче солнца. Свет был столь ярок, что демону невольно пришлось сильно зажмуриться и прикрыть глаза руками. Драконы Хаоса, что удерживали исполина, перестали изрыгать пламя, замотали уродливыми головами. Сияние было столь чистым и ярким, что им выжгло глаза. Остальные четверо смогли отвернуться или же прикрыться крыльями, но только не змееподобные. Они ослабили хватку, и Диамарат этим воспользовался. Одного он буквально рассек надвое хвостом, вывернулся, повернулся лицом в сторону второго и откусил ему голову. Больше его никто не удерживал. Тот же дракон, которого он рассек, все еще оставался в живых, а потому Прародитель еще раз ударил его хвостом, но этот раз вдоль оставшейся половины тела.
Магарат вновь мог смотреть на происходящее, и Бриллиантовый дракон уже разбирался с оставшейся четверкой. Мощным ударом лапы, он буквально промял тело, а следующим ударом лишил его челюсти. Следующему он оторвал все четыре крыла, вонзил когти ему в тело и разорвал надвое. С оставшимися двумя он поступил точно также.
Когда все было кончено, тело Диамарата почти что скрылось за ярко-красной кровью безумных драконов. Одной лишь мыслью Бриллиантовый Прародитель очистил себя от этой липкой мерзости и вновь засиял, отражая лучины солнца. Магарат стоял в исступлении, словно каменное изваяние. Он был в ужасе от увиденного.
– Мне очень жаль, что ты увидел подобное, – заговорил Прародитель, подойдя к демону. – Нужно было сразу переместить тебя в другую часть Вселенной.
Демон все еще молчал.
– Я очень надеюсь, что тебе больше не придется лицезреть что-либо подобное. Магарат?
Бриллиантовый Прародитель издал мощный рев, разошедшийся, возможно, по всей галактике, и демон лишь после этого пришел в себя и посмотрел на дракона.
– Я понимаю, что тебе никогда прежде не доводилось видеть чего-то подобного, но неужели увиденное настолько тебя поразило?
– Я… Оно меня не поразило, но ужаснуло. К чему такая жестокость, Диамарат? Почему ты столь жестоко… убивал их?
– Увы, но с драконами Хаоса иначе нельзя. Либо ты избавишься от них, продемонстрировав свою жестокость, либо они сокрушат тебя.
– Но зачем так? Ты мог ведь просто сжечь их и все…
– Мог, но драконы Хаоса вновь бы напали. Сегодня иль завтра, иль через десять дней, но вскоре бы напали вновь.
– Почему, если ты всех… убил? – как же было мерзко произносить подобное слово.
– Хаос вездесущ, юный Магарат, ведь вся Вселенная состоит из Тьмы и Хаоса. У него везде его глаза, и он знает обо всем. Также и с его драконами. Они рождаются из его Пламени, и им известно, кто из них погиб, от кого и как именно. Если же просто их испепелить, то нападения не прекратятся.
– А если продемонстрировать свою ярость и жестокость, то они успокоятся? – догадался демон.
– Именно. Но рано или поздно, они нападут вновь. Но теперь у меня есть миллионы лет до следующей атаки.
– Диамарат… а почему они нападали? Точнее, почему они продолжили нападать? Ты избавился от двоих, показав свою жестокость. Почему другие не отступили?
– Драконам Хаоса не ведом страх, Магарат. Они могут испытывать лишь боль.
– Они нападают и на остальных Прародителей?
– Разумеется. Но они, в отличие от меня, из плоти и крови, а потому зубы, когти и рога могут их ранить.
– И эти драконы Хаоса не… убили никого из твоих братьев?
– Никого. Но помимо нас они также нападают и на наших детей, – Диамарат замолк и взор его сделался грустным, словно печаль всей Вселенной обрушилась на него. – Точнее, на их детей. У меня нет потомков. Магарат, что ты чувствуешь сейчас? – внезапно спросил Прародитель.
– Отвращение от увиденного. И… страх…
– Что тебя пугает?
– Ты, Диамарат. Меня ужаснула твоя жестокость.
– Понимаю. Ты впервые увидел нечто подобное, и ты никогда не думал, что я способен на такое. Увы, но иначе невозможно. Запомни, Магарат, что с врагами нельзя сомневаться в правильности своего выбора, также нельзя быть к ним добрым. С жестоким врагом надобно вести себя соответственно. Это не означает, что ты пал до него. Отнюдь. То лишь необходимость, ибо жестокие существа лучше всего понимают лишь жестокость. Глас разума для них – пустой звук. Если ты станешь жестоким по отношению ко всем – ты уподобишься своему врагу. Мы, Прародители, поняли это на собственном опыте.
– Надеюсь, у меня никогда не будет врагов.
– И я надеюсь, юный Магарат. Очень на это надеюсь, – искренне сказал Бриллиантовый дракон.
***
Город Тихко-Хароке в мире Акхиат являлся столицей всей расы демонов во Вселенной. Большинство из них уже могло почти свободно перемещаться меж мирами, а потому самые могущественные из них, в числе которых был и Магарат, решили создать единый великий город. В столицу свободный доступ имели и эльфы, ведь демоны с ними не враждовали и обе расы жили в мире друг с другом. С момента создания Перворожденных прошло около полумиллиарда лет. Вселенная стала куда больше, в ней появилось великое множество новых миров и галактик, а Творец создал замысловатое заклинание, которое вполне можно назвать чудом, ведь оно само создавало все новые и новые планеты, дабы заполнить образовывавшиеся пустоты космоса. Порой миры создавались за десятки миллионов лет, но иногда уходило куда больше времени.
Сам же город был столь огромен, что покрывал почти треть суши. Принято считать, что именно в Акхиате поселился самый первый из демонов, созданных Творцом, а потому эльфы прозвали то место Колыбелью. Сами же демоны именовали его «Dozhdorkhatz», что означало тоже самое. В нем жило, ни много ни мало, порядка двенадцати миллиардов демонов. Архитектура столицы была привлекательной: порой гротескная, с невысокими каменными домами со шпилями, устремленными вверх, множеством различных статуй (как правило, изображавших Творца, Анатиял или же Прародителей драконов), множеством садов (в том числе и на крышах). Сам мир был довольно зеленым, с пышной растительностью, дивными зверьками, двумя океанами. Ночью он приобретал довольно мрачный вид, ибо все погружалось в темно-синие тона, но сам город от этого становился лишь прекрасней.
Самого понятия «враг» не существовало для демонов и эльфов, да и в Тихко-Хароке жило не столь уж и мало остроухих. У Перворожденных не было такой единой столицы, но имелись крупные города, разбросанные по всей Вселенной, где демоны всегда являлись желанными гостями. Как бы хорошо не дружили меж собой обе расы, кровосмешения не было. Не потому, что они не доверяли друг другу (чего не было), но уже все знали, что союз демона и эльфа не мог дать никаких плодов.
Магарат все же оказался бессмертным. Точнее, он не мог умереть от старости, как случилось с его родителями почти четыреста миллионов лет назад. Но он также и не мог продолжить свой славный род. По этим причинам он не знал, чем считать дарованное ему бессмертие: даром, или же проклятьем? Помимо него было еще шестеро столь же могущественных демонов: Жайарбах, Тиэлла, Чаад-Хаар, Югдза, Тимириэль (она сама сменила себе имя, желая хотя бы в этом уподобиться эльфам, так как считала их безмерно прекрасными). Эти шестеро сильнейших демонов и основали город, но они не являлись правителями. В Тихко-Хароке все были равны меж собой, и смысл его создания в том, чтобы объединить как можно больше демонов, чтобы все развивались вместе, делились друг с другом мастерством, открывали тайны магии, обучали чему-то новому. Тем не менее, Магарат никому не рассказывал о том, как Бриллиантовый Прародитель поступал с драконами Хаоса. Безумцы за все это время нападали на Диамарата не менее дюжины раз, и каждый раз демон присутствовал при сражениях. Почему? Он сам того захотел, и потому попросил дракона, дабы тот перемещал его к себе. Зачем это было нужно демону? Он устыдился того, как повел себя в первый раз. Он устыдился собственной реакции, особенно тому, что чуть не потерял сознание. Подобным истязательским методом он надеялся закалиться. Помогло оно или же нет, он и сам перестал понимать уже после четвертой встречи с драконами Хаоса.
