– Ты ищешь не там.

– И где же мне искать? В другой Вселенной?

– Ты пытаешься найти достойных демонов из знатных и старых родов, не обращая внимания на других.

– Но разве от молодых демонов может родиться настолько сильная демонесса?

– В свое время твой род был очень молод, Магарат, но это не помешало родиться тебе столь могущественным. Именно ты прославил свой род, никто либо иной.

– Предлагаешь искать средь всех высших и верховных демонов, а не только из древних родов?

– Не совсем, Магарат. Я предлагаю тебе искать и средь низших.

– Но придется слишком долго ждать…

– Ты прав, но если ты станешь следить и даже управлять ими, находить им подходящие пары, то значительно увеличишь вероятность рождения равносильной тебе демонессы.

И Магарат так и поступил. Он явился к низшим демонам и решил им прямо сказать, что готов помочь наследникам из каждого последующего поколения найти самых достойных, с кем только можно связать свои судьбы. Разумеется, демоны воспринимали эти слова с большой радостью, ведь Магарата знали все. Когда же он сказал, что надеется таким образом найти себе жену, то темные так и вовсе сияли от радости. Однако узнав, что после рождения наследника верховного члена Совета жена погибнет, низшие отказались от помощи. Убедить их было невозможно, и даже объяснение, что таким образом можно закончить войну раньше, что это лишь укрепит всех демонов во Вселенной – не помогало. И подобное повторялось снова и снова. Никому не хотелось, дабы столь могущественная наследница в результате погибла. Однако нашлась лишь одна пара низших демонов, решивших, что защита расы превыше всего. Они приняли помощь. И прошло очень много лет, прежде чем должен был родиться достойный ребенок, но судьба порой безгранично жестока. Вместо дочери родился мальчик, да к тому же по Силе он оказался чуть-чуть слабее Тиэллы или Кейазары. И Магарат принял не легкое решение: он будет помогать низшим демонам тайком, являясь незримым владыкой судеб. За подобное он возненавидел себя, ибо понимал, что именно так и действовал Первородный на протяжении всей войны.

***

Лишь в постоянных сражениях Эйатиэлю удавалось отвлекаться от мыслей о жуткой и трагичной потере. Лишь так он забывал (пусть и на время) о том, сколь серьезную и глубокую рану ему нанесли демоны. Он часто просил Первенца предоставить ему как можно больше артефактов, дабы уничтожить много темных миров. Однако Первородный постоянно отказывал ему, уверяя, что Свет не мог выдать новых орудий. Когда удастся? Неизвестно. Кроме того, Эйатиэль просил древнейшего элева обучить его новым заклинаниям.

Узнав, что демоны принялись уничтожать эльфийские миры в ответ, глава Совета Перворожденных взбесился и поклялся истребить как можно больше планет. Когда же до него дошла весть, что разрушения принес всего один демон, Эйатиэль разъярился пуще прежнего. Один демон уничтожал целые миры?! Без каких-либо артефактов и без посторонней помощи?! Немыслимо! Слухи о том, что этим темным являлся ни кто иной, как Магарат собственной персоной его нисколько не удивили. Собственно, верховный эльф сомневался, что кому-либо другому было по силам совершить нечто подобное. Он даже стал уважать демона еще сильней. Эйатиэль всегда относился к Магарату с почтением и уважением, считая его самым достойным из всей проклятой темной расы, а также самым могущественным. Но еще никогда прежде красноглазый демон не брался за разрушение целых миров. Даже врага можно, а порой и нужно, уважать. Да, Магарат стал намного сильнее, и это даже пугало эльфа, ведь он не мог повторить его успехов.

Но ничего не имело значения, ведь Эйатиэль отправился в мир, где, коль верить разведчикам, находился один из темных командиров. Чаад-Хаар, провидец – весьма редкий вид не только средь демонов, но и для Перворожденных. Да, его смерть не изменит ровным счетом ничего, но это лишь начало. Тем самым они дадут понять демонам, что даже верховные темные не смогут чувствовать себя в безопасности. Убить одного из командиров… шутка ли?

Мир был пустынным, мрачным; облака, казалось, состояли из песка, небо же было диковинного темно-каштанового цвета с редкими узкими янтарными просветами, из-за чего создавалось впечатление, будто небеса раскалялись подобно железу. Помимо этого во всех уголках мира царствовала песчаная буря, и в одних местах она была слаба, но в иных просто сокрушительна. И нигде на планете не было и капли воды.

– Жуткий мир, – пробубнил один из разведчиков Дариэля.

– Пустынный, не населенный, здесь нет даже растений, – кивнул командир разведчиков.

– Идеальное место для тайного логова, – равнодушно бросил Эйатиэль, смотря на песчаный ураган вдалеке. Да, бури в этом жутком мире свирепствовали всегда, но порой они прекращались, пусть и ненадолго.

– Дариэль, сколько здесь демонов?

– Если ничего не изменилось, то их должно быть не менее двух сотен.

– Ты не знаешь точно, сколько их? – изумился Эйатиэль.

– Прошу прощения, командир, но попасть внутрь пещеры нам не удалось. Мы видели демонов снаружи и порой другие выходили оттуда. Мы насчитали двести девять темных, но я не исключаю, что внутри их может быть много больше. Увы, сколь велика пещера мне также неизвестно.

Эйатиэль был недоволен подобным неведением, но понимал, что Дариэль сделал все, что было в его силах. Коль ему не удалось попасть внутрь пещеры – значит, это не представлялось возможным. Без лишних слов и приготовлений, они отправились за двуглавым демоном. Две дюжины эльфов должны были перебить всех темных и убить одного из сильнейших. Звучало не слишком сложно.

До пещеры было всего полдня пути, но даже эти часы казались настоящей пыткой в столь непривычных и суровых условия мира. Эйатиэль понимал, что надо все сделать как можно скорее, ибо те скудные припасы, что они взяли с собой на всякий случай, вскоре закончатся.

Верховный эльф вместе с командиром разведки и еще двумя Перворожденными осторожно подползли к вершине дюны и огляделись. Они увидели впереди огромный, даже колоссальный по размерам, зияющий проход в пещеру. Более того, темные так постарались, что придали ему вид демонического лица-черепа. Верховный эльф не понимал любви демонов к подобным преобразованиям и видоизменениям того, что сотворила сама природа. Во многих городах, особенно в крупных, которые ему доводилось разрушать, имелось огромное количество всеразличных переделанных вещей. Например, факелы в виде крылатых демонов, колонны с жуткой (для честного и светлого эльфа) резьбой, изображавшей всеразличных порождений Тьмы и Хаоса; столы с ножками в виде щупалец с костяными шипами, мягкие большие кресла у которых полокотники в виде рогатых демонических голов; самые могущественные демоны, они же самые высокомерные в большинстве своем, переделывали входные двери снаружи, а на их домах можно было увидеть статуи небольших и средних размеров, изображавших, как ни странно, демонов. Эйатиэль не понимал, зачем темные поступали подобным образом. Перворожденные, к примеру, никогда не уродовали творения природы, и ежели во владениях имелись скалы аль пещеры, их ни в коем случае не пытались видоизменить. Он считал это дикостью, но что поделать, разговор ведь шел про демонов.

Перворожденными осторожно подползли к вершине дюны и неизвестно, много ли в том мире пещер, но то, что они пришли к нужной говорило наличие перед изуродованным входом темных. Их было не меньше сотни снаружи!

– Их слишком много для прямого нападения, – недовольно покачал головой командир разведчиков.

– Другого входа вы не нашли?

– Даже если такой имеется, демоны либо его завалили, либо слишком хорошо скрывают.

– Хм… Нас не так уж и много, чтобы нападать напрямую. Это ты верно сказал, Дариэль. Место не подходящее, открытое. Подкрасться не удастся. Стоит нам хоть немного выпрямиться даже сейчас – как на нас полетит шквал заклинаний.