Руки были совсем близко от фигуры. И как только он ее коснулся, все вокруг задрожало, принялось сотрясаться. Первенец чувствовал и слышал стоны самой Вселенной, как она содрогалась от предстоявшего. Руки его нервно тряслись, непроизвольно. Он пытался подавить предательскую дрожь, но Хаос был против. Ничего, ничего… даже так ему не удастся отсрочить неминуемое, подумал элев, и крепко сжал фигуру. Даже несмотря на то, что руки были астральными, он чувствовал, сколь остры Грани и порезался о них. Каждый порез причинял ему огромную боль, ведь Хаос был одной из самых разрушительных Сил в целой Вселенной, и он умел причинять непередаваемую боль, как телесную, так и душевную.

Первенец творения чувствовал, как с каждым порезом его душа постепенно сжигалась, но он не останавливался. Сжав фигуру еще сильней и найдя нужную ему Грань, он принялся воздействовать на нее. Не магически, нет. Это было совершенно бесполезно, ибо в магии Хаос был куда сильней. Первородный прибег к грубой силе.

Он давил, что было мочи. Ладони и пальцы полностью изранены, кровь не переставая вытекала с них, и стекала по гладким и острым краям многогранной фигуры. Любой другой давно бы сдался и отказался бы от столь жуткой затеи, но не он. Первенец хотел отомстить Творцу, дабы тот ощутил его боль в день уничтожения расы. Он хотел, чтобы Творец страдал. И лишь это могло помочь ему добиться желаемого.

Послышался легкий треск.

Успех! Это звук победы. Древнейший элев закричал, налег еще сильней и отколол нужную ему Грань. В этот самый момент вся Вселенная потряслась, по ней прошлась дрожь. Все сущее стонало и кричало от жуткой боли, которую ощутило впервые.

Пламя Хаоса помутнело, перестало светиться столь ярко, а из него вышел чистейший осколок ослепительно-белого света. Первенец смотрел на израненные и окровавленные руки, но остался доволен.

– Что ты наделал? Что ты наделал?! – раздался разъяренный и напуганный голос Творца позади него. – Ты… ты… Как ты смог отколоть Грань Света от Хаоса?! Для чего?!

Он ожидал, что Творец явится, а потому развернулся к нему, злобно улыбаясь и забыв об истерзанных ладонях.

– Добро пожаловать в новую Эру, отец, – расхохотался Первенец.

Творец был поражен подобному безумию и такой наглости, а потому пустил в него мощный магический заряд. Он понимал, что убить элева ему не удастся, но надеялся остановить его, ведь тот потерял слишком много Сил. Однако, как оказалось, он потерял недостаточно, ибо Первородный успел переместиться прочь, а заряд Творца исчез в ярко-красном Пламени Хаоса.

ГЛАВА III

ВКУС КРОВИ

Магарату не понравилось то, что он ощутил. Собственно, дрожь Вселенной почувствовали, возможно, абсолютно все живые существа. Но никто ничего не сумел понять. Он пытался дозваться до Бриллиантового Прародителя, но тот молчал. Демону жутко не нравилось, когда он чего-то не знал. К его несчастью, он не знал абсолютно всего, как любой из Прародителей, и это было мерзко. Очень мерзко.

Ему оставалось лишь гадать, что потрясло целую Вселенную. Катаклизм? Но какой именно? Что случилось? Отчего он возник?

Благо, ломать голову ему не пришлось, так как он почувствовал присутствие Бриллиантового дракона. Дождавшись, пока тот хоть немного уменьшится в размерах и встанет перед ним, демон сразу же спросил:

– Что случилось? – ему не терпелось получить ответ на этот вопрос.

– Все очень плохо, – крайне редко доводилось Магарату видеть Диамарата столь подавленным. Быть может, даже никогда.

– Почему? Что произошло?

– Первородный… Не знаю как, но он добрался до Хаоса в самом центре Вселенной и отколол от него одну Грань.

– Отколол… Грань… от Хаоса? – чего-чего, но подобного демон точно не ожидал услышать. Он предполагал, что всему виной драконы Хаоса.

– Именно.

– Но… как?

– Мы и сами не можем понять. Он оказался куда могущественней, нежели мы предполагали.

– А… что за Грань он отколол?

– Свет, Магарат. Он отколол Свет. И теперь Хаос не будет светить столь ярко. Солнца не будут столь горячи, столь живительны, столь ярки, равно как и все остальные звезды.

– Зачем ему это?

– Мы пока не знаем. Но ничего хорошего из этого не выйдет.

– Это ему нужно для отмщения? Он ведь грозился отомстить Творцу. Обещал, что тот почувствует то, что некогда довелось почувствовать ему.

– Уничтожение иных рас, – кивнул Диамарат. – Первенец имел в виду именно это.

– Тогда почему он не уничтожает нас?

– Выжидает. Он чего-то ждет. Но зачем ему понадобилось откалывать Грань Света?

– Быть может, он хочет сбить нас с пути? Хочет навести на ложный след?

– Либо заманить в ловушку, – продолжил дракон. – Первородный слишком стар и слишком силен. Мы не можем найти его, а Вселенная слишком огромна.

– Остается только ждать, – пожал плечами Магарат. – Пока он не покажется – мы бессильны. Диамарат, он отколол Грань Хаоса, и что с ней случилось? Где она теперь?

– Везде и нигде, – абстрактно ответил дракон. – Хаос по сущности своей един и неделим. Он вобрал в себя, пожалуй, всевозможные качества, какие только могли быть. Каждое существо наделено ими. В каждом есть и жажда крови, и безумие, и сострадание, и стремление к совершенству аль созиданию. У него слишком много Граней, но все они равны меж собой. Есть более опасные состояния Хаоса, а кроме того пусть в каждом существе имеется его частичка, но это не означает, что все идеально сбалансировано. В каждом преобладает определенная Грань, но может быть так, что она еще не пробудилась.

– А ты можешь сказать, какая Грань преобладает у меня?

Глаза Прародителя блеснули, засияли различными цветами на долю мгновения и он ответил:

– Жестокость.

– Что? Как же так? Я ведь…

– Истинно так. Ты никого никогда не убивал. Но ты смотришь, как я убиваю драконов Хаоса.

– И что же мне делать?

– А что ты делал до этого момента?

– Жил так, как жил всегда.

– Увы, друг мой Магарат, но боюсь, что с помощью Первенца скоро твоя жизнь не будет прежней. Однако чтобы ни случилось, ты должен всегда сдерживаться. Тебе досталась одна из самых опасных Граней, так что не думай, что будет легко.

– Диамарат…, – начал демон, но резко замолк. Он словно робел продолжать говорить.

– Я тебя слушаю.

– Мне страшно…, – признался Магарат, проклиная самого себя за такую слабость.

– Это хорошо.

– Что же хорошего в трусости?

– Ты не трус, Магарат. Сбежать в самый ответственный момент, оставив сородича в смертельной опасности – вот трусость. Тебе же страшно, ибо ты не знаешь, чего ожидать. Ты боишься неизвестности. Кроме того, немногие смогут признаться в подобном. Запомни это чувство, друг мой Магарат, и когда Первенец начнет действовать, когда опасность постучится тебе в дверь, открой ее и посмотри на нее. Будет ли тебе и дальше страшно?

– Я не знаю, ведь этого еще не случилось.

– Я понимаю, а потому не подразумевал, дабы ты дал ответ на вопрос именно сейчас. Когда такой момент наступит – все встанет на свои места, и ты все узнаешь.

***

Эльфы буквально сгорали от нетерпения. Они тоже ощутили жуткую дрожь, пробравшую всю Вселенную, и понимали, что это было как-то связано с Первенцем и той Силой, что должна была отколоться от Хаоса. Их сердца зажглись огнем ярости и гнева за гнусное и подлое нападение демонов, но, как и советовал Первородный, они не спешили предпринимать ответные меры и просто выжидали. Сразу же после собрания, древнейший элев применил невероятно сложную волшбу, благодаря которой эльфы с разных миров находили настоящую любовь, а следовательно могли дать потомство.

Самая сложная часть плана Первенца была пройдена – он отколол Грань Света от Хаоса. Далее он собирался создать великую армию, а для этого эльфы должны плодиться и размножаться. Его заклинание было воистину сложным, а потому он им гордился. Перворожденным казалось, что они находили истинную любовь, но то была лишь иллюзия. Элеву удалось создать столь реальное иллюзорное заклинание, что оно перехитрило даже замысел Творца. Создатель предполагал, что найдя настоящую и искреннюю любовь, организм эльфов будет вырабатывать особые вещества. Коль смотреть на это магическим взором, то оно будет похоже на легчайший дымок, идущий от пары и соединяющийся, образовывающий нить. Благодаря этому эльфы понимали, что они «нашли друг друга». Сам же организм, помимо уже указанной особенности, вырабатывал особый гормон, позволявший Перворожденным продолжать род. Изначально же все эльфы бесплодны. Заклинание Первенца оказалось столь искусным, что даже если длинноухие ненавидели бы друг друга, то смогли бы полюбить и дать потомство. Да, элеву удалось обмануть саму природу эльфов и перехитрить Творца.