– При всем уважении, король, ты сомневаешься в том, что я видел и что слышал? Я и сам усомнился в нем в начале, но когда мы переместились в просторы космоса и он раскрыл себя, я почувствовал почти бесконечную Силу. Мне лично не доводилось никогда прежде видеть Творца или же Прародителя драконов, но я могу с уверенностью сказать, что он в стократ могущественней меня или кого-либо из верховных демонов. Я не удивлюсь, если он может уничтожить нас одной лишь мыслью.

– Тогда, коль он столь могущественен, почему нуждается в нашей помощи? Почему он сам не может избавиться от угрозы?

– Потому что Творец создал Закон Баланса, – раздалось шуршащее шипение, и в зале совета появился Первенец. – Из-за него я не могу что-либо предпринять лично. Если я нарушу его, то последствия могут быть весьма плачевны, – противный голос сменился, стал кристально чистым.

Увидев изумленные лица эльфов, Первенец осознал, что те были изумлены его приходу.

– Эйатиэль не предупредил вас, что пригласил и меня?

– Еще не успел. Не ожидал, что ты явишься столь рано, – признался эльф.

– Тем не менее, я здесь, и я предупреждаю вас всех: грядет буря. Я недавно общался с одним из верховных демонов. Вы его прекрасно знаете. Это Магарат. И я должен сказать вам… Началось. Грани Хаоса начали прорастать даже в нем. В любой момент он может напасть на один из ваших миров.

Эльфы принялись перешептываться меж собой. Они не ожидали услышать что-то подобное. К тому же не ожидали, что все начнется именно с Магарата. Верховный демон самым первым из расы предложил помощь только что сотворенным Перворожденным. Именно с него и началась долгая и крепкая дружба между двумя народами. И безумие стало охватывать его? Столь сильного демона?

– Я вижу, что вы мне не верите. Я понимаю ваше смятение и недоверие. А потому я открою вам всем свои мысли, и вы можете заглянуть в мою память и убедиться в сказанном мною лично.

Разумеется, почти все эльфы, что владели подобным заклинанием, решили воспользоваться предоставленной возможностью. И, разумеется, Первенец изменил память. Он все прекрасно помнил, что произошло, и как было на самом деле. Но вот эльфам предоставил ложные, подделанные иллюзорной магией воспоминания. Он показал, как хотел поговорить с Магаратом, самым здравомыслящим из демонов, и как тот кричал на него. Верховный демон был очень нервным, дерганым, беспокойным. Глаза блестели дурным светом, и это очень не понравилось элеву. Он показал, что заглянул вглубь сущности демона и увидел, как семена Граней Хаоса начали прорастать. А после Магарат призвал Прародителей драконов и те напали на него. Первородному чудом удалось вовремя переместиться, избежав смертельного удара.

Все эльфы были шокированы увиденным. Те же, кто не мог заглянуть в голову Первенца, слушали других Перворожденных.

– Как видите, все очень плохо, – заключил элев.

– Но почему бы нам не поговорить с самим Магаратом? – справедливо поинтересовалась королева иль-Ватаноэ. – Быть может, вместе мы сможем найти выход. Быть может, вместе нам удастся победить или хотя бы подавить прорастающие Грани Хаоса?

– Я бы полностью поддержал тебя, прекрасная королева, но поверь мне, Хаос слишком сложен. Даже для меня. Да, я Первенец творения, но я не всесилен. Подчинить или хотя бы воздействовать на Хаос я не могу. Но я слышу его шепот. Я слышу, как одна из Граней говорит со мной. Не стоит удивляться, ведь мне многое ведомо и я на многое способен. Одна из Граней Хаоса вот-вот отколется, станет самостоятельной. И она хочет помочь вам. Она не хочет уничтожения целой расы, но готова помочь вам в грядущей борьбе. Демоны сильны, их много, и в скором времени они станут безумны. Но эта Грань убережет вас.

Все то время, что он говорил, что он показывал «воспоминания», древнейший элев воздействовал на всех эльфов при помощи магии внушения. Никто не ускользнул от его внушения. Потихоньку, постепенно, но он приводил их к тому, дабы все согласились с увиденным и сказанным им лично. Перед ним стояли самые сильные и важные из эльфов, а значит, коль подчинил их – подчинил и всю расу. И про Закон Баланса он соврал. Творец его, конечно, все же создал, но работал он иначе.

Да, эльфы почти согласились предпринять какие-либо меры от надвигавшейся опасности. Это замечательно. Остался лишь последний штрих.

– Прошу прощения, один из моих приближенных просит разрешения войти в зал совещания, – обратился ко всем король Арагниэль, и ждал одобрения со стороны других.

Получив его, он сразу же предложил эльфы войти при помощи телепатии. Молодой Перворожденный буквально вбежал в зал, влетел подобно урагану. И увидев его, всем стало не по себе. Он был весь окровавлен. Глаза стали широкими, бешеными, напуганными, он тяжело дышал и не мог сразу придти в себя.

– Что случилось? – в унисон спросили несколько верховных эльфов.

– Демоны! – воскликнул эльф. – Они напали на наш мир, король Арагниэль д’Атарнас! Они… не знаю, как это назвать… Смерть! Всех на своем пути!

– Что-о?! Немыслимо! – все присутствующие начали возмущаться.

– Началось…, – печальным голосом произнес Первенец. – Но это странно. Я был уверен, что у нас есть время.

– Магарат так быстро обезумел, что напал так скоро?

– Сказать по правде, я не знаю. Но подозреваю, что эти демоны действуют без его ведома.

– Такое возможно?

– Безумцы способны на все. Если же Магарат и другие верховные демоны не хотят столь стремительной и глупой атаки, они перебьют всех в вашем мире, а после остановятся на какое-то время. Я уверен, что Магарат покарает нападавших, но, даже если такое случится и он заговорит с кем-либо из вас – не верьте его словам. Не верьте его улыбкам, его добродушности и обманчивому желанию помочь вам. Он захочет ввести вас в заблуждение, пустит пыль в глаза, а после тщательной подготовки нападет и постарается уничтожить вас одним ударом.

– И что же нам делать? – взволнованно поинтересовались эльфы в Первенца.

– Перехитрить их. Вы должны подготовиться к грядущей войне. Я надеюсь, что вскоре Грань Хаоса отколется, и тогда я поговорю с ней, и попрошу помощи. Я не позволю, дабы погибла еще одна раса по прихоти Творца.

***

Он был доволен. Очень доволен. И не мудрено, ведь его план работал, как и положено – идеально. Все шло, как подобало. Глупые эльфы даже не усомнились в его словах и поверили в нападение демонов. Глупцы! Они столь слабы, что не смогли распознать сменивших облик элевов. Его сородичи во главе с Дарадашом постарались на славу. Они все сделали как он и приказал. Больше всего ему понравилось то, что ни один из элевов не пострадал. Никто не погиб, настолько оказались эльфы слабы и беспомощны. Глупцы! Жалкое подобие величественной расы. Они не смогли даже нормально ранить хоть кого-либо из “демонов”. Но это не страшно, ведь Первенец превратит столь слабую расу в достойных воинов.

Он вновь пробрался в центр Вселенной, вновь вошел в колоссальную концентрацию, вновь вся одежда на нем сгорела, а чешуя заблестела от лучин Пламени.

– Пришло время, – прошептал Первородный, и Пламя засияло пуще прежнего, словно предчувствуя что-то.

Древнейшему элеву пришлось применить все свое мастерство и могущество для осуществления финальной стадии плана. Ментальная, астральная магии, умение видеть магические волокна, умение их переплетать, разрывать, воздействовать на все вокруг, подчинение, иллюзия – все шло в ход.

Он стоял перед самим Хаосом, который был воплощен в излюбленной форме – ярко-красное Пламя. Но Первенцу требовался не сам огонь. Все было куда сложней. Он собирался проникнуть в саму суть Хаоса. Он солгал эльфам, сказав, что ему не удастся хоть как-то повлиять на столь сложный созидательный инструмент. Конечно же, он мог, но еще никогда ему не доводилось делать хоть что-то подобное.

Он узрел многогранную фигуру, скрытую за Пламенем. Она была неосязаема, незаметна ни для кого другого. Искривив само время и пространство вокруг себя, Первенец запустил внутрь Пламени астральные руки. Было жарко, даже горячо. Он чувствовал чудовищную Силу, его руки слегка задрожали, но не от предвкушения грядущей мести. Пробиться к фигуре оказалось значительно сложней, нежели он предполагал изначально. Хаос сопротивлялся, не хотел допускать до своей сущности кого бы то ни было. Но Первородный был настойчив и слишком силен, а потому даже инструмент Созидания не мог долго противиться его воле.