– Не надо, Ник. Спасибо. Думаю, ты прав, я и сама могу. Если в этом вообще есть необходимость. Доброй ночи!

Поднялась в спальню, расстелила постель. «Что ты хочешь, чтобы я ему сказал?» Да уж… Идеальная семья! Полный симбиоз и взаимная договорённость по любому вопросу. Грех жаловаться. Хотя бы потому, что другой у меня нету, а эта не так уж и плоха. Просто хватит грести против течения.

Ник пришёл уже через полчаса. Необычно рано для него, возможно потому, что завтра в дорогу. Между нами завязался какой-то мирный, ничего не значащий разговор. А потом Ник неожиданно обнял меня со спины. Не дежурно, как в своём кабинете, а с вполне конкретной целью. Ладони скользнули под мой домашний пуловер, настойчиво поползли вверх по животу. Я моментально напряглась. Я не хотела. Не была готова. Слишком уж меня накрыло сегодня виной за связь с Князевым. Мне нужно было время, чтобы прийти в себя. Но и отталкивать Ника было бы неправильно.

Я перехватила его ладони, развернулась к нему лицом. Хотелось орать – «Не хочу!»… Но это тоже было бы неправильно, поэтому я только улыбнулась как можно беззаботнее.

– Ты завтра рано встаёшь… Давай спать?

Попыталась ненавязчиво выскользнуть из его рук, но он удержал.

– Я улетаю почти на неделю и буду скучать по тебе.

– Я тоже буду, Ник, но это работа, я понимаю… Просто жаль, что это Рождество мы снова встретим врозь.

Его руки снова были под пуловером и уже пытались сладить с застёжкой лифчика. Ладно. Проще поддаться. И я, закрыв глаза, сама потянулась к его губам…

Наверное, мы были похожи на двух кукол, которых играючи «поженили» дети – просто тёрлись пластмассовыми лицами друг об друга, и это обозначало поцелуй. Прелюдию, блин, к сексу. Неужели Ник и сам не чувствует этого?

Откинула голову чуть вбок, подставляя под поцелуи шею, и взгляд упал на вспыхнувший экран телефона Ника, что валялся на кровати. Анна. Анна, чёрт её дери!

Ник не видел, не слышал – телефон был на беззвучном режиме и лежал у него за спиной, а я подумала вдруг: ну и нахрен эту Анну! Подождёт, пока герр директор отымеет законную жену, не обломается. Запустила пальцы в его волосы, добавила в поцелуи огня. В конце-то концов, я должна вернуть в наши отношения жизнь, и я смогу.

Но через некоторое время взгляд снова упал на телефон, и именно в этот момент, как по заявке, он снова вспыхнул. Вот назойливая! Время – десять вечера.

Настроение ушло. И хотя Ник уже стянул с меня кофту и лифчик, его ласки не отзывались, скорее раздражали. А уж когда Анна позвонила в третий раз, я психанула. Вклинила между нашими телами локти.

– Постой, Ник. Ну погоди… Стой… Нет!

Николос – законопослушный гражданин, и если жена сказала «НЕТ», это значит НЕТ. И любые, даже самые мирные попытки развести её на «ДА» могут трактоваться как изнасилование.

– Что-то не так?

– Всё так, просто не сегодня, Ник. Сегодня я… – снова вспыхнул телефон. – Сегодня я не хочу!

Он ослабил хватку, но руки не убрал.

– Тебя вообще не поймёшь, когда ты хочешь, когда нет! – раздражён, но пытается держать лицо. – И отчего это зависит тоже! Две недели назад, помнится, ты была очень даже не против. Что изменилось?

– Ну… – я смотрела на горящий телефон, и думала «Какой смысл в этом притворстве? Не рубануть ли с плеча?»… – Может, это потому, что две недели назад у меня давно не было секса?

Он наконец-то отпустил меня, и я машинально сцепила руки на груди, прикрывая наготу.

– А теперь что? Хочешь сказать, недавно был?

Хороший вопрос. Особенно если учесть, что у нас с Ником тот, двухнедельной давности секс, был первым и последним за весь декабрь.

– Да, – просто кивнула я. – Примерно четыре часа назад. И кстати, ответь Анне, она уже шестой раз звонит. Наверное, не может решить, какого цвета трусики взять с собой в поездку. Или у неё все под стать ей: одинаково скучные?

Ник раздражённо схватил телефон и, даже не глянув на дисплей, выключил его. Совсем. Божечки, какой красивый жест! Вот только мне как-то пофиг. Наверное. Я не могла понять свои чувства, и поэтому, воспользовавшись замешательством Ника, просто сбежала в душ.

Мылась и рефлексировала. Всё-таки я неадекватная дура. Вот только весь вечер думала о том, что пора бы вернуть в отношения тепла, и тут же – на тебе! Психанула на такую ерунду как телефонный звонок коллеги!

Чувствовала себя натянутой струной и так отчаянно хотелось ослабить это напряжение, но я не знала как. Не понимала с чего начать и куда двигаться. Словно заблудилась в трёх соснах.

Когда из душа вышел Ник, я уже лежала в постели и усердно делала вид что сплю. Странно, кстати, что он не съехал в гостевую спальню. Я бы на его месте так и поступила. Но он просто погасил свет, улёгся и, спустя пару минут, залез под моё одеяло. Обнял.

– Мила, у меня с Анной уже давно ничего нет. И я не верю, что у тебя кто-то есть. Просто потому, что мы договорились об этом, ведь так? И у меня нет причин не доверять твоему слову, а у тебя – моему. – И неожиданно перешёл на русский: – Мила… Я знаю, что ты не спишь. Давай поговорим.

А меня душили слёзы. Было стыдно. Господи, как стыдно! Я повернулась к мужу, положила голову ему на плечо:

– Значит, я тебя обманула, Ник. У меня действительно была связь на стороне. И сегодня, и последние два года.

Он некоторое время молчал, поглаживая мои волосы.

– Допустим. Но ты, кажется, сказала – была?

Я суетливо закивала:

– Да. С ней покончено, это уже точно! Мне жаль, Ник, мне правда жаль и так стыдно!

Он прижал меня к себе, нашёл в темноте губы. Целовал, постепенно, осторожно наваливаясь, и я, наконец, открылась. Развела колени, закинула руки за голову и, чувственно подавшись к нему на встречу грудью, выдала один из самых сладострастных дежурных стонов, обозначающих удовольствие…

Потом мы лежали, каждый под своим одеялом, и молчали – каждый о своём.

– Мила, а может, нам снова попробовать зачать ребёнка? – Неожиданно предложил Ник. – Теперь мы можем позволить себе клинику совсем другого уровня, да и технологии шагнули вперёд.

Хотелось спросить: «А зачем нам это?», но это было бы… неправильно. Поэтому я просто промолчала.

– В самом деле, Мила, ребёнок связал бы нас общей целью и заботами. Мы с тобой уже взрослые, ответственные люди и любые сложности можем решать простым диалогом. Какой смысл делать из всего драму?

– Не знаю, Ник. Это неожиданно. Мне надо подумать. Ребёнок, это всё-таки… Это очень серьёзно. Надо хорошенько подумать, всё взвесить.

– Подумай, конечно. И ещё, может, тебе возобновить работу с психотерапевтом? Мне кажется, у тебя очень повышен уровень застрессованности. И ты уже не справляешься с ним самостоятельно. Если так дальше пойдёт, это будет отражаться не только на наших с тобой отношениях, но и на Алексе. Уже отражается.

– Хорошо, Ник, я обращусь к нашему штатному психологу в Галерее, но это уже после праздников. Во сколько у тебя завтра самолёт?

– Я отменил поездку. Просто подумал, что будет гораздо лучше, если это Рождество мы проведём вместе – я, ты и Алекс. Может, слетаем в Куршевель?

***

И это действительно были четыре насыщенных впечатлениями и эмоциями дня. Алекс сначала заупрямился, не желая ехать, и всё сыпал кому-то сообщения в соцсети, наверное, своей Селене. Но как только самолёт оторвался от земли – отвлёкся. А потом и вовсе с головой окунулся в лыжи и ледяные горки.

Наши с Ником отношения тоже переживали очередное, Бог весть какое по счёту перерождение. И не знаю как у него, а у меня оно шло не от сердца, но от ума. А это, пожалуй, даже лучше. Кажется, я наконец-то начала понимать, о чём толковал муж, говоря, что мы взрослые и ответственные люди. Действительно, когда эмоции не зашкаливают, когда каждый поступок совершается осознанно – можно прогнозировать будущее, закладывать под него соответствующий фундамент и рассчитывать на определённую отдачу о партнёра по браку. И в этой предсказуемости – долгожданное душевное равновесие. Всё очень просто. Никаких трёх сосен.