Замотала головой, но это не помогло — парень уже тащил меня на середину комнаты. Его лицо было так близко, что наше дыхание смешивалось, вызывая у меня позывы к тошноте.

Неожиданно он приник губами к моей шее. Я дёрнулась.

— Шш, девочка моя, расслабься, — затем его рука нырнула в вырез моего платья. — Хорошенькая такая…

— Отпусти меня! — голос сорвался на тонкий писк, глазами я выискивала Артёма. Зачем он привёл меня сюда?

Я не заметила, как оказалась прижатой к стенке. Парень схватил меня за руки, а его колено вонзилось между моих ног.

— Не рыпайся, все будет хорошо… — в полумраке я видела блеск его шальных глаз.

— Пусти ее! — услышав такой родной голос, я почувствовала прилив сил. Артём.

— Не будь жадным, Арт, — усмехнулся мой захватчик. — Тебя разве мама не учила делиться с друзьями?

— Это моя девчонка, — Артём стоял, глядя на парня исподлобья, кулаки крепко сжаты.

— Закон джунглей, пацан! — он вдруг вытянул руку и щёлкнул Тёмку по носу, совсем как непослушного щенка.

Воспользовавшись тем, что парень на секунду отпустил меня, я выскользнула из-под его руки и бросилась вон из комнаты. Кто-то пытался остановить меня, перехватить, цеплялся за руки. В ушах стояла какофония звуков: смеха, звона стекла, музыки, обрывков разговора. Дверь в ванную была не заперта, и я влетела внутрь в надежде, что обо мне забудут. Сидела на краю ванны в кромешной темноте — не успела включить свет, прислушиваясь к звукам извне.

Где же Артём? Я ожидала, что вот-вот он появится, я услышу его голос, и мы сможем покинуть это ужасное место. Мне даже казалось, что слышала его голос, но время шло, а я так и продолжала сидеть, забытая всеми. Стало до слёз обидно — ещё пару часов назад я старательно наряжалась, прыскала духами, мы с Тёмкой весело чему-то смеялись по дороге на вечеринку, а сейчас? Всхлипнула, почувствовала, как на глаза набегают слезы. В дверь кто-то дёрнулся, затем начали долбить в неё изо всех сил.

Опять стало тихо. Из сумочки достала телефон — какая дура, совершенно забыла о нём! — и набрала номер Тёмки. Тот ответил не сразу. Голос его был расслабленным и вялым.

— Тём, ты где? Ты что, про меня забыл?! — от злости даже захотелось топнуть ногой.

Друг рассмеялся:

— Не парься, Лёль, чего ты? Такая веселуха.

— Твои друзья ненормальные, — зашептала я громким шёпотом.

— Да нормальные пацаны, клёвые. Ты им просто понравилась. Они аж все обзавидовались мне.

Артём снова засмеялся, а мне захотелось вдребезги разнести телефон. Да и все вокруг тоже. Обзавидовались они ему! Тоже мне, друг! На дисплее высветилось время — десять тридцать. Ещё каких-нибудь пара часов — и мама будет дома, а значит, скандала и головомойки не избежать. Решительно отодвинув задвижку на двери, я вышла из своего укрытия. Пока пробиралась сквозь, казалось, выросшую вдвое толпу, ругала себя на чем свет стоит за то, что выбрала это платье, действовавшее на мужской контингент, как красная тряпка на быка.

Артема нашла полулежавшим в кресле. Рядом развалилась какая-то девка, лохматая и явно не первой свежести.

— Тёма, — я тряхнула друга за плечо. — Немедленно вставай, нам надо идти.

Он смотрел на меня, но словно не видел.

— Лёлик, погоди, — пробормотал, пытаясь встать. — Дай отдохнуть. Что-то нет сил. Так хорошо…

— Говори адрес, я вызову нам такси! — у меня не было с собой денег, но я надеялась, что были у Артёма.

Заплетающимся языком парень кое-как пробормотал мне название улицы и дома.

— Пойдем, — дёрнула его за руку. Наверное, он всё-таки заметил, что я очень уж рассердилась, и попытался подняться.

— Золотко, — знакомый голос. Этот Костя вновь стоял позади, обдавая меня перегаром. — Куда ты уводишь моего приятеля? Он отдыхает. Мы все тут отдыхаем, и нам по кайфу.

— Мне надо домой.

— Домой ты всегда успеешь. Иди ко мне, глупышка, развлечемся…

— Ты чего, Костян, убери от неё руки! — Артём, наконец, начал приходить в себя. — Она — моя. — Артём не успел уклониться. Кулак Кости угодил ему в скулу. Мой друг покачнулся, едва устояв на ногах, чуть пригнувшись, встав в стойку. — Оль, давай, дуй отсюда! — Остолбенев, я смотрела, как парни, словно нахохлившиеся воробьи, готовы были вцепиться друг в друга. — Сказал, беги!

Отступив на шаг назад, я врезалась в приоткрытую дверь. Все происходящее казалось каким-то отвратительным сном. Сбегая галопом по лестнице, яростно жала кнопки телефона.

На крутых поворотах любви, порой, личный выход из жизни

любимого человека — единственный шанс остаться в своей.

Игорь Субботин

Никита

Мама уснула в кресле перед телевизором. Рядом с ней валялся мобильник. Усмехнулся — наверняка разговаривала с отцом. Лицо ее было уставшим, и я, решив не будить, накрыл ее пледом. Выхватив с полки первую попавшуюся книгу, прилёг на диван. Читать не хотелось, но так было легче засыпать. В последнее время самые различные мысли назойливо лезли в голову именно тогда, когда надо было спать.

Дверь приоткрылась, и Дик просунул свою морду, будто спрашивая разрешения войти.

— Входи, красавчик, — протянул к собаке руку, чтобы погладить.

Дик действительно выглядел теперь по-другому. После длительного лечения — у него были сломаны несколько рёбер, порваны лёгкие и повреждена селезенка — мы с мамой его здорово откормили, и теперь его шерсть лоснилась, глаза блестели, и даже походка у него стала совсем другой. Пёс, прядая ушами, положил голову мне на колени и заискивающе на меня смотрел, показывая, что соскучился по Оле.

Сразу после окончания тренировки я позвонил своей подружке, но, не дождавшись ответа, оставил ей сообщение на телефоне. Просил перезвонить мне при первой возможности. Тёмычу тоже дозвониться не удалось, и, вспомнив, что тот собирался повидаться с Ольгой, занялся своими делами. Прогулял Дика, разобрался в своих вещах, которые постирала мама, и уже совсем после ужина занялся переводом документов — небольшой подработкой, которую получил в одной из редакций.

Наверное, я устал, потому что когда раздался звонок, проснулся не сразу — думал, что это мне снится. Не открывая глаз, рукой нащупал телефон, уронил его на пол и только тогда окончательно пробудился. В трубке раздавались какие-то непонятные звуки — всхлипы, тяжёлое дыхание. Наконец, разомкнув веки, увидел на дисплее номер своей подружки. Мгновенно страх обдал холодом все внутренности.

— Что? — крикнул. В ответ раздался жалобный плач. — Говори же!

— Никита… Забери меня отсюда!

Времени на расспросы не было.

— Где ты? — Заикаясь, девчонка назвала адрес. Н-да, по-быстрому туда можно было доехать только на такси. Я знал, где это находится только приблизительно — ещё не изучил досконально московские улицы. — Жди, никуда не уходи, скоро буду.

— Тёмка та-ам…

— Угу, — отключился. Натянул джинсы, рубашку, свитер, стянул куртку с крючка.

Мама выглянула из комнаты:

— Ты куда?

Я только махнул рукой и скрылся за дверью.

Пока ехал, считал минуты, которые, казалось, пролетали со скоростью света. Едва машина остановилась у подъезда старого кирпичного здания, выпрыгнул, громко хлопнув дверцей, чем вызвал неудовольствие водилы-частника. Вернулся, чтобы извиниться и попросить подождать, обещая заплатить двойной тариф.

Даже не сразу заметил Ольгу. Она сидела на ступеньке, сжавшись в комок, жалкая и дрожавшая от сдерживаемых рыданий. Свет тусклой лампочки под козырьком подъезда освещал ее опухшее от слез лицо. Увидев меня, девчонка вскочила, бросилась ко мне, но, не удержавшись на ногах, упала.

— Ой, — сморщилась от боли, потёрла колено.

Я подхватил ее.

— Ну-ну, тише, тише, я здесь.

— Никит, там Артём остался…

— Иди в машину, я сейчас вернусь, — вбежал в темное парадное.

Мне даже не нужно было искать номер квартиры — шум доносился с последнего этажа. Дверь была открыта, и я беспрепятственно вошёл внутрь. Оттолкнул кого-то, попавшегося на пути. Артёма увидел сразу — он, покачиваясь, стоял и спорил с двумя парнями. Понял это по злому прищуру глаз и кривой ухмылке своего друга. Один из парней был настроен достаточно агрессивно и, похоже, драка готова вот-вот развязаться.