Проходил конкурс на знание английского языка: нужно было коротко рассказать о себе, подготовить номер и ответить на пару вопросов, которые задаст рандомный учитель. Каждый класс представляли три человека, и среди двадцати пяти участников была Шерри. Группа поддержки – преподаватели и друзья, которые приготовили постеры «Вперед!», шарики и аплодисменты. Никого из родителей конкурсантов не было – заняты на работе. Вдруг тихо и скромно вошла знакомая мне пара: они несли надувные чирлидерские палочки и картинки с надписью «Шерри, Шерри!» с распечатанными на них фото. Мама сделала дочери укладку, которую украсила жемчужной нитью, нарядила в бледно-розовое пышное платье и села рядом, чтобы поддержать перед выступлением.

Шерри вышла на сцену. Уверенно рассказав приветственную речь, она спустилась к пианино и начала играть, напевая английскую песенку в такт. Я еле сдерживала слезы, смотря то на маленькую принцессу, то на ее родителей. Так вышло, что именно я должна была задать те самые вопросы. Выбор пал на «сколько тебе лет?» и «какой цвет тебе нравится?». Шерри ответила безупречно, не волнуясь и не раздумывая. Я поставила высший балл – десять очков.

Вечером мы переписывались с ее отцом.

– Вы большие молодцы, потому что то, сколько заботы и внимания уделяется ребенку, достойно подражания.

– Это действительно то, что мы хотим делать для дочери. Спасибо за все, что делаете для Шерри. За то, что, как и мы, вы в нее верите.

/ сентябрь 2018, Дунгуань, Китай

На втором курсе университета я часто не могла проснуться к первой паре рисунка и, как следствие, пропускала занятие; когда приходила, преподавательница не обращала никакого внимания.

– Почему так? Ведь личное отношение все же нужно отделять от рабочего.

– Юля, вы пропускаете занятия. Я не намерена помогать. Ваше будущее – сидеть с художниками на Невском проспекте и рисовать портреты прохожих и туристов за копейки. Если, конечно, повезет связать будущее с творчеством.

Я закрылась надолго. В университете вплоть до четвертого курса высшим баллом по рисунку и живописи была тройка. Пока я не встретила ее: преподавателя с большой буквы. Женщина невысокого роста, одетая по последним тенденциям моды, полная жизни и энтузиазма. Витковская Светлана Владимировна.

В то время был не совсем легкий период в жизни. Я пропускала занятия, а нужно было выбирать тему диплома. Светлана Владимировна позвонила, суровым голосом попросив наконец явиться и принести то, что мне нравится, то, что делаю сама. Я захватила молескин, не питая особых надежд. На следующий день она открыла блокнот.

– Юля, вы вообще понимаете, насколько талантливы? Почему вы это никому не показываете? Рисуйте, копируйте для начала. Может, это не сразу поймет и запомнит мозг, но зато запомнят руки.

Я начала копировать красивые картинки из интернета. Выходило действительно неплохо. Хотелось придумать что-то самой, выработать стиль, придумать идею. У меня не получалось, но я продолжала делать.

Потом случился проект 366 days of sketching (англ. «366 дней рисования»), где каждый день на протяжении года я рисовала новую иллюстрацию. Затем открылась моя выставка в Петербурге. Мой наставник, мой главный преподаватель в жизни, посетила ее первой.

Светлана Владимировна, спасибо за то, что поверили в меня. Что в тот осенний день вы на свой страх и риск взяли под крыло и подарили вдохновение на всю жизнь.

/ апрель 2017, Дунгуань, Китай

Папа часто рассказывает историю, как в молодости, когда начинал ухаживать за мамой, он шел пять часов под дождем, чтобы ее увидеть.

– Тогда не ходил общественный транспорт, а я – в ночь, в тайгу, доча! С цветами, весь промокший, стучусь к ней. А мама открывает дверь, хитро улыбается и говорит: «Что пришел?»

Родители живут вместе уже двадцать семь лет, и то, как папа любит маму, впечатляет. У нее непростой характер, но папа говорит: «Доча, она именно такая мне нужна, без ее недостатков я бы не смог». Он восхищается тем, как она готовит, он говорит, что мама – лучшая, он бережет ее, как только может: «пойду встречу маму», «доча, потом поболтаем, мама спит, она сегодня устала».

Благодаря ей в семье есть уникальные блюда: мама добавляет вкусные, казалось бы, несочетаемые ингредиенты (например, семена граната в салат «Сельдь под шубой»).

Она слушает Валерию и группу ABBA. Ею восхищались все мальчики в классе: настолько она красивая, интеллигентная и грациозная. Ее любимый фильм – «Роман с камнем», актер – Брэндон Фрейзер, актриса – Деми Мур. Она любит смотреть биатлон и фигурное катание. У нее зеленые глаза с коричневыми крапинками. Она любит перечитывать «Золотого теленка» и «Двенадцать стульев».

Несмотря на то что я написала столько деталей, с каждым годом я все больше понимаю, что не знаю ее… Мама, ты для меня – самая большая загадка в мире.

/ апрель 2017, Дунгуань, Китай

Я стояла в вагоне зеленой ветки метро Санкт-Петербурга. Пассажиры были разные: трое парней из ближнего зарубежья, по-братски обнимавшие друг друга; девушки-студентки с мышиного цвета волосами из глубоких городов России, держащиеся за свои сумки; бабушки с морщинами, трясущимися губами и забитыми взглядами.

Среди людей в серых пуховиках выделялись лишь двое: они зашли в вагон на «Василеостровской». Девушка и парень – казалось бы, что в них необычного? Девушка была худощавая, с пирсингом в носу и смуглой кожей, которая плотно обтягивала худое лицо. На ней рубашка из дешевой ткани времен Советского Союза: фактура крокодиловой чешуи и плечики давали опознавательный знак. Сверху был свитер темно-серого цвета, в который она была словно укутана: настолько хрупким и худым было тело. Образ завершали пустые безжизненные глаза и отросшие темные корни, которые начинали горсть светлых сухих волос.

Рядом с девушкой сидел красивый парень. Бездонные голубые глаза, омраченные тяготами жизни, острый, словно вылепленный лучшими скульпторами мира, нос, темные волосы под смешной шапкой. Синяя куртка, вымазанная сзади грязью.

Парень и девушка определенно были больше, чем друзья. Но они не держались за руки, не разговаривали. Парень смотрел прямо перед собой и переживал о чем-то, словно пытаясь найти ключ к решению важной проблемы. Девушка глядела вдаль: она была пуста, словно кто-то выпил всю энергию. Они были похожи на наркоманов, влипших в сложное дело, на тех, кто сел на иглу, а теперь не знает, как убежать от проклятой зависимости. Они были безумно красивы – в России и за границей их ждала бы карьера и обложки модных журналов.

Вдруг девушка взяла парня под руку и, улыбнувшись, шепнула что-то. Он слегка наклонил голову, чтобы расслышать слова в шумном вагоне: на пару секунд его отягощенное лицо расплылось в слабой усмешке. Девушка сжала его руку покрепче, он чуть поднял уголок губ. Потом все вернулось обратно. Они вышли на «Невском проспекте» и растворились в толпе. Интересно, знали ли они, насколько прекрасны?

/ февраль 2018, Санкт-Петербург, Россия

У меня есть родной брат, с которым большую часть жизни мы живем на разных концах страны или планеты. Когда ему было шесть лет, я уехала учиться в Петербург. Семью навещаю редко – так уж складываются обстоятельства. Помню, он как-то сказал: «Иногда забываю, что у меня есть сестра, ведь живу один…»

В обыденной жизни в Китае я замечаю то, какие у китайцев отношения между братьями и сестрами, какие тонкие ниточки их связывают, как они заботятся друг о друге.

Я подошла к девочкам с утра, чтобы спросить, как они поживают. Их привозила на велосипеде бабушка, одна из девочек сидела сзади, а вторая – в корзинке для продуктов у руля. Сяоми – та, что постарше, очень ответственная и скромная, ответила мне: «Все хорошо». Младшая сестренка молчала. Сяоми посмотрела на нее, немножко задев локотком, и начала тихо говорить: «Юля спрашивает, как дела? Скажи: «I am fine! (англ. «Все отлично!»), ну, давай!»! Под присмотром старшей сестры Санни сказала: «I am good! (англ. «У меня все хорошо!»)».