Бар «У Алекса», которым я владею, достался нам с братом от дяди. В завещании он требовал продать все имущество, а деньги разделить между собой, но я не исполнила его последнюю волю. Слишком тяжело оказалось расстаться с теплыми воспоминаниями детства. С воспоминаниями о дяде. Оспорив завещание и покончив с утомительной бумажной волокитой, я переехала в Сэнтинел – маленький техасский городок на юге США. К счастью, знания, полученные в далласском колледже бизнеса, и по сей день помогают мне в управлении баром.

Он открывается в двенадцать дня и закрывается в два ночи. До пяти часов вечера людей здесь практически не бывает. Лишь четверо-пятеро постоянных посетителей, приходящих кто на ланч, кто выпить чашку кофе. Чаще заглядывает молодежь, реже детишки, желающие полакомиться мороженым. Днем я обычно проверяю документацию и решаю текущие вопросы, а вечером встаю за стойку бара ради удовольствия. Мне нравится смешивать коктейли и видеть довольные улыбки на лицах клиентов. А еще оказалось, когда все силы и время отдаешь делу, утрата переносится легче.

В баре я почти ничего не изменила: справа вип-зона – длинные столы и мягкие диваны, слева – четырехместные столики и стулья с высокими спинками. В углу бильярд. Персонал тоже остался прежним. Семейство Торнтон замечательно справляется с работой. Конечно, как и в любом баре, у нас бывают недостачи, но в целом, все отлично. Кейт – официантка, ее мама Сьюзан – повар, а брат Дуайт – администратор. Без этих людей я, как без рук. Для них же это место вроде второго дома, семейного дела. Не перестаю восхищаться трудолюбием и добротой Торнтонов. Их поддержка многое для меня значит. Я счастлива, что не одной мне хочется продолжить дело, начатое дядей.

После шести бар заполнился посетителями. Кэти мелькала у столиков, разнося заказы под зажигательные мотивы музыки кантри. Все шло своим чередом.

– Доброй ночи, Кристина. Плесни-ка мне виски, – улыбнулся помощник маршала, Джексон.

– Выходной? – поинтересовалась я.

– О, да. Вчерашнее дежурство так вымотало.

– Сочувствую. – Бросив в стакан несколько кубиков льда, и, наполнив его коричневой жидкостью, поставила на стойку. – А еще эта авария ночью…

– Какая авария? – его брови приподнялись, а рот приоткрылся.

– Ну как же, вчера после закрытия я поехала домой…

– Ах, да! – Всплеснул руками он. – Ну, конечно. Совсем забыл. Но только это случилось не ночью. Мисс Доусон…

– Мисс Доусон? – повторила я, прерывая речь помощника Маршала.

Похоже, Джексону ничего не известно о том, что случилось ночью. Но если Кевин не вызывал полицию, то куда делись наши машины? И почему на месте аварии ни единого следа, будто ничего не произошло? Выходит, поход в участок отменяется.

– Абсолютно верно. – Джексон поднял стакан и сделал глоток. – Эта дамочка прилично выпила и не справилась с…

Он что-то говорил, но я его уже не слушала. Мысли были всецело поглощены вчерашним ночным происшествием. Нервно теребя край вафельного полотенца, я поймала изучающий взгляд Кейт. Закончив разносить заказы, она наконец подошла ко мне. Положив локти на столешницу барной стойки, спросила с нескрываемым подозрением:

– Что с тобой, Кристи? Ты какая-то странная. Все время где-то витаешь. Э-эй, очнись, подруга! – протараторила Кэти, щелкнув у меня перед носом пальцами. И таинственно сощурила глаза, жирно очерченные угольного цвета подводкой. – Это из-за кошмаров?

Торнтон постоянно говорила быстро, но за долгие годы знакомства я уже привыкла к особенности ее речи. Кейт всегда выделялась на фоне ровесниц: носила рваные джинсы, длинные темные туники с изображением «Линкин Парк». Но сейчас на ней серая футболка, черные брюки-стрейч и отутюженный синий фартук – обычная форма официантки.

– Синяки какие под глазами. Ты смотри, отдашь Богу душу. Худющая совсем стала, вот-вот пополам сломаешься, – продолжала щебетать Кейт, убрав за ухо рыжую прядь волос.

И правда, на меня столько всего свалилось, что я не заметила, как начала терять вес. С одной стороны, это радовало. Наконец-то «Кристина-пухлые щечки» превратилась в стройняшку. Но с другой – если так дальше пойдет, боюсь, анорексия мне обеспечена.

– Прости, задумалась. Ты права, это из-за аварии. Не бери в голову, – отмахнулась я и направилась в кабинет.

Она ни на шаг не отставала, неустанно чирикая в спину:

– Ага, знаю я тебя! А ну, быстро выкладывай!

– Откуда столько проницательности? – хмыкнула я и скрылась за дверью, но захлопнуться ей Кейт не дала.

Я обернулась к подруге. Замерев в дверном проеме, она продолжала буравить меня взглядом, уперев руку в бок.

– Ладно, входи, – сдалась я, – кое-что расскажу.

Кэти пулей влетела в кабинет, плотно закрыла дверь и села в кресло напротив.

– Вчера на стоянке на меня накинулась собака.

– Да-а, везет тебе на собак. Наверное, пес бросился на тебя потому, что ты тряслась, как холодильник в гараже моего брата, – с иронией выдала Кэти на одном дыхании. – Я ведь знаю, как ты боишься собак. С тобой все в порядке? Уверена?

Она наклонилась вперед и коснулась раненого предплечья. Я ойкнула, накрыв ладонью больное место. Все же стоит показаться врачу. Обязательно выкрою момент и съезжу до Уэйко5.

– Все хорошо, не волнуйся.

– Но? – Кэти в ожидании наклонила голову вперед. – Утром ты так и не сказала, что с тобой произошло. Как ты умудрилась попасть в аварию?

Я вкратце рассказала подруге о ночном происшествии. А когда заговорила о Кевине, ее глаза подозрительно блеснули. В голове Кейт мгновенно созрел вполне логичный для нее вывод:

– Твой новый знакомый – вампир.

Я рассмеялась. Она всерьез хочет в это верить?

– Ты что несешь? Не приплетай этих монстров сюда.

– А что? Ты сама сказала, что на нем ни царапины.

Четыре года назад Кэти серьезно увлеклась готикой, с тех пор вампиры стали ее страстью. Это похоже на манию. Порой, начинает казаться, что Кейт и спать ложится, и просыпается с мыслями о вампирах. Подруга настолько зациклена на них, что мечтает встретить своего бессмертного. Мне этого точно никогда не понять.

– Ну это так, шутка, – повела плечом Кэти.

– Плохая шутка, – я замотала головой. – Даже если предположить… заметь – только предположить, что вампиры существуют, и Кевин один из них, он непременно убил бы меня. Вампир никогда не стал бы помогать человеку. В реальном мире. Это мое мнение. Ты можешь его не разделять, но меня не переубедишь. Вампиры – мертвецы, а мертвые не перевязывают девушкам раны, чтобы те не истекли кровью.

Кейт скользнула по мне сомневающимся взглядом.

– Тебе палец в рот не клади, – вздохнула она и перевела разговор: – Так что за парень? Симпатичный?

Кэти терпеть не могла, когда я начинала критиковать ее любимых существ. И постоянно замолкала, чтобы не спорить, ведь я всегда была категорична в вопросах существования вампиров. Не верю в бессмертие и вечную жизнь.

– Симпатичный.

Я поправила челку, вспомнив взгляд Кевина и необъяснимое желание поцеловать его.

Появление Дуайта вынудило замолчать. То ли привычка, то ли любовь к джинсовой одежде заставили его и сегодня облачиться в синие «ливайсы»6 и джинсовую рубаху. Рыжие волосы удачно контрастировали с одеждой.

– Что? – вздернув брови, я пыталась выдержать встревоженный взгляд янтарных глаз.

– Ты какая-то странная. С тобой все в порядке? Все? – Торнтон всегда повторял слова по несколько раз – дурная привычка. – Может, стоит отдохнуть пару дней? Всего пару, а?

– Дуайт в своем репертуаре, – усмехнулась я. – Только сегодня мне, правда, не нужно твое крепкое плечо. Но все равно спасибо за заботу, друг. Ты просто душка.

Кейт хихикнула.

После исчезновения их отца, Дуайт взвалил роль главы семьи на свои плечи. Ему было всего двадцать, когда это случилось… И вот уже пятнадцать лет он опекал всех и каждого, кого знал достаточно хорошо.