Волноваться и нервничать негоже для герцогини – это была одна из важных истин, внушенных Вилме отцом. И она старалась держать себя в руках больше года, но теперь пришла пора решительных действий – Вилма твердо решила стать женой благородного Гая, несмотря на скептическое отношение отца к его семье и на странности Ирвина Силивана, непременно желающего увидеть женой Гая северянку. Про реакцию герцога Эртона на столь возмутительно своеволие девушка старалась не думать, как и про возможный срыв ее замысла. Но, если все удастся, она окажется счастливейшей из фиаламских дворянок, и сердце Вилмы беспокойно трепетало от сладостного восторга, предвкушения скорой свадьбы с любимым человеком.

Сам Гай был осведомлен о том, что она под видом северной графини, как и в прошлый раз, явится в маленький замок Силиванов, и от него требовалось ничего не перепутать и не забыть. А уж Вилма все сделает правильно, как было задумано! Сияя от счастья, она легла спать вечером восемнадцатого дня месяца Осенних Заморозок, а утром получила письмо от Гая, свидетельствующее о его прибытии в Эртвест, и тонким, срывающимся от волнения голосом, велела собирать вещи и принести ей присланные женихом шелковые платья вместе с дорожным нарядом.

Ей уже доводилось примерять эти чудесные вещи летом, но тогда верилось с трудом, что они пригодятся – однако теперь Вилма точно знала, что удача не отступала на нее ни на минуту. Одна беда: в дорогу такую красоту ей надевать не придется. Для дальнего пути придется выбрать другое платье – тяжелое, темное, бархатное. Грех жаловаться, оно ей очень даже шло, в чем Вилма убедилась, оглядев себя в зеркало, но как же в нем будет душно.

О том, что оно, мягко говоря, старомодно, даже и вспоминать не хотелось.

Однако сильно Вилма переменилась за эти недели. Совсем недавно ее не беспокоило, как и во что она одета. По погоде? Удобно? Опрятно? Так чего же еще? Но теперь нужно произвести впечатление на родичей Гая и при этом выглядеть правдоподобно. Кстати, о правдоподобии. На севере, верно, уже выпал снег.

− Принеси еще плащ, – сказала она. – На меху выдры. И сапожки к нему.

Служанка замешкалась.

– Пожалуйста, поскорее.

− Но, госпожа, вам ведь будет жарко.

− Послушай, – строго сказала Вилма. – просто принеси плащ и сапожки.

Вилма знала, что ее поведению будут удивляться, что свита, которую она берет с собой, недовольна ее распоряжением – в дорогу одеться по-зимнему. Сейчас-то еще очень тепло, и зима, кажется, будет мягкая. Да еще и придется брать только потомков северян, которые знают тамошнее наречие – хорошо хоть таких в Эртвесте не так уж мало, иначе свита выглядела бы неподобающе ничтожной. Тогда можно оставить всякие надежды расположить Силиванов к себе. А Гай… как бы он ни любил ее, у него может не хватить мужества.

Когда Вилма закончила одеваться, вошла бледная тихая Вивьен с опущенной головой:

− Ты уже уезжаешь?

− Да, чем скорее, тем лучше. Удар на опережение.

− Кого же ты собралась ударить?

Пришлось смолчать. Действительно, кого? Каролину Ольсен, именем которой она назовется? Вилма хотела бы почувствовать вину перед ней, но никак не могла. У той пострадает репутация, Вилма же…

− Я ведь не смогу тебя отговорить? – спросила Вивьен.

− И даже не пытайся, − в ответе зазвенела твердой сталью решимость.

− Тогда да хранит тебя Творец и все слуги его.

И сестры обнялись на прощание. Когда они отстранились друг от друга, у Вивьен были мокрые щеки, а у Вилмы щипало в глазах. Пришлось поторопиться, дабы не растрачивать себя на лишнюю печаль, да и перед графом Силиваном следовало предстать веселой и бодрой, а потому больше Вилма не задержалась в своих покоях. Покидая поспешно замок, она не переставала чувствовать на себе прощальный взгляд обеспокоенной сестры, вышедшей следом на высокое крыльцо бесшумно, как кошка, но так и не оглянулась. Радостное нетерпение захлестнуло невольно Вилму Эртон, когда она оказалась в седле и распорядилась о начале пути.

Дорога между родовыми замками Эртонов и Силиванов предстояла и без того неблизкая, а Вилма решила еще более усложнить себе и свите задачу, обогнув через северный тракт поместья Шелтонов и Алленов. Живя в Эртвесте, северный герцог Мартин Дальгор, рассказывал им с Вивьен про этот путь, именно по нему он гнался за некой преступницей, и Вилма постаралась запомнить. Славно, если повезет и здесь их не увидит ни один человек.

Выпрямившись в седле, она задумчиво смотрела на бледную голубизну раскинувшегося над западным краем страны огромного неба, и размышляла о том, что сегодня же с ее девичеством будет покончено. На что не пойдешь ради любви! Отец не поймет и разозлится, Вивьен, верно, станет плакать, но Вилма хотела верить: ей удастся убедить обоих в том, что брак с Силиваном лучше, чем с опостылевшим троюродным братцем. А с другой стороны, помня бедную молчаливую мать Гая, подавленную и замкнутую женщину, Вилма опасалась оказаться в ее печальном положении, ведь Гай рассказывал ей: всем в семье заправляет Ирвин Силиван, держа в крепких руках каждого человека в поместье и столичном особняке – от собственной жены, до малолетних слуг. Сможет ли она, Вилма, хотя бы попытаться противостоять твердости и гордыне этого человека? А провести всю жизнь под именем Каролины Ольсен?

Хотя, вероятнее всего, после свадьбы, ее разоблачат, это лишь вопрос времени. Но по правилам консилисткой церкви сделать уже ничего будет нельзя, это и спасет Вилму Силиван от бед и бесчестья.

Все еще Вилма Эртон продолжала спокойно сидеть в седле и не обращать внимания на стремительно возникающий под одеждой липкий пот. Служанка оказалась права, но удобство сейчас не имеет никакого значения, и едва впереди показалась черная решетка кованых ворот, девушка звонко сообщила ехавшим следом за ней людям, что они приехали. О необходимости лгать знали те из них, кого захочет расспрашивать старый Силиван, как и необходимости хранить молчание перед другими людьми.

Расторопные слуги графа по другую сторону решетки ловко и быстро распахнули перед гостями ворота – Вилма въехала в них первая. Пути назад у нее больше не имелось.

− Приветствую вас, госпожа графиня, – услышала она почтительный возглас.

− Сообщите, что графиня Ольсен прибыла со свитой к своему нареченному, – быстро ответила она. – Полагаю, меня уже ждут.

Дальше началась привычная последорожная суета. Свита спешилась, и один из верных слуг помог сойти с коня графине – так она старалась называть себя мысленно, как будто это могло помочь не сбиться и не выдать себя.

Она стояла на плитах двора и смотрела, как уводят на конюшню их лошадей. Там их должны были почистить, накормить и дать воды. Лошади будут отдыхать. Подумав об этом, Вилма ощутила, насколько устала сама. А ей еще очень долго не придется отдыхать. Она так и будет напряжена, как струна… не порваться бы.

Явился слуга Силиванов и почтительно пригласил «госпожу графиню» пройти в гостиную. Слугам было велено пойти в людскую и там отдыхать – до распоряжений.