– Милая Джейн, Джейн и Земля, – говорил он себе. – Джейн и Земля.

Горящая звезда издала томный звук Солнца, звучание планет по очереди откликнулось, новые планеты и звёзды присоединились к песне, дабы показать, что они тоже теперь часть Вселенной. Большая звезда обсыпалась фиолетовыми огоньками, которые, как горошинки, перекатывались то в одну сторону, то в хаотичном порядке. Шорфики, обретя цвет фиалок, разлетались из лабораторий в разные стороны. Увидев Джейн, Смагий не мог представить, как она отреагирует на его новый облик – создателя-шорфика. Она летела к высокой горе, где они любили проводить время со Смагием. Её крылья были утонченными и заострялись кверху. Шорфики походили на людей, но выглядели несколько иначе, так как их облик создавала скопившаяся сжатая энергия. У всех жителей были золотые волосы, маленькие ушки и большие глаза, каждый принимал цвет глаз, исходя из своей фантазии. Они давно приняли человеческий облик энергии, поддерживая его во славу Высшего Создателя, который создал и поселил на Земле людей. Крылья у всех были в рост шорфиков, они создавали красивые изгибы, были разными и индивидуальными. У Джейн были прямые золотистые волосы в её рост, светло-голубые глаза, её тонкий облик представлялся нежной хрупкой девушкой, которой нравилось любоваться Солнцу. Смагий не походил на всех шорфиков, его отличительной чертой были ушки, большие, свисающие вниз как колокольчики, поэтому, когда он улыбался, они трепыхались, создавая миловидность, которое и дало ему прозвище – малыш Смагий. Теперь, когда он стал шорфиком-создателем, ему казалось, что он стал больше и выше своего прежнего вида, так оно и было, в нем изменилась, структура его вида и цвета, но ушки остались прежними миловидными колокольчиками. Приближаясь к Джейн, он рассматривал её, как будто увидел первый раз и не знал до этого. Изящество благородия слилось в одно целое в ней, будто сама любовь поднялась и накормила ее своими лучами, будто само озеро, которое видел Смагий на Земле, даровало ей свои аквамариновые воды в её глаза. Она обернулась на шорох.

– Кто здесь?

– Это я, – ответил Смагий с улыбкой.

– Грин рассказал, что ты стал создателем. Почему ты прячешься? Я хочу взглянуть на тебя.

Смагий робко показался за сапфировым камнем и, подлетев к ней, коснулся её своим крылом в знак приветствия.

– Я рада за тебя и верила, что ты станешь создателем звёзд и что Высший Создатель тебя благословит. Почему сразу не рассказал и не дал знать?

– Джейн, я скучал по тебе, по нашей с тобой дружбе и по нашей высокой горе, когда я взращивал звезду. Теперь, когда я стал создателем звёзд, я начал смотреть на всё иначе, всё дорогое стало мне ещё дороже, я хочу обнять всю Вселенную, что создал Высший Создатель, и я вижу теперь, что Вселенная эта прямо сейчас смотрит на меня…

– Что же тебе мешает?

– Твоё согласие и расположение.

– Вселенная тебе отвечает взаимностью!

Её нежное звучание голоса притянуло Смагия, он взмахнул своими небесными крыльями, обнял её, и вокруг них образовалась переливающаяся аура, где местами пробивался алый цвет. Пролетая мимо высокой горы, шорфики увидели свечение и возрождение новой ветви благословения Высшего Создателя.

– Ты знаешь, что у людей на Земле, есть свой ангел-хранитель, так вот, теперь я твой личный ангел, который будет беречь тебя, и почему я раньше этого не сказал тебе, милая Джейн, моя Вселенная?!

Звезда новоиспечённого создателя стремительно росла по величине и становилась всё ярче по степени её отдачи света. Смагий теперь брал с собой Джейн и показывал ей свои навыки. Джейн с восхищением наблюдала, как и с какой любовью Смагий относился к своей звезде. Так как Джейн любила купаться в лучах Солнца, свечение звезды для неё было не менее радостным, и ей было приятно находиться всегда возле Смагия и наблюдать за его первой звездой. А звезда, в свою очередь, тайно наблюдала за ними, и с каждым разом светила ещё ярче. Она чувствовала их энергию, и ей это придавало больше силы расти и укрепляться. Звезда не хотела с ними прощаться и оттягивала момент своей самостоятельности во Вселенной. Но однажды, когда Смагий и Джейн отправились домой, звезда почувствовала, что к ней приближается какая-то сила, большая, положительная, от которой веяло теплом и светом. Кто-то притронулся к ней, звезда считывала информацию, но эту энергию она чувствовала впервые и узнать не смогла. Вначале было молчание, потом были произнесены кем-то заклинания, и эта сила исчезла. После звучания планет, когда Джейн и Смагий обрели отблеск фиалкового цвета, они отправились к своей звезде.

– Джейн, посмотри, кажется, звезда увеличилась в размере. В последний раз я измерял её, и у меня выходило семьдесят шорфических шагов, а сейчас пятьсот, что превышает всё.

– Твоя звезда готова, – прихлопнув крыльями, сказала радостно Джейн. – Теперь она будет светить долго и ярко!

– Как странно, она должна была вырасти после ещё пяти звучаний, может, солнечной россыпи много насыпал, надо позвать учителя и показать ему.

Когда учитель осмотрел и всё и измерил, он поздравил Смагия и отметил, что его звезда – одна из самых ярких и нужных, так как теперь она будет поддерживать, как и все звёзды, баланс Вселенной и освещать её, расширяя границы необъятности их дома.

– Я горжусь тобой, малыш, создатель звёзд Смагий, твоя энергия и вера помогли тебе в создании такого чуда. Верь, твоя энергия уникальна, – с этими словами учитель взмахнул крыльями и удалился, оставив за собой шлейф переливающейся россыпи.

Где-то за облаками Земли, в южной части Франции, в исторической области неподалеку от Прованса, в зелёной гавани поля, разложив скатерть на мягкую траву, отдыхала девушка. Ростом она была невысокая, среднего телосложения, зелёные глаза и жёлтого цвета сарафан, который ей был велик на два размера. Девушку звали София, она пришла на луг с корзинкой, наполненной фруктами и греческим сыром. Тёплый ветерок то и дело уносил скатерть за собой, поймав её, она положила яблоки в четыре угла скатерти и принялась раскладывать содержимое корзинки на свой обеденный столик. Она вытащила складной маленький ножик и начала нарезать фрукты, напевая при этом тихо песню:

Мой малыш, ты не спишь,

Я сошью тебе оберег,

Он будет из моего сердца,

Что будет защищать тебя везде,

И я буду с тобой!

Сотку тебе счастье из своей души,

Чтоб твоя жизнь была наполнена солнцем!

Со дня на день София ждала малыша, уже был девятый месяц, она положила ладонь на свой кругленький живот и продолжала петь, смотря на небо и на поле. Краски природы смешались с её песней, она улыбнулась и почувствовала, как ребёнок шевельнулся в животе. Она села удобней, надела соломенную шляпу, что свисала у нее за спиной на резинке, и принялась за свой скромный обед.

София ухаживала за хозяйством у хороших людей – фермеров, которые приютили её и дали ей работу. Муж Софии, по имени Сэйф, тоже работал на этой ферме в конюшне, а также присматривал за домашним скотом. Ферма была изобильной, она находилась возле кипарисовой рощи, заполненная густыми виноградниками и орешниками со всех сторон. Принадлежала она местному богатею, который славился своей щедростью и добротой, звали его Чарльз, а фамилия у него была Диккенс. Его супруга, Рената, была тоже уважаемой женщиной, которая всегда поддерживала Софию и её мужа, да и ко всем своим труженикам фермы она была очень снисходительной и понимающей. Дети Чарльза и Ренаты давно покинули их, переехав в другую страну, так что когда Рената узнала, что Софи беременна, воздев руки к небу, она очень обрадовалась, что на ферме снова появится детский смех. Дети хоть и навещали Диккенсов, но это им счастливилось видеть только два-три раза в год, и в день их приезда устраивался большой пир.

София сегодня попросила выходной у хозяев, предупредив своего супруга, что пойдет прогуляться. И вот, прислонившись к маленькому деревцу, она отдыхала, вспоминая своё детство с радостной грустью, потом её посещали мысли о ребёнке и о его будущем, мысли перекатывались, как эфирное масло, из одного в другое русло, на душе было спокойно и тепло от счастья просто жить. Погрузившись в свой мир, она даже не знала, что за ней наблюдают ангелы, спустившись с Солнечной звезды навестить её. Они смотрели на неё, молча читая все её мысли, как вдруг у неё зародилась мечта: «Если будет девочка, пусть она будет добрая, справедливая, утонченная, с красивым сердцем». Карл посмотрел на Софию, приподнял её мечту, она выглядела как тонкая призма, положил желание в свой свёрток, чтобы унести его с собой в лабораторию, и продолжил дальше читать её мысли.