И тут мне позвонили из полиции. На улице нашли мужика без документов и денег. Все что у него было- бумажка с моим номером мобильника, завалившаяся за подкладку его кармана. Когда я приехал, меня провели в морг и показали тело.
Морг это страшное место. Я увидел там голые труппы, причем не чисто белые, а какие то синеватые. Голова убитого была разбита вдребезги, как арбуз, упавший на землю, но когда я увидел татуировки на пальцах, то понял, что это Каппо. По словам оперов, кто то ударил его валявшейся тут же трубой, когда он проходил поздно ночью по какому то двору. Убийцу так и не нашли. Полиция списала все на наркоманов, готовых убить из-за дозы.
Я понимал, что убийства Сергеича и исчезновение Артема были выгоднее всего для Генадия, но не сказал этого операм.
Понимал, что убери Гюнтера- и наша команда развалится, потому как нового организатора у нас нет. И промолчал.
Вскоре наш трехлетний контракт закончился. Генадий нашел дальних родственников Капо, живших где в деревне, переоформил на себя все договора.
И стал успешным продюсером.
Мы продолжали делать деньги. Как то раз, приехав в город, я решил навестить Славку. В его студии не было никого, даже Готки. И света не было. Но главное, сам Славка выглядел совсем больным. В свете полной луны, светившейся по небу, он выглядел как те труппы в морге- безжизненно белым чуть ли не до синевы.
Я сказал ему, что ему надо лечь в клинику, лечиться от наркотиков. Но он как всегда отвечал, что дело не в них.
Я сказал, что ему надо срочно ложиться в больницу. Он равнодушно смотрел сквозь меня.
А потом сказал- Старик, а я ведь знаю, где эта Мельница. Я ее Вижу.
Вот только доехать туда не могу. -он говорил это вроде бы равнодушно, но с такой тоской, что мне резануло.
Олрайт, я найду эту чертову мельницу, а ты ляжешь в больницу- ругнулся я.
Согласен- тут же ухватился он.
Ты конечно, много не увидишь, но у тебя может получиться. Только мне надо знать, что она там есть, что она настоящая- судорожно кашляя, зашептал Славка.
А я увидел, что у него кашель с кровью.
Но потом ты ляжешь в больницу- потребовал я.
Договорились- одними губами усмехнулся он.
Он дал мне какой то пакет, написал на нем адрес- деревня Дубровка, сказал, что от нее надо ехать по карте. Я пообещал ему, что съезжу. Напоследок он с торжественным видом указал мне на высокие, болотные сапоги, настояв, что бы я обязательно взял их. И отпустил меня с миром.
Я вышел из дома Славки и как раз клал сапоги в машину, когда мне позвонил Гюнтер.
Старик, бросай все, сегодня выступаем в тако-ом клубе- по голосу я слышал, что он в восторге. - Короче, Старик, там намечается супервечеринка. Говорят, что там будет и Эрнст, и Алла, и...- в общем, если мы понравимся, то ящик будет наш. Ты представляешь, старик- мы в телевизоре!- обычно сдержанный Гюнтер буквально орал от предвкушения.
Слушай, тут такое дело-промямлил я и объяснил ему ситуацию со Славкой.
Вызови ему платную скорую, пусть его кладут, счет оплатим- быстро решил проблему Генадий- И поторопись, надо отрепетировать, что бы все было идеально!!.
Как всегда, он был прав. Я вызвал скорую, и поехал репетировать.
Днем мне позвонили из больницы- Славка отказался ехать в больницу, сказал что пока я не сделаю, что обещал, он будет ждать меня дома. Забирать его силой медики не решились. Только осмотрели, и сказали, что ему надо срочно ложиться, иначе он умрет. Я достаточно знал Славку, что бы понимать, что он уперся рогом.
Мы были на подъеме, мы готовы были играть, но мысль о том, что наш успех означает Славкину смерть- это было страшно.
Я играл, а в голове все время звучала фраза, которую где то слышал " Благотворительность это не тогда, когда вы отдаете что-то ненужное. А когда вы отдаете то, что нужно вам, потому что другим оно нужно больше".
Ближе к вечеру я не выдержал- вызвал знакомого гитариста, позвонил отлучившемуся на какие переговоры Гюнтеру и сообщил, что ему придется взять другого гитариста. Сказать это ему в лицо я не посмел.
Потом быстро отключил мобильник, который тут же начал орать как резанный.
И поехал в эту чертову Дубровку. Я доехал туда уже к вечеру. Последние несколько километров дорога была совершенно отвратной. Думаю, что она выжила только потому, что по ней давно никто не ездил.
Сама Дубровка оказалась мертвой деревней. Обычная брошенная деревня с незапертыми домами, откуда уже давно разбежались все, вплоть до тараканов.
За деревней начиналась многочисленные топкие луга, которые переходили в настоящее болото.
Все вокруг, насколько я мог видеть, было залито водой, имевшей грязновато-бурый оттенок. Кое-где над ней клубился туман. Деревья и кустарники торчавшие прямо из под этой воды, выглядели абсолютно мертвыми. Их голые, безлиственные ветки тянулись к небу, как руки мертвецов, торчащие из-под земли. Не было слышно даже надоедливого гудения комаров и прочих мошек- все вокруг как будто замерло в кладбищенском унынии.
Не было даже намека на дорогу, поэтому я одел поверх ботинок здоровенные сапоги, выданные мне Славкой, потом раскрыл его конверт. Увидев, что там написано, я долго ругался как сумасшедший. Вместо карты там было просто мелодия. И уточнение- играть непрерывно и идти по лунной дорожке. В общем, если бы я прочитал это в городе, я бы точно никуда не поехал. Но сейчас, когда я разругался с Гюнтером, потерял работу и проехал несколько часов на машине, развернуться и уехать обратно было уже поздно.
Как только на небе появилась луна, я начал играть на гитаре эту мелодию. Но никакой дорожке не появилось, и я чувствовал себя полным идиотом. Поиграв полчаса, я плюнул на это дело. Потом постепенно успокоился. Понял, что Славка видимо, уже мало что соображал, когда чертил эту карту. Спать не хотелось. И я начал просто играть. Нот у меня не было. Играл по памяти. В какой то момент стал наигрывать Славкину мелодию, просто так, без всякого желания. И вдруг увидел, что луна очень низко висит над землей, и освещает узкую дорожку. Естественно, по закону подлости, дорожка шла по болоту, которое по прежнему окутывал туман, полосами лежавший на воде. Она была как луч света, прорезавшая туман и ночную мглу.
