То, что он говорил, звучало как прописная истина... если бы не одна тонкость: враг тоже знал о своём слабом звене, и нам было известно, что людей, имевших доступ к такого рода информации, можно было пересчитать по пальцам - несколько старших офицеров, чьи имена были от нас скрыты за семью печатями.

  Старик показал виртуальную проекцию трёхмерной карты местности. Он подсветил сооружения противника, в том числе лагерь для пленных размером с небольшой город, скрытый в труднодоступной расщелине между скалами. Каждое из строений было помечено виртуальной биркой с краткой справкой, так что у меня быстро сформировалось достаточно чёткое представление о том, что и где находится.

  - Но не всё так плохо: разведка сообщила, что один из офицеров - человек, имеющий доступ к информации о передвижном вирусном модуле - будет сегодня ночью находиться в лагере для военнопленных. Вот здесь, - Старик указал на один из бараков в центре лагеря.

  Мы с Тэндой кивнули.

  - Посмотрите, как выглядит интересующий нас объект, - Старик вывел изображение широкоскулого лопоухого самца в штатском, с лоснящейся иссиня-чёрной бородкой. - По нашим сведениям, объект владеет информацией, касающейся имени, звания и местоположения вирусного модуля противника.

  Старик взял батарейку, встал со стула, подошёл к окну. Он нервно покрутил её, зажав между пальцами, отрешённо глядя на вереницу тяжёлых дронов - тех самых, на которых несколько минут назад смотрел я сам. Похоже, бронетехника его занимала не больше меня.

  - Я вам предлагаю ответственное задание: проникнуть в этот лагерь, пробраться в барак, в котором остановился объект, и допросить его. На допрос у вас будет не больше трёх минут, это в лучшем случае. И ещё: эта операция - билет в один конец, так что подумайте как следует, прежде чем сказать "да". Вы можете отказаться, ваша служба продолжится как будто ничего не случилось.

  Он обернулся и посмотрел на нас своими выразительными глазами. Мне на миг почудилось, что я увидел в его взгляде печаль и сострадание, словно мы уже мертвы. В принципе, так оно и было - я не мог отказаться от задания. Судя по всему, Тэнда - тоже. Все трое это прекрасно понимали.

  Так вот почему его огорчил наш ответ на его простой вопрос "как дела?", - осенило меня. - Будь с нами что-то не так - неисправности, например, или личные проблемы, и ему не пришлось бы посылать нас на верную смерть. Поговорив о делах житейских, он с облегчением выпроводил бы нас и смотрел своими печальными глазами уже на других кандидатов.

  Старик бросил быстрый взгляд на меня, потом - на Тэнду, едва заметно кивнул и сказал скороговоркой, словно оправдываясь:

  - Буч, ты - старший группы. Тэнда, ты подчиняешься Бучу. Разумеется, перед заданием вы сделаете полное резервное копирование. Ваша смерть не отразится ни на ваших планах, ни на близких. Ваши клоны получат очередное звание и повышение по службе. Кроме того, я вам сейчас открою доступ к регулировке своего болевого порога, так что ваша смерть будет максимально лёгкой, понимаешь ли.

  Старик снова отвернулся к окну, почесал бровь, но я заметил, что его рука украдкой скользнула к глазам.

  - Будет сделано, - сказал я.

  - Спасибо за доверие, - Тэнда, скорее всего, тоже заметила жест Старика.

  - Я даю вам доступ к файлам задания, - сказал он более хрипло, чем обычно, не оборачиваясь. - Свободны.

  Пропустив Тэнду перед собой, я вышел из кабинета.

  Необходимость посылать подчинённых на смерть была одной из причин, заставлявших меня сомневаться, нужна ли мне вообще офицерская карьера.

  * * *

  - Что скажешь? - спросила Тэнда, перейдя на мнемокод - быстрый способ общения, принятый между роботами и позволяющий обходиться без неуклюжих речевых конструкций.

  - Давай изучим задание, - сказал я.

  Мы на секунду приостановились, чтобы прочесть файлы.

  Оказалось, что нам предстояло каким-то хитрым образом утрамбоваться в одноместный санитарный дрон, предназначенный для эвакуации раненых и неисправных с зоны боевых действий. Его двигатели были форсированы, чтобы он смог справиться с двойным грузом.

  Дрон должен доставить нас на место и исторгнуть из своего чрева почти над бараком, на высоте около пятидесяти метров. Затем он продолжит свой полёт ещё некоторое время, отвлекая внимание противника, и позволит себя сбить. Тем временем наши парашюты автоматически раскроются, и мы приземлимся прямо на крышу барака.

  На крыше расположен бронированный вход на верхний этаж, через который мы должны проникнуть внутрь здания. Наши программисты взломали замок, и он откроется сам. Парашюты необходимо спрятать, шуметь нельзя и следует принять все необходимые меры, чтобы противник не поднял тревогу преждевременно. Если всё пройдёт гладко, на допрос у нас останется как минимум три минуты. Максимальное же время зависит от того, как быстро противник поймёт, что его одурачили, вычислит истинную цель полёта дрона и прибудет на место высадки.

  Операция казалась простой, но мне всё равно было немного не по себе. Скорее всего, причиной беспокойства был страх смерти: мне не раз приходилось умирать, но я не помнил ни одной из своих смертей. А может, я волновался потому, что прекрасно знал, что сюрпризы возникают именно тогда, когда их не ждёшь.

  - До вылета всего полчаса, - сказал я. - Пойдём, сделаем бэкапы, раз такие дела.

  Тэнда кивнула, и мы отправились в лабораторию, до неё было рукой подать. Пока мы шли по дорожке, мимо нас тяжёлой поступью грохотали бронированные дроны. Сколько их было? Наверно тысячи, и они шли нескончаемой вереницей в сторону гор - туда, где в узких ущельях и пещерах скрывались укрепления противника. Искусственных спутников над Землёй не осталось - последние были уничтожены ещё год назад, вражеские дроны сюда залететь тоже вряд ли смогли бы - наша оборона в этом районе горного массива Винсон была достаточно сильна, поэтому командование могло перебрасывать силы с одной позиции на другую без риска быть замеченными.