Я выскочил на своей остановке и быстро пошел домой, иногда оборачиваясь. Сердце бешено стучало. Казалось, он преследует меня.
Минут двадцать стоял под горячим душем. Под звук льющейся воды я погрузился в свои мысли. Горячий пар окружал меня, отделяя от всего мира, защищая от холодной темноты . После некоторых раздумий я пришел к выводу, что парень просто шел от подруги домой. Как говорится, "почувствовал на себе взгляд", и обернулся.
В общем, я успокоился и пристыдил себя за беспочвенные страхи, и списал их на банальную усталость. Тем не менее, в окна я этой ночью не смотрел.
Проснулся рано, так и не выспавшись. Сон был тревожный. Я бежал в пустоту, а в небе светилась огромная холодная Луна.
Днем встречались с подругой. Рассказал и про эти странные события, и про сон. Она заверила, что это всего лишь совпадение, а из-за странной внешности он и запомнился так хорошо. В принципе, именно так я и считал. Услышав те же мысли от другого человека, я укрепил свою уверенность в это.
Позже, правда, она дала слабину. Возвращаясь домой, зашел в вагон метро, встал напротив дверей и увидел на станции все тот же знакомый силуэт. И опять стало не по себе: парень стоял и пялился на меня. До этого я не видел его так близко, а тут нас разделял всего десяток-полтора метров. Он разглядывал меня своими большими, какими-то серыми и тусклыми глазами; лицо вроде бы выражало и интерес, и каменное спокойствие, и даже какую-то радость, а вроде бы ничего не выражало. Гипнотический, завораживающий взгляд, от которого у меня заболела голова, заболел мозг, и я почувствовал усталость по всему телу. Во рту пересохло, все вокруг будто замедлилось, слилось воедино. Радужки в глазах наливались цветом, оживали, зеленея. Я, кажется, заметил едва уловимую улыбку -- как у Моны Лизы.
Двери закрылись, вагон юркнул в темный туннель, спасая меня от этого кошмара. Наши взгляды наконец расцепились, но головная боль и усталость отступили не сразу. Я добирался до дома, постоянно оглядываясь и ища бледного незнакомца, но больше его не встречал.
До вечера. Потому что поздно вечером я снова встретился с ним.
Он стоял в нескольких метрах от общаги прямо напротив меня. Опять я будто был под гипнозом его ясных глаз. Он улыбнулся, а у меня разболелась голова. Он по-звериному оскалился, а я снова почувствовал усталость. Его глаза теперь как будто светились изнутри. Яркие, зеленые, нереальные, как и белая кожа, но живые, полные какой-то неведомой силы. Он закрыл глаза, и мне сразу полегчало, я резким движением закрыл окно шторами, и тогда он заговорил.
"Я все равно здесь, я тебя вижу, и ты это знаешь".
Тихий, но отчетливый голос прозвучал в моей голове. Спокойный и уверенный, твердый и успокаивающий.
Конечно, я понял. Понял, что той девушки уже точно нет в живых, что это... существо в обличье человека явно не шутит, не прикалывается, пользуясь своей безжизненной бледностью. Нечеловеческое существо с нечеловеческой внешностью.
И тут в дверь постучали. Как раз в таких случаях сердце уходит в пятки. Я думал, что упаду в обморок, надеялся, что упаду, но разум и тело, к сожалению, устояли. Я снова услышал голос, на этот раз не в голове, а за дверью. Он мягко приказал открыть ему, и я подчинился. Мне было страшно. Конечно! Все тело покрылось холодным потом. Но неведомая сила будто схватила, сжала этот страх, не давая мне сойти с ума, и эта же сила заставила меня открыть дверь. Я не хотел этого и желал, сопротивлялся и повиновался, сходил с ума и трезво мыслил. Увидев себя в зеркало, подумал, что такой же бледный, как и он. Чужой голос в голове моментально ответил: "еще нет, но скоро".
Гость оглядел комнату, рассмотрел рисунки на двери, плавно провел по ним кончиками пальцев и остановил руку на одном, снял и повертел в руках.
-- Мне нравится. Это будет твой подарок для меня. -- он повернулся и показал мне рисунок.
Это был портрет. Твой портрет.
Голова гудела, когда я смотрел в его светящиеся глаза. Они жили, пульсировали, горели. Глаза -- зеркало души, а у этого существа было много душ. Чужих душ. Чужих жизней.
Он вежливо попросил набросать и его портрет, и я рисовал. Несколько часов, несколько раз переделывал, а он вырывал листы: ему не нравилось. Тогда он учтиво просил попробовать еще раз. Рука затекла, голова кружилась. Ночь уже давно вступила в свои полные права, когда я закончил. И тогда он приказал писать. Описать мою историю. Написать письмо тебе.
И вот, я почти закончил. Он сказал, что заберет твой портрет, а свой -- оставит тебе. Это будет ваше знакомство.
Здесь очень холодно. И абсолютно тихо. Я сделал все, что он сказал."
Артем, весь потный, бледный, с открытым ртом сидел и боялся пошевелиться. Он плавно повернул голову и посмотрел на дверь. Вот чего не хватало в комнате. Вот что изменилось, его подсознание заметило пропажу сразу, но его сознание -- только сейчас. Вместо своего портрета он получил другой, с яркими холодными глазами.
Ему стоило огромных усилий убедить себя, что это всего лишь плод воображения покойника, что его сосед сошел с ума и, вполне возможно, сам же и покончил с собой. От этих мыслей комната стала еще более жуткой. В воздухе помимо недавней смерти витало еще и безумие.
-- Бред. -- попытался сам себя убедить парень, но услышал в собственном голосе нотки страха.
Он глубоко вдохнул, резко встал и решительно подошел к балкону, схватил ручку и... остался стоять. Решительность ушла так же быстро, как и появилась -- его рука, крепко сжавшая ледяной металл, вспотела, а ноги словно прилипли к старому узорчатому линолеуму. За тонким стеклом январское солнце освещало теплые живые крепости-дома, подсвечивало голые кроны деревьев, покрытые инеем. Он представил, что под балконом его уже ждет таинственный бледнолицый человек.
-- Никого там нет. -- тихо, но уверенно сказал Артем, и в этот раз ему удалось себя успокоить. Парень потянул скрипучую дверь и шагнул на балкон.
