— Ой! А что это? — я взяла в руку то, что Петенька выложил на свой импровизированный стол.
— Телефон. Набери свой номер и сделай дозвон. — сухо пояснил пухнорыленький, недовольно наблюдая за тем, как я крутила в руках маленькое чудо с кнопками.
— А как здесь? Я таким совсем не умею, у меня первый мобильный был Nokia сенсорный.
Нет ну я, конечно, видела такие мобилки в далёком детстве у сверстников из малообеспеченных семей, но даже тогда у большинства уже были в то время раскладушки, а этот аппарат больше напоминал пульт от магнитолы, только с небольшим чёрно-белым экранчиком.
— Ну, диктуй свой номер тогда. — Петенька недовольный мой реакцией довольно грубо забрал свой раритетный мобильник, хмурясь и скрестив руки на груди стал ждать номера.
— В нём же даже интернета нет да? — ну так уточнила чисто из любопытства, на что Петенька обиделся.
Фыркнув, он убрал телефон в карман рабочего комбинезона и принялся готовить инструмент для работы.
Сразу поняла, что номерами мы сегодня не обменяемся, да и вроде как незачем. Всё равно вместе каждый божий день проводим, а не день так весь вечер и ночь точно рядом.
— Ну я пойду тогда слона рисовать. Набросок. Ты насчёт саванны то уточни, а то её тоже же набросать надо фоном. — прихватив всё своё добро для рисования, я поспешила удалиться.
Нехорошо-то как вышло. Обидеть Петеньку я никак не хотела. Ну подумаешь денег нет у человека, телефон такой дешёвый, возможно, кто-то и даром отдал. Даже мысль возникла подарить ему что-то более современное, но эту мысль я отмела моментально.
Обидится мужик.
Что он там мне подарить может в ответ? Пачку лапши разве что, которые стояли стопками возле одной из стен в гостиной, неподалёку от стола.
Отогнав от себя все эти мысли, я сосредоточилась на рисунке. Вооружившись своим А́тласом «Животный мир» начала набросок слона, так как с саванной ответа не получила, ну набросок можно и поправить, если что. Так увлеклась, что в итоге слон был почти готов спустя час беспрерывной работы. Не детальный, конечно, но как Петенька и заказывал. Африканский гордо трубящий слон с хоботом к небу и величественными бивнями! Мне моя начальная работа очень понравилась, посмотрев на неё с разных углов комнаты, я позвала Петеньку для оценки, так сказать.
— Это что? — спросил он, хмурясь и оттирая руки от клея.
— Слон. Африканский. Что? Н-не нравится, что ли? — я в этот момент до того растерялась, что до заикания и как девочка полезла в книжку, чтобы отчитаться.
Всё по картинке.
— Я вижу, что слон, клыки то зачем? Это же детская будет, ребёнку кошмары будут сниться. — ворчливо пояснил Петенька, а мне хотелось уже отказаться от всей этой затеи.
Всё-таки на критику я не рассчитывала, думала похвалит.
— Хм. Вообще-то, это африканский слон! И у них бивни, а не клыки. Разве что могу перерисовать на африканского слонёнка, у них бивней ещё нет.
— Ладно, иди домой пока, ты там говорила у тебя работа. А я созвонюсь с заказчиком, поговорю насчёт этих клы… бивней и за саванну, там видно будет.
— Вот у тебя десять дней было! Я же спрашивала! — психанув, собрала все свои карандаши, мелки и прочие причиндалы и пошла на выход.
Не дошла нескольких шагов до двери, Петенька поймал меня за шкирку и развернув к себе сунул какую-то бумажку под страницы А́тласа, лежащего в моих руках сверху.
— Не дуйся. Чего ты? Всё решим, после обеда разберёмся. — он поцеловал меня в район виска и отпустил к двери.
— Так, мне после обеда снова к тебе? — спросила, проглотив обиду.
— Если не занята будешь. У тебя же там перевод какой-то сложный, ты говорила, я помню. — ну надо же, он меня слушает!
Значит, не шкаф совсем, ну или почти не шкаф.
Иногда не шкаф. Да! Вот так будет верней!
— Я сейчас займусь немного и потом вечером. — на радостях тоже чмокнула его в небритую щёку, морща нос от колкости щетины.
— Ладно, скачи зайцем, а то у меня клей сохнет. — с улыбкой попросил и проводил за дверь.
Мне так натерпелось посмотреть, что он мне сунул в книгу, и я развалилась со всем своим барахлом прямо на лестнице, спустившись лишь на один пролёт ниже.
На куске пыльной бумажки как курица лапой, карандашом были нацарапаны цифры. Номер его телефона.
Неосознанно, но я обрадовалась, что хоть какой-то сдвиг произошёл. Ломанулась домой радуясь, как ребёнок тому, что получила телефончик. То есть номерок.
Даже сама ещё в этот момент не осознавала, какое чувство во мне крепло по отношению к этому пухнорылому хаму! Но любовные крылышки за спиной уверенно делали свой бяк-бяк и несли меня словно по воздуху. В уме я даже распланировала знакомство Петеньки с родителями и сёстрами, но нужда работать вернула меня с небес на землю в виде моего винтажного дивана.
Дома я первым делом, конечно же, добавила номер телефона Петеньки в записную книжку своего смартфона, но звонить не стала, а то у него там клей и он без этого не в духе. Решила поберечь мужика и занялась переводом. Так торопилась скорей его доделать, что не пошла на кухню за кофе. К обеду, когда Пётр спустился ко мне, добрая часть перевода была сделана и по моим кратким подсчётам в уме из графика я уже не выбивалась. Правда, Ленка выела мне весь мозг, уже не намекая на встречу, а требуя её! Но я подругу бессовестно динамила уже давно и, если бы я отказывала ей дальше осталась бы без подруги. Встреча с Ленкой могла бы состояться либо в ущерб переводу, либо в ущерб слону. Хотя, я могла бы сходить вечером с ней в ресторан, но здесь был Петенька загвоздкой, палкой в колесе или ещё чем-то там мешающим осуществлению этого похода в цивильный общепит.
Все мои попытки вытянуть его вечером куда-то терпели крах, а уйти без него не получалось. Он так хмурился от этих идей, что мне становилось физически плохо и я оставалась дома. Не в счёт была лишь выписка Светки и Мамантячьего детёныша, но она проходила днём и Петеньке было не до меня. Собственник Пётр тогда отпустил меня беспрепятственно, хотя я даже не заметила, как за эти дни докатилась до того, что мне необходимо было отпрашиваться у него.
— Что-то решилось? — спросила его, подав полотенце, чтобы вытерся, после того как умылся сам и помыл руки, а про себя уловила, что так всегда делает мама, подаёт папе чистенькое полотенце.
— Всё отлично! И бивни подходят и лесок можешь нарисовать. — радостно заявил Петенька, а меня затерзали вновь смутные сомнения.
Это же он меня отшил и из квартиры вытурил, чтобы я не слушала его разговоров с заказчиком…
— Хорошо! Но я сегодня работу продолжить не смогу.
— Почему? — спросил Петенька хмурясь и открывая холодильник, так тщательно заполняемый провиантом от моей мамы.
— Я с подружкой поеду по ресторанам! — заявила с акцентом и дерзостью.
— Снова в чулках? — серые глаза Петеньки стали чёрными до такой степени он прищурился, что видно было лишь зрачки и плюс чёрные густые ресницы скрадывали цвет.
— Что? О чём ты? — не поняла его, какие чулки, вообще, на улице зима и в чулках никак не пощеголять даже при наличии машины, это как-то неудобно.
Холодно это.
— Ты как-то вернулась с прогулки от подружки в чулках. У меня тогда ещё голова болела, помнишь? Часто так с подружками гуляешь? — с укором спросил Петенька, я даже краснеть начала.
А я уже и думать забыла о чулках, а у Петеньки смотрю в памяти-то отложилось.
— Я в костюме поеду. Брючном. — ответила, теряясь от его безмолвных обвинений непонятно в чём и от непонимания этого состояния.
Почему я блин теряюсь?! Я ничего не сделала! Моя совесть чиста!
— Чтобы в десять дома была. — повелительно отрезал Петенька, и выудил из холодильника, как мне показалась, первое что под руку попалось.
Соглашаясь кивнула, почему-то перечить Петеньке совершенно не хотелось, да и на самом деле было чертовски приятно.
Ревнует.
И всё было прекрасно, если бы не Ленка! В последний момент эта коза отменила встречу, по уважительной, как она уверила меня причине. Какой-то богатый и одинокий давний её любовник воспылал к ней прежней жаждой и она, бросив всё рванула к нему! Ну а мне что делать?
