– Перевернись, – шепнул Баттлер, и сам тут же склонился над ней, проследил пальцами дорожку позвонков, убегающую в восхитительную ложбинку между двумя округлыми ягодицами. Рон запечатлел поцелуй на самом верхнем, чуть выпуклом позвонке, и скользнул рукой в эту ложбинку, сходя с ума от её напряжённого жара.

Жозефина ахнула и сжала бёдра.

Баттлер убрал руку, прошёлся пальцами по пояснице и снова поцеловал выступающий позвонок. Огладил ягодицу и чуть стиснул. Она оказалась напряжённо поджатой, и прикосновение не принесло ни капли удовольствия.

Рон чуть приподнялся и нахмурил брови.

– Арманд? – спросил он в некотором недоумении. Ещё минуту назад Рон не сомневался, что Жозефина будет согласна на всё, и неожиданный финт неприятно остудил его возбуждение.

Жозефина не отвечала, но Баттлер заметил, как сжимают пальцы девушки шёлковое покрывало, пуская по глади ткани глубокие складки.

– Арманд, отзовитесь, – повторил Баттлер недовольно и переместил ладонь на её плечо. Тело Жозефины тут же сотрясла дрожь.

Баттлер крепче ухватился за плечо и резко перевернул её, не давая времени спрятать чувства под привычную маску отстранённости.

Губа Жозефины была закушена. Под ресницами поблёскивала влага.

– Жозефина? – это лицо, ставшее совсем прозрачным и будто бы истончившееся всего за пару минут, лишило Рона всякого самообладания. Пальцы его всё ещё ощущали изгибы горячего тела, плавящегося в руках, но вместо страстной и отзывчивой любовницы перед Баттлером лежала сейчас заплаканная девчонка, дрожащая и испуганная, как кролик.

– Продолжайте… Всё… Хорошо… – Жозефина смотрела сквозь него, и Баттлеру показалось, что Арманд прилагает невероятные усилия, чтобы не броситься прочь.

Баттлер перекатился на кровати, облокотившись на стену, и потянул абсолютно покорное сейчас тело на себя, устраивая на груди. Жозефину всё ещё сотрясали беззвучные рыдания, которые она никак не могла спрятать за своей ледяной маской. Лишённая защиты одежды она вдруг ощутила себя абсолютно уязвимой, но ещё минуту назад ей хотелось этой уязвимости, хотелось отдаться во власть Баттлера целиком и до конца. Она хотела этого и сейчас, и потому, почти не скрываясь, льнула к большому горячему телу, пытаясь насытиться его силой. Прошлое всполохом пронзило её на миг, но этого мгновения хватило, чтобы волшебство ночи исчезло, рассеялось, изорванное жестокой реальностью.

– Тебе настолько неприятно? – Рон кривил душой, задавая этот вопрос, потому что тело девушки говорило абсолютно откровенно. Он мог лишь предположить, что напугал её своим напором в последний момент, но Рон слабо представлял, что сделал такого, что могло бы напугать Жозефину до слёз. Сейчас он просто хотел успеть выудить Арманд из раковины, в которую та уже начинала понемногу возвращаться.

Жозефина закусила губу. Выждала какое-то время и покачала головой. Она уже почти совладала с собой и слабо дёрнулась, пытаясь отстраниться, но Баттлер её не пустил.

– Простите. Я помню, что должна, просто не смогла. Вам не стоило обращать на это внимания.

В глаза Баттлеру Жозефина не смотрела.

– Не надо, – Рон притянул Жозефину ещё ближе к себе и поудобнее уложил девушку на груди, не давая, тем не менее, ни малейшего шанса вывернуться из объятий.

Баттлер размышлял. Жозефина желала его. В этом не было сомнений. И хотя Рон мог бы взять своё прямо сейчас, ему абсолютно не хотелось видеть в постели это холодное, зажатое существо. Он хотел ту Жозефину, которая стояла на балконе в свете луны, изысканную и гордую.

Баттлер снова вгляделся в лежавшее у него на плече лицо. Жозефина уже целиком справилась с собой, и теперь даже рука её на груди Рона не цеплялась за него, а лежала изящно, лишь слегка соприкасаясь пальцами с кожей.

– Ты же это не специально?

Жозефина вскинулась, с новой силой попытавшись вырваться, и Баттлер без слов понял – нет, Жозефина не пыталась испортить ему удовольствие. Сама мысль об этом задевала её гордость.

– Жозефина, успокойся, – попросил Баттлер тихо.

– Я уже спокойна, – голос Жозефины звенел льдом.

– И не говори со мной в таком тоне.

Жозефина бросила на него испуганный взгляд, будто её только что застали за чем-то запрещённым.

– Простите, мистер Баттлер. Мы можем продолжить, я не буду мешать.

Баттлер поморщился, но решил, что с этой чрезмерной вежливостью сможет разобраться и потом.

– Я не собираюсь тебя насиловать.

Жозефина дёрнулась, как от удара. Это движение не ускользнуло от внимания Рона, но он пока что мог лишь догадываться о том, что оно значит. Сама мысль, что кто-то мог прикоснуться к этому телу, изломать его… Была ирреальной.

Рон аккуратно отодвинул в сторону волосы Жозефины и осторожно поцеловал белокурый висок.

– Я могу позволить себе немного подождать. Но тебе лучше смириться с тем, что ты принадлежишь мне.

– На три года, – ответила Жозефина машинально, потому что эта мысль и в самом деле уже посещала её.

Баттлер промолчал.

Жозефина проснулась со странным чувством и не сразу поняла, что именно происходит. Ей хотелось кофе. Хотелось выпить горячего и бодрящего напитка, зажмуриться и насладиться его горьковатым послевкусием. Она попыталась припомнить, где находится и что должна сделать сегодня, как делала это всегда – обычно она просыпалась настолько разбитой, что не сразу узнавала собственную спальню.

Едва обрывки воспоминаний о прошедшей ночи всплыли в голове, как Жозефина резко села, оглядывая помещение, в котором оказалась. Спальня была пуста. Её платье, заметно помятое и неуместное с утра, висело на стуле. Баттлера не было.

Жозефина закрыла глаза и застонала. Вечером ей простили вольность. Простили… Глупость. Истерику. Она сама не знала, как могла так расклеиться, тем более на глазах у этого абсолютно чужого ей человека. Человека, которому нужно было лишь развлечение на несколько ночей.

Баттлер простил её однажды, но Жозефина и думать не хотела, что произойдёт в следующий раз.

Жозефина прикрыла глаза, вспомнив, как медленно засыпала в кругу сильных рук, не отдавая себе отчёта в том, что изо всех сил прижимается щекой к груди Рона, и застонала ещё раз.

– Арманд? – дверь открылась. Баттлер стоял на пороге во всей красе. В отличие от своей помощницы он не забыл взять с собой утренний костюм.

– Мистер Баттлер… – сохранить самообладание, сидя в чужой постели обнаженной, оказалось неимоверно трудно. Одеяло сползло, и пальцы Жозефины дрогнули – девушка не знала, что будет менее позорным, сидеть так или подтянуть его хотя бы до пояса. К тому же она не сомневалась, что Баттлер не преминёт оценить всё то, что открыло предавшее её постельное бельё – узкие бёдра, обтянутые абсолютно гладкой кожей без единой родинки, и маленькую тугую грудь.

Баттлер в самом деле скользнул глазами по обнажённому телу, но на самое сокровенное пялился не так уж долго. С едва заметным сожалением он перевёл взгляд выше и как-то ласково, но без привычной жажды, скользнул по нежным округлостям груди и тонким плечам.

– Одевайтесь. Через двадцать минут нам надо быть в космопорту. Я уже думал, мне придётся нести вас на руках.

Жозефина вспыхнула и торопливо потянулась к платью. Рука её замерла, переводя взгляд с одежды на Баттлера.

– Мне что, выйти? – Баттлер усмехнулся, демонстрируя, что делать этого он не собирается ни под каким видом.

– Дело не в этом, – сказала Жозефина спокойно и прокашлялась, – хотя и это было бы вполне уместно. Просто… Могу я пройти через чёрный ход?

Баттлер поднял брови.

– У меня всего одно платье, мистер Баттлер. Как вы верно заметили, я не могу…

– Потрясающе. Пока что от вас больше проблем, чем пользы, мисс Арманд. Надеюсь, когда мы вернёмся на Асторию, вы всерьёз подойдёте к тому, чтобы обеспечить себя всем необходимым.

Жозефина промолчала. Баттлер постоял ещё несколько секунд и, видимо, сжалившись, бросил: