Спустившись по старой деревянной лестнице, обитой ковром, я замерла на последних ступеньках. Дежурного на своем месте не было. Простенький стол с большим стеллажом позади не освещался настольной лампой, как это было обычно. Потертое кресло пустовало, а вокруг стояла звенящая тишина.

Бесконтрольно передернув плечами, я обернулась и посмотрела на лестницу. Вопреки моим ощущениям, там никто не стоял и на меня не смотрел, но неприятное чувство словно грызло изнутри. Отчего-то на территории академии мне впервые сделалось жутко, но объяснить свои опасения я так и не смогла.

Только к дверям поспешила, подавляя панику. Ведьмам вообще бояться было несвойственно, но не настолько я была безголовой, чтобы лезть на рожон. По крайней мере, иногда.

Без особой надежды схватившись за дверную ручку, я окончательно растерялась. Центральный вход в общежитие оказался не заперт, и это было очень странно. На моей памяти двери всегда запирались и отпирались согласно наведенному на них заклинанию.

Так что же случилось сегодня? Где дежурный и почему я оказалась здесь?

Не помнила, как добралась до женского общежития. Бежать в темноте одной по дорожкам – не слишком приятное занятие. Особенно когда совсем вблизи шумит и живет своей жизнью лес.

Больше всего я переживала за Айрату.

Последнее, что я точно помнила, – это наше появление в таверне. Мы были вместе, подруга веселилась, а я искала способ сбежать с этого праздника жизни, потому что главным виновником торжества оказался Демоняка, но вот дальше…

Голова начинала неимоверно болеть, стоило мне предпринять попытку вспомнить что-нибудь еще. Ну не могла же я отключиться прямо в туалете? Да во мне столько сока было, что любая настойка уже давно бы сдалась без боя.

Нет. Что-то во всем этом было не так, и я должна была выяснить, что именно.

Айрата, как ни странно, нашлась в своей постели. Как и у парней, нашей дежурной на первом этаже тоже не было, а входная дверь оказалась незапертой. Что примечательно, мое появление подругу совершенно не потревожило. Обычно чутко спящая Айра даже не шелохнулась, когда я переодевалась в пижаму и падала на кровать под шипящую ругань волновавшегося за меня Копера.

– Все потом, – устало выдохнула я, не желая лишний раз даже шевелиться, настолько сильно болела голова.

Мне бы сейчас ложку целебной настойки, но где ее взять – эту настойку? Внушительный пузырек стал подарком самому отвратительному типу в академии, а я теперь должна была мучиться.

Ладно-ладно, я еще выведу его на чистую воду! Как говорят ведьмы, еще посмотрим, чья метла полетит.

Утро наступило внезапно. Это было то самое утро, которое студенты Академии Шепота никак не желали встречать с распростертыми объятиями. Повсюду то и дело слышались тихие стоны отчаяния, а девчонки со всех курсов больше походили на мертвяков, нежели на вчерашних веселых студенток.

Мы с Айратой тоже от них не отличались. Стоя в очереди в душевые, откровенно досыпали, не желая признавать, что новый день уже начался.

– Ничего не помню, – пожаловалась подруга, опираясь на мое плечо.

– Я тоже. Как в уборную сходила, так больше ничего и не помню, – вторила я ей, с неимоверным трудом пытаясь разлепить веки.

– А я даже не помню, как ты в туалет уходила.

– Настойками меньше баловаться надо было, – съехидничала абсолютно свежая и выспавшаяся Багира, в одном полотенце шествуя мимо нас гордой походкой королевы.

– А тебя вообще не пригласили, – вернула я ей колкость, неприлично широко зевая. – Что? Прошла любовь, остался только пепел?

– Ты о чем это? – резко остановилась она, уставившись на нас.

– Ну как же? Уже все в академии знают, что Калест вчера себе новую подружку выбрал. Прощелкала парня, да?

Мое притворное сочувствие можно было запросто черпать ложками. Глянув на нас в последний раз взором разъяренной кобры, Багира умчалась дальше по коридору, видимо желая скорее выяснить имя соперницы, а мы с Айрой побрели в освободившиеся душевые.

– А он правда выбрал? – с любопытством уточнила подруга.

– А демон его знает, – улыбнулась я. – Я же ничего не помню.

После душа стало заметно легче, а после бодрящего зелья даже снова захотелось жить. Его аромат витал на всех этажах женского общежития, и что-то мне подсказывало, что то же самое творилось и в мужском.

При воспоминании о мужском общежитии мне снова делалось дурно. Для меня до сих пор оставалось загадкой, как прошедшей ночью я там очутилась. Не на своих двоих пришла – это уж точно! Да я лучше бы сотню лягушек съела, чем оказалась в спальне Демоняки. Но факт оставался фактом: я там была, и этого было уже не изменить.

Хочешь что-то вспомнить? Вспомни все то, что происходило до этого момента, в мельчайших подробностях.

Это правило всегда действовало безотлагательно, но, чтобы добиться хоть каких-то успехов, я потратила на попытки все учебное время. Впрочем, преподаватели сегодня, на удивление, не слишком-то зверствовали. То ли солнечная погода на них повлияла, то ли наш общий унылый вид. В любом случае занималась я чем угодно, но только не заданиями.

Я вспоминала. Заново переживала все те моменты, что помнила с нашего появления в таверне. Прокручивала все раз за разом, то возвращаясь к началу, то вновь добираясь до уборной.

Не помогало.

После туалета память будто отшибало, однако, к собственному ужасу, я заметила неприятные мелочи, что сложились в целостную картину.

Когда мы только вошли, в воздухе витали ароматы свежей сдобы, запеченного мяса и мяты. Когда Калест подошел к нам с Айратой, я глубоко вдохнула, прежде чем обернуться к нему, и чихнула, потому что у меня в носу резко защипало. Еще одна странность: когда я пошла в туалет, у меня начали слезиться глаза. Просто так заслезились, без повода.

Все перечисленное являлось побочным эффектом от использования сушеной смеси из листьев гиостии, что применялась в основном преступными личностями, чтобы деморализовать несчастных жертв, например, ограбления.

Неужели Демоняка такое провернул?

Провернул. Зная его, я была убеждена в этом на все сто процентов. Да чтоб мне на метле больше никогда не летать, если я не права!

Но зачем? Зачем Калесту нужно было травить всех студентов? Не для того ведь, чтобы притащить меня к себе в комнату и тем самым наутро испортить мою репутацию?

Да нет, слишком широкий жест ради одной маленькой мести.

В любом случае обо всем произошедшем я должна была доложить директрисе.

До конца четвертого урока я еле досидела. Была мысль отпроситься в туалет, но преподаватель по теории магии никогда не позволял ученикам отлучаться во время занятий. Он считал, что на все свои дела мы должны были тратить коротенькие перемены, а кто не успел, тот сам виноват.

Едва звонок прозвенел, я буквально вылетела в коридор, но меня быстро увлекла за собой толпа оголодавших студентов. Пришло время обеда. И пусть завтрак мы с Айрой пропустили, как и вся академия, а желудок мой жалобно урчал, тонко намекая на несправедливое к нему отношение, я не поддавалась.

Летела по коридору, намереваясь после выхода к лестнице свернуть налево, чтобы попасть прямиком в приемную и кабинет директора, но удача, как и всегда, повернулась ко мне не тем местом.

– Гномка! А ну, стой! – перехватил меня Демоняка прямо посреди коридора.

Попытавшись вырваться, я только еще больше увязла в паутине его рук. Крепко сжав мое плечо, не давая уйти, он настойчиво вложил мне в руки мою же мантию.

– Это не мое! – с гордым видом оскорбленной невинности вскинулась я, возвращая ему накидку.

– А чье? Мое, что ли? – усмехнулся он, продолжая меня удерживать. – Как ты себя чувствуешь?

– Что? Совесть проснулась, да? – не упустила я шанса его уколоть и тут же об этом пожалела.

– Ты о чем? – неожиданно напрягся парень, возвышаясь надо мной. Плечо заболело от того, насколько сильнее его сжали.

– Ни о чем. Отпусти меня.

– Нет, пока не скажешь мне, что имела в виду.