© Новикова Т.О., перевод на русский язык, 2020

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

ВЕЛИЧАЙШЕЕ ДОСТИЖЕНИЕ моего детства – это поступление в танцевальный кружок.

Я не шучу.

На белом столе в моей комнате появилось целое святилище кубков, медалей и ярких розеток из лент – мои награды за участие в занятиях, конкурсах и концертах.

Глядя на них, подружки завистливо шептали:

– Похоже, ты и правда отлично танцуешь…

Мама часто просила не приводить подружек в мою захламленную спальню, но я совершенно не обращала на это внимания. «Инстаграм» в те годы не существовал, и мне просто негде было демонстрировать свои достижения – а мир должен был узнать о моей ценности. Я добилась успеха! Я победительница! Я несколько лет занимаюсь танцами – и до сих пор не бросила!

Да, конечно, награды создавали впечатление, что я – исключительно талантливая танцовщица, но нужно взглянуть фактам в лицо. В кружке я считалась средней, а на концертах почти всегда стояла в заднем ряду. И не из-за высокого роста. Сколько я себя помню, рост мой составлял всего 157 сантиметров. Просто я была не настолько хороша, как другие. Но при этом – не так уж и плоха. Я вполне вписывалась в нашу танцевальную группу. Просто я была… средней.

Средней. Я была средней.

У меня был средний вес – то есть доктор, оценивая мой индекс массы тела, называл его «лишним», в нескольких шагах от «тучности».

Я была средней ученицей. Получала приличные оценки, но не настолько, чтобы с гордостью сообщать о них родителям.

У меня была средняя внешность. В восьмом классе приятель сказал мне: «Иногда ты вполне симпатичная, а порой – не очень».

У меня сложилась средняя история отношений. В восьмом классе я пережила двухнедельный роман, на выпускной пришла одна, а первый поцелуй случился, когда мне исполнилось семнадцать. Настоящий бойфренд появился в девятнадцать.

У меня была средняя социальная жизнь. В старших классах я не была особо популярной, но меня приглашали на домашние вечеринки, пикники в лесу и попойки на парковках. Даже популярные девчонки не очень возражали, когда я садилась с ними за обедом, хотя столы эти предназначались для «стильных», «клевых», «спортивных» и «сексуально активных». Мы были совершенно нормальными девчонками, жили обычной жизнью и питались относительно здоровой едой. Кроме одного года, когда я решила, что будет полезно съедать на обед бейгл. Обычный бейгл. И выпивать бутылку клубничной газировки из автомата. Мне казалось, что такая диета совершит чудеса с моим индексом массы тела.

Но я не хотела вечно оставаться средней и не думала, что моя жизнь такой и будет. Ведь в глубине души я всегда считала себя особенной. Дед и бабушка постоянно твердили мне об этом: «Ты такая особенная! Ты такая замечательная!» Стоило мне переступить порог их дома, как они осыпали меня комплиментами. Папа тоже всегда говорил: «Ты – самая красивая девочка в мире!» Впрочем, мама в этом не участвовала. Она не желала раздувать мое эго. И не хотела, чтобы мне было больно падать. Поэтому я точно знала, что мне нужно делать: выбраться отсюда и доказать тем, кто считал меня особенной, что я такая и есть, а тех, кто так не думал, убедить, что они ошибались.

Так я вступила на тернистый путь, чтобы обрести смысл жизни в восхищении окружающих. Я старалась изо всех сил, пока не поняла, что стала совершенно взрослой, кубков мне вручать никто не собирался, и я представления не имела, удастся ли мне добраться туда, куда я хотела. Туда, где, как мне казалось, я должна была быть.

Какую же жизнь я считала достойной? Такую, которой могли бы гордиться родители и завидовать сверстники. Жизнь, которая вызывала бы овации – в виде лайков и комментариев в социальных сетях. Жизнь, в которой я могла бы проставить галочки во всех клеточках жизненной шкалы, вложенной в мою голову обществом.

Когда мне было уже далеко за двадцать, я решила проанализировать собственную жизнь. Она показалась мне средней. Я неплохо училась, получила хорошую работу в приличной компании, но денег получала не так много, как мне хотелось. Да и признания, заслуженного, по моему мнению, я тоже не получала. У меня были серьезные, долгие отношения с хорошим парнем, но замуж я не вышла и не собиралась заводить детей – хотя в таком возрасте уже пора бы. У меня были подруги, с которыми я встречалась, но не так часто, как следовало бы. Это постоянно вызывало у меня чувство паники: «меня никто не любит», «все на меня обижаются». Судя по индексу массы тела, у меня все еще сохранялся лишний вес – от тучности я чуть-чуть отдалилась, но не настолько, насколько ожидала после перехода к более здоровому образу жизни.

Что же не так с моей жизнью? То, что я не попала в список самых ярких молодых звезд мира по версии журнала «Форбс»? Что я не готова иметь детей, хотя должна была бы к этому возрасту? Что из-за каких-то дурацких вычислений роста и веса я недовольна собственной внешностью, хотя достаточно подтянутая, сильная и симпатичная? Что я средняя?

С моей жизнью все было в порядке. Я просыпалась по утрам, шла на работу, оплачивала счета, встречалась с подругами и имела романтические отношения. Так почему же я так переживала из-за того, что не смогла во взрослой жизни стать «самой лучшей в классе»? И из-за того, что окружающие не восхищаются моими достижениями? Я жила вполне прилично.

Общество приучило нас думать, что «среднее» – это плохо. Мы все считаем себя особенными. И значимыми. А когда наши таланты не получают восхищенного признания, нам кажется, что мы неудачники. Мы живем в черно-белом мире: или сенсационный успех, или абсолютный провал.

Подобное восприятие – результат эпидемии нарциссизма. Люди питают неоправданно высокие ожидания. По статистике, в 50-е годы лишь 12 % студентов колледжа считали себя значимыми и особенными. К 80-м годам это число выросло до 80 %[1]. Люди (и их родители) не просто считают себя особенными и заслуживающими самого лучшего. Они не могут смириться с тем, что добиваются не таких высоких успехов, как их сверстники.

Некоторые стараются изо всех сил, чтобы выделиться из толпы. Они старательно скрывают заурядные стороны своей жизни от окружающих. Многие впадают в депрессию. Исследование ученых из Пенсильванского университета показало, что причиной тому является успешность других в социальных сетях: «Когда смотришь на жизнь других людей, в особенности в «Инстаграме», легко поверить, что у всех она интереснее и лучше, чем у тебя»[2]. А когда нам кажется, что все вокруг живут лучше, то мы начинаем считать свою жизнь ниже среднего, а ведь она должна была стать особенной!

Эта навязчивая одержимость совершенством заставляет людей думать, что среднее – это оскорбление, равносильное неудаче. Когда люди верят в свою особенную значимость, им очень тяжело смириться с тем, что мир их такими не видит.

Проблема в том, что люди забыли о существовании счастливой посредственности. Мы забыли, что между успехом и неудачей есть что-то еще. Его я и называю средним. Что же в этом плохого?

То, что ты живешь средней жизнью, вовсе не делает тебя неудачником. Это не означает, что ты не можешь добиться большего успеха. Просто ты – такой же, как все, и живешь спокойной, нормальной жизнью.

Если жизнь – это экзамен и на нем ставят оценки, то среднее – это нечто близкое к самой высокой оценке. Почему? Потому что так живет большинство. Да не может быть! Особенно не верится в это таким, как я, кто в детстве участвовал где только можно, получал призы, слышал добрые слова, а позже, уже во взрослой жизни, стал зависеть от оценок социальных сетей. Когда награды прекратились, мне стало казаться, что я провалилась. Когда добрые слова стали звучать реже, у меня опустились руки. А когда лайков было недостаточно, я удаляла посты. Потому что обычной оценки стало недостаточно. Мне нужно было больше.