На ее лице видно отчаянье, сильным волевым усилием женщина еле сдерживает подступающие слезы. Она смотрит на мужа и говорит:

– Вот пёс Костукпен… Почему часто и протяжно воет аа, Ынаажык? Эта же плохая примета – и не смогла сдержаться, заплакала.

Действительно, в последнее время такой вой охотничьей собаки – верного друга, особенно, по ночам стал вселять тревогу и в сердце хозяина. Он понимал, что это сигнал, знак об опасности. Но, на сей раз, на лице Ынаажыка решительность, светлые глаза горят ледяным пламенем. Он больше не муж, не отец и не скотовод. Теперь он стал одним из немногих тувинцев, кто отправляется на встречу войне, кто будет смотреть в лицо смерти. И как мог успокаивал жену:

– Заметь, миска её пуста, нужно хорошенько кормить. Я, обязательно, вернусь. Как же тебя оставлю с детьми, с таким большим хозяйством?

И рассказывал о том, что участники сражений за Кобдо, говорили, что на путников не нападают, воюют только в отведенных для этого специальных местах. Действительно они так говорили. А сейчас что за война? Бурган-на авыразын1! Будет очень обидно, если умру в пути и на чужбине будут валяться 99 белых моих костей?! Что делать, куда бежать? Было бы в руках оружие – другое дело… Послышались рыдания и проклятия матери, потерявшей дочь. Это было еще тяжелее, чем страх перед бомбежкой.

Вдруг все стихло. Никому от этого не стало легче, появилась ненависть, жгучее желание ответить, мстить.

Однажды по пути на них вместо бомб посыпалась бумага – немецкие листовки. Их было запрещено трогать, и никто не взял в руки.

И вот, наконец-то, Москва. Остановился поезд. Много встречающих. Тока первым встал у выхода и наказывал, чтобы все помогали двум скотоводам, которые не знают русского языка. Потом вышел и, раскинув руки, крикнул:

– Здравствуй, Москва!

Делегатам показывали и рассказывали о Москве. Первым делом их повезли на Красную площадь. Прибывшие еле узнавали город, он был не такой, какой видели на картинках: звезды на башнях не блестели, они были зачехлены, купола и здания были перекрашены в чёрный цвет, повсюду висела маскировка. Самое неожиданное – они не узнали Мавзолея В.И. Ленина, вместо этого увидели двухэтажное здание. Увидев его, Парынмаа сделала глубокий вдох и шепнула:

– Ой, как страшно!

– Грустно – продолжила Тараканова.

Делегаты из Тувинской Народной Республики в г. Москве (апрель 1942 года).

Самым страшным событием во время поездки по столице для Сана-Шири и Ынаажыка был метрополитен. У эскалатора два арата заартачились, никак не хотели спускаться под землю на движущейся дороге, твердили: «Это –дорога в нижний мир2» – говорили. Подталкивая друг друга, препирались:

– Ты иди…

– Туда не идут, туда забирают…

Артас и Лопсан силой заставили мужиков сделать шаг и спуститься вниз. Метро оказалось целым городом под землей. К удивлению членов делегации, здесь кипела жизнь. Ходили поезда, работали магазины, киоски, парикмахерские. Был родильный дом, где находилось более 200 новорожденных детей с матерями. В районе Большого театра увидели большую яму от бомбежки…

Потом состоялась встреча в Центральном Доме кино. Директор Кузнецов – очень добрый, умный человек – предложил чаю и рассказывал о работе организации. В конце встречи Тока предложил поехать с ними и снять кино о поездке:

– Наш братский тувинский народ первым объявил о поддержке Советского Союза, и вот прибыла первая делегация с материальной помощью фронту, свидетельством дружбы двух народов.

В Москве почти на каждом углу висели плакаты с портретами Сталина в разных позах. У одного делегация остановилась. Ынаажык помнил провожавших, которые говорили о товарище Сталине, напутствовали, желали здоровья. С завистью говорил старший брат Сагды:

– Какой ты счастливчик, Ынаажык – увидеться и разговаривать с самим Сталиным! Обязательно передай от меня привет. Он человек большой веры и силы! Я слышал, что он говорил: «Если немцы хотят иметь истребительную войну, они её получат». Вот как! Так что…

Тогда многие передавали привет и советы великому вождю. Досун-оол, руководитель ревсомола Сут-Холя, тоже взял слово: В самые критические периоды войны многие военачальники предлагали: «Москву надо сдать, вам нужно переезжать». Тогда великий вождь сказал всем – из Москвы не уеду, останусь с народом. Будем сражаться до последнего вздоха. Поэтому я считаю, что это самый смелый на земле человек, с железой волей…

Ынаажык улыбнулся, вспомнив про рассказ своего друга Араптана:

– Я думаю, Сталин большой шутник. Говорят, один подчиненный наябедничал ему, что один из его генералов завел любовницу и спросил: «Что будем делать?».

Слушавшие забеспокоились за жизнь генерала. Араптан, вытряхнув курительную трубку об носок сапога, продолжил:

– Тогда вождь, вытащив трубку из-за рта, серьёзно ответил:

– Завидовать будем.

Вспомнив, что ему надо передать слова и пожелания своих близких вождю народов, Ынаажык спросил:

– А вождь сейчас в Москве? Сможем встретиться с ним, мне надо кое-что сказать ему?

– Конечно! Он будет отсюда, из Москвы, освобождать всех угнетенных в Европе, – был ответ. – Встретимся или нет? Сложно сказать, у него много дел.

И указав в одно здание сказал:

– Вождь предлагает нам посмотреть фильм «Александр Невский» для поднятия боевого духа.

Во время просмотра фильма странная мысль появилась у Ынаажыка. Прошло 700 лет со времени этих событий. За этот период огромный скачок в развитии получило военное дело. Если тогда сражались на саблях и применяли луки, то сейчас появились самолеты, танки, пушки, автоматы. А большинство людей ходят в плетенках, в хозяйстве – плуги таскают кони и быки. Если плуг железный – это как показатель сверх развития. Получается, за столько лет человеческое общество создавало, в основном, средства на уничтожение себе подобных?! А если бы вместо оружия строили дома, орудия труда?! Существует у тувинцев три мужских игрища – стрельба из лука, конные скачки и борьба хуреш. Вот бы предложить всем для решения споров эти состязания вместо войн и убийств. Совсем другое дело.

В конце фильма, когда князь произнес: «Кто придет к нам с мечом, тот от меча и погибнет!», делегаты как один встали и начали аплодировать, на глазах у них появились слезы. Ынаажык вдруг вспомнил о своем русском друге Мыкылае. «Ох, как он силен! Побеждал в состязаниях кодурер даш3, в борьбе хуреш». Однажды весной, после окончания сезонных работ, проводили хуреш. Победил Мыкылай. Все удивились, даже баран, предназначенный в качестве приза победителю, казалось, глазел на него: «Ты, что ли, победил?». Мыкылай, водрузив его на плечи, сказал:

– Не буду его резать, выращу…

Когда началась война, он уехал и сейчас где-то сражается. И, конечно, силач Мыкылай победит и исполнит тувинский ритуал победы, станцует Девиг. Все русские люди такие сильные и победят они этих никчемных фашистов, как в этом фильме.

Когда делегаты, вышли из машин и стали приводить себя порядок, прибежали Репин и сопровождавший их полковник. Доложили Токе: «Идет!». Ынаажык заметил идущего твердым уверенным шагом военного, примерно ровесника своего.

– Жуков! Генерал! – шепнула Тараканова, – смотрите!!!

Полковник торопливо пошел навстречу, взяв под козырек, доложил:

– Товарищ генерал! Делегаты, сопровождающие обоз подарков для героической Красной Армии от трудящихся братской Тувинской Народной Республики, прибыли для встречи с вами!

Генерал подошел к Токе и поздоровался по-военному: