– Кризис, – сокрушенно вздохнул Вован. – Не хотят работать ленивые итальяшки.

– Ага, не хотят суки, – поддержал его второй. – Не то, что мы, русские. Может, желаешь ствол или девочек? – заговорщицки подмигнул Веселову. – У нас для своих скидка.

– Или взломать кому- нибудь комп, – добавил Вован. – Я неплохой хакер.

– Да нет, ребята, спасибо, – зевнул тот. – Лучше принесите мой заказ. На свежий воздух.

Вслед за этим гость не спеша вышел наружу, и уселся под тентом за одним из столиков.

Мы бандито, знаменито,

Мы стрелято пистолето (о-йес),

Мы фиато разъезжанто

Целый день в кабриолето (о-йес),

Постоянно пьем чинзано,

Постоянно сыто – пьяно,

Держим банко миллионо

И плеванто на законо …

жизнеутверждающе мурлыкал дуэт, и Веселов почувствовал себя почти на родине.

Вопреки ожиданиям, салат и пицца оказались на удивление вкусными, а апельсиновый сок в запотевшем бокале свежим и ароматным.

Мы пирато, гастролеро,

мы сеньоро де ля воро (о-йес),

И гражданто убеганто

В рассыпанто престо скоро (о-йес),

О-ля бенто дель бамбино,

Стея гранто гангстерино,

Умма мано, сав монето,

И стрелянто пистолето !

навевала песенка приятные мысли, а в высоком голубом небе, куда-то плыли облака.

Потом снова был гудящий под колесами автобан, мелькающие по сторонам зеленые рощи и поля, небольшие городки и далекий звон колокола, призывающего католиков к обеденной мессе.

Вечером Олег остановился на ночевку в придорожном мотеле, а на следующее утро въезжал в Парму.

Ее окрестности впечатляли расположенными в живописных местах виллами и средневековыми замками, а сам город Кафедральным собором, старинной архитектурой, и дыханием вечности.

– Белиссимо, – восхищенно протянул коммивояжер, – надо будет выбрать время и посмотреть, вслед за чем остановил ламборджини и поинтересовался у местного карабинера, как проехать к гостинице.

Страж порядка все подробно разъяснил, и вскоре Веселов припарковался на стоянке у выстроенного в стиле ренессанс двухэтажного здания, с бьющим перед входом фонтаном и окаймленного живой изгородью.

Там, назвавшись Полем Ферье, он снял одноместный номер, смыл с себя дорожную пыль, и, спустившись вниз, поинтересовался у портье, как найти в клинику доктора Северино Антони.

– О, это несложно, – последовал ответ, и служащий извлек из конторки новенький автомобильный атлас.

Клиника, располагалась в семи километрах от города, и туда вела автомобильная дорога.

– Грацие, синьор, – поблагодарил гость, после чего взял атлас, и, вручив портье двадцать евро, направился к выходу.

– Не иначе филантроп*, – понюхав новенькую купюру, пробормотал тот. – Сейчас такие редкость.

А «филантроп», весело насвистывая, запустил двигатель автомобиля, вырулил со стоянки и не спеша покатил по историческим улицам.

Далее он пересек мост через сонно текущую, одного имени с городом реку, выехал на ее противоположный берег и понесся в сторону синеющих вдали холмов.

Затем, перевалив невысокую, поросшую лесами гряду и петляя по извилистому серпантину, ламборджини спустился в зеленую, напоминающую Эдем долину, на одном из цветущих склонов которой раскинулось небольшое селение и паслось стадо белорунных овец, а на втором, у прыгающей по камням горной речки, виднелось в тени деревьев, помпезного вида белое здание, к которому вела мощеная старым булыжником дорога.

– Клиника, – подумал Веселов, и автомобиль запрыгал по ее неровностям.

Вблизи здание оказалось не столь белым и довольно обшарпанным, зеленой изгороди и лужайки перед ним, давно не касалась рука садовника, и никакой жизни, кроме воркованья голубей на высокой крыше, вокруг не наблюдалось.

Остановив ламборджини у высокого крыльца с расходящимися в стороны перилами, по бокам которого стояли два изваянных из мрамора сатира*, Веселов поднялся по истертым временем ступеням на широкую площадку и остановился перед высокой глухой дверью, с прорезанным в нем, закрытым окошком.

Чуть сбоку, на стене, виднелась медная позеленевшая табличка с надписью «Ospedale», а чуть ниже кнопка звонка. Веселов нажал ее, и спустя пару минут, внутри послышались шаркающие шаги старого человека.

Потом звякнул запор, крышка окошка опустилась внутрь, и в нем возникло сморщенное женское лицо в белом капоре.

– Мир тебе, сын мой, – прошамкала старушка. – Чего ты хочешь?

– Я желал бы видеть доктора Северино Антори, – со всей возможной почтительностью сказал Олег, приняв смеренную позу. – По очень важному делу.

– Его нет, – последовал ответ, и окошко затворилось. Затем вновь звякнул запор, и шаги потихоньку удалились.

– Не особо почтительно здесь встречают клиентов, – почесал затылок коммивояжер, и на него сверху какнул голубь.

– Твою мать! – выругался он по – русски, затем извлек из кармана носовой платок, стер белое пятно и огляделся по сторонам.

К речке, стуча копытцами и блея, спускалось уже виденное им стадо, а сзади шествовал смуглый курчавый мальчуган, лет двенадцати, наигрывая на свирели.

– Настоящий фавн*, – залюбовавшись пастушком, изрек Веселов, и направил туда свои стопы.

Увидев подходящего к нему незнакомца, мальчик прекратил игру и с интересом на него уставился, а Олег произнес слова приветствия, на что тот весело ответил.

– Скажи мне парень, – закурив сигарету, – поинтересовался Веселов, – ты не знаешь, где может быть доктор? – и показал в сторону дома.

– Еще бы! – ослепительно улыбнулся тот, – дон Антори сидит в тюрьме в Парме, за неуплату налогов.

– Как в тюрьме? А когда выйдет? – сделал большие глаза экс-шпион, и отпихнул от себя бородатого козла, который принялся жевать его брюки.

– Падре Антонио сказал завтра, – дал пинка наглецу мальчик, – а он все знает.

– А кто эта старая мегера, что так неприветливо меня встретила?

– Его мать, донна Крисченца.

– Они что, из дворян?

– Да, синьор, когда-то вся эта долина принадлежала семье Антори, потом уже нет, а теперь у них остался только этот большой дом, где живет маленький фашисто.

– Фашисто? – высоко вскинул брови Веселов. – Давай дальше, это интересно.

А может и нет, – почесав ногу о ногу, продолжил мальчик. – Так говорят люди в селении.

Полученная информация прибавила Веселову оптимизма, и, сунув в чумазую ручонку купюру, он направился к машине

– Так, – думал экс-шпион, – клиника найдена, доктор действительно существует, и у него есть «маленький фашисто», – что весьма интересно.

Затем он вернулся в Парму, плотно пообедал, и, переодевшись, решил осмотреть красоты города (для полноты ощущений).

Для этого, выяснив у портье, где находится ближайшее туристическое бюро, Олег добрался туда на городском транспорте, уплатил в кассу небольшую сумму, и вскоре, в составе французской группы, катил по улицам города на экскурсионном автобусе.

Бойкая девица – гид, экспрессивно живописала красоты города, лягушатники вертели головами и щелкали фотокамерами, «Поль Ферье» чавкал жвачкой с ментолом и внимательно слушал.

У кафедрального собора автобус остановился, Пипита – так звали гида, пригласила туристов к выходу и те, оживленно переговариваясь, прошли вслед за ней внутрь грандиозной постройки.

– Перед вами, господа, – обернулась Пипта к экскурсантам, – архитектурный символ нашего города, кафедральный собор Санта-Мария-Ассунта. Его начали строить в 1092 году, так что этому памятнику истории уже около тысячи лет.

За это время интерьер и экстерьер собора претерпели немало изменений, однако свою культурную ценность он не утратил. Вокруг, – артистически обвела Пипита рукой по периметру, – нетленные скульптуры Ангелани, купольное пространство (все задрали головы), украшают фрески Аллегри да Корреджо, неф выполнен гениальным итальянским мастером Гамбара.