В последний раз они виделись года три назад здесь, и Веселов знал, что «негоциант*», крепко сидит на своем месте.

Миновав бьющий жизнью центр, Веселов еще немного поколесил по городу и вскоре припарковался на тихой улице у здания торгпредства.

Окруженный металлической оградой с растущими внутри деревьями, помпезный особняк с башней впечатлял и внушал надежды.

Выйдя из машины, Веселов прошел на пост охраны, предъявил хмурому стражу удостоверение и жетон сотрудника Интерпола (они имелись у майора со времен службы в резидентуре), после чего, сделав официальное лицо, поинтересовался, как с тем связаться.

Страж снял трубку, и набрав нужный номер, кому-то сообщил, что с господином Бориным желает переговорить некий Поль Ферье из полиции (так значилось в документе).

Через пять минут в холл спустилась миловидная, с ногами от шеи девушка, и, уточнив, кто и откуда, провела детектива на второй этаж и дальше, в уютную приемную.

– Присядьте на минуточку синьор Ферье, – хлопнула она ресницами и простучала каблучками за высокую, светлой полировки дверь.

– Неплохо устроился Сашок, – подумал про себя Веселов, погружаясь в скрипучую кожу одного из кресел.

Потом дверь открылась, – и девушка сделала приглашающий знак рукой, – пер фаворе*.

– Мерси боку, мадмуазель, – на французском ответил Веселов и шагнул в прохладу кабинета.

Он был выдержан в классическом стиле, обставлен дорогой мебелью и с портретом российского президента в золоченом багете.

– Чем обязан? – встал из-за стола под ним солидный господин в белом костюме и тут же радостно завопил, – Олежка!

Далее последовали дружеские объятия, похлопывания по плечам и непередаваемые возгласы, после чего приятели уселись друг против друга.

– Снова в командировке? – заговорщицки подмигнул Борин, а затем нажал кнопку связи, велев принести тоник.

– Шпионю потихоньку, – ответил Веселов, и они расхохотались.

Чуть позже, откинувшись на мягкие спинки кресел, однокашники потягивали крепкий джин со льдом и обменивались новостями.

Сашка рассказал, что он теперь первый зам, купил по случаю виллу под Неаполем и в полном шоколаде.

– И чем торгуете? – сделал очередной глоток Олег. – Если не секрет, конечно.

– В основном танками, под видом цветных металлов – наклонился к нему приятель. – А недавно загнали в Гондурас две подводных лодки и плавбазу.

– ?!

– Ну да, – закинул тот ногу на ногу. – Сотрудничаем с нашим военным ведомством. Оно теперь наполовину частное, благодаря новому министру.

– А Кремль можете продать? – заинтересованно уставился на хозяина кабинета гость.

– Можем, – подумав, сказал Борин. – Но пока не было указания. Да что мы все обо мне, да обо мне. Как сам? Рассказывай.

– Веселов рассказал, и Сашка его одобрил, – мол, поступил правильно.

– На государство теперь работают либо воры либо дураки, – значительно поднял вверх палец. – Умные, как сказал великий Карл Маркс, создают прибавочную стоимость.

– А ты кто? – хрупнул куском льда Веселов. – Первое или второе?

– Первое, Олежка, первое, потрепал его по плечу замторгпреда. – Дураками мы были в прошлой жизни.

Так ты к нам по какому вопросу? – пододвинул к Веселову коробку сигар. – Если нужна помощь, можешь мною располагать.

Олег не спеша раскурил «корону» и, пустив вверх несколько колец дыма, кивнул, – не помешает.

Далее гость сообщил, что его интересует доктор Северино Антори, к услугам которого желает прибегнуть шеф, благоразумно умолчав к каким именно.

– К сожалению, его адреса нет в городском справочнике, – развел он руками. – Я проверил.

– Не бери в голову, найдем мы твоего доктора, – заявил Борин и пригласил в кабинет секретаршу.

– Кармина, – обратился он к уже знакомой Веселову девушке, – мне срочно нужен адрес клиники доктора Северино Антори, разыщи его и сообщи мне, пожалуйста.

– Си синьор, – последовал ответ, после чего, играя бедрами, девица удалилась, а Веселов крякнул и сглотнул слюни.

– Что, в Соединенном королевстве таких нет? – заметив его реакцию, ухмыльнулся приятель.

– Откуда? – удивился Олег. – Все англичанки бледные и тощие как селедки. Сказывается недостаток солнца.

Вечером они снова встретились в ночном клубе, семья чиновника отдыхала на Мальдивах, и Борин вручил однокашнику нужный адрес. – На, пользуйся моей добротой.

Клиника медицинского светилы находилась вблизи города Парма на севере Италии, в пятистах километрах от Рима.

– Эти места зовутся Эмилия-Романья, – продолжил Борин. – Эмилия лежит в дельте реки По, а Романья в гористой местности. Отличная природа, вино, знаменитый пармезан и женщины.

М-м, белиссимо! – сложил он пальцы перед губами и сделал плотоядную рожу.

Потом друзья подозвали официанта и сделали заказ. Он отличался изысканностью.

Спустя час, экс-шпион и негоциант изрядно набрались и стали петь песни.

Впрочем, это делали не только они. В просторном, сияющем огнями зале, предавались шумному веселью многочисленные туристы из Европы, а неподалеку от эстрады компания бритоголовых украинцев, время от времени оравшая, «Героям слава!» учинила драку с немцами.

– Поможем землякам? – вскинулся со стула Веселов, но Борин его удержал, – не надо, это ж бандеровцы.

Вскоре двоих немцев увезли в больницу, хохлов, секьюрити выкинули на улицу, праздник жизни продолжился.

Затем друзья перекочевали в ближайший стриптиз-бар, а оттуда, имея благородные намерения, к проституткам.

Когда первые лучи солнца окрасили нежным пурпуром капитолийские холмы, Олег, вернулся на такси в отель, принял холодный душ, побрился и заказал в номер легкий завтрак.

– Отлично расслабились, – думал он, прихлебывая черный кофе и хрустя традиционными бискотти, – но время не ждет, пора за дело.

А чуть позже, ровно гудя мотором, ламборджини уносил нового Язона* по еще пустынной автостраде в сторону Пармы.

Оставив позади сотню километров, Веселов почувствовал голод и решил подкрепиться.

Сбросив скорость, он стал вглядываться в периодически возникающие рекламные щиты и вскоре узрел то, что нужно. Вслед за этим автомобиль свернул с трассы, и, немного проехав, остановился на стоянке у небольшого кафе с надписью «Pizzeria».

Под его летним тентом стояли несколько пустых столиков, из открытой двери доносились вкусные запахи, и звуки удивительно знакомой песни на русском.

Мы бандито, гангстеpито,

Мы кастето, пистолето, (о-йес).

Мы стpелянто,

Убиванто, укpаданто то и это, (о-йес).

Банко, тpесто, пpезиденто,

Огpаблянто ун моменто.

И за енто,

Pежисенто нас сниманто киноленто.

И за енто,

Pежисенто нас сниманто киноленто…

томно вещал под ритмичную музыку жизнерадостный дуэт, и Веселов вспомнил, что она из старого советского мультфильма «Приключения капитана Врунгеля».

– Это ж надо куда добралась, – удивился он и он шагнул в легкий полумрак за бамбуковой шторой.

Там, на одном из высоких стульев у стойки, поигрывал янтарными четками в руке, здоровенный детина, а за ней, стоял второй и, подпевая, что-то долбил на ноутбуке.

Рядом блестел никелем аудиоцентр, откуда и лилась мелодия.

– Ты гляди, Вован, русский! – неизвестно как почуявший в вошедшем земляка, воззрился на Веселова детина.

– Рады приветствовать соотечественника, – в свою очередь осклабился Вован и поставил его в режим ожидания. – Чего изволите?

– Пиццу с моцареллой, греческий салат и стакан соку.

– Сию минуту, – последовал ответ, и бармен рявкнул в сторону раздаточного окна, -Тофик!

Из него выглянула явно кавказского вида рожа, и, получив заказ, скрылась.

– Путешествуешь братан? – оценивающе разглядывая коммивояжера, пробасил парень с четками.

– Путешествую, – ответил Веселов и улыбнулся. Ему были приятны русская речь, рожи и песенка.

– А что у вас так пусто, – поинтересовался он. – Как в пустыне Сахара в полдень.