- Публика - первый сорт, не так ли, мистер Ньюком? Я насчитал, по крайней мере, четырнадцать титулованных особ. Принцесса де Монконтур с супругом, наверное, - такой бородатый господин, зевал всю проповедь - этак ведь и челюсть недолго вывихнуть! Графиня Кью с дочкой. Графиня Кантертон с высокородной мисс Фетлок, нет - леди Фетлок. Графская дочь, стало быть непременно леди, черт возьми! Леди Гленливат с сыновьями. Светлейший маркиз Фаринтош и лорд Генри Рой - это семь, нет, девять, и еще принц с принцессой. Джулия, милочка, ты была сегодня в ударе, никогда лучше не дела. Это мистер Клайв Ньюком, помнишь его?

Мистер Клайв отвесил поклон дамам, которые приветствовали его грациозным реверансом. Мисс Шеррик не сводила глаз с дверей ризницы.

- Как поживает старый полковник? Отличный малый - простите, что я так говорю, - но он человек простой и притом честнейшей души. Навещал я мистера Бинни, второго моего съемщика. По-моему, он что-то желтоват с лица, наш мистер Бинни. А эта дама, что у него живет, такая гордячка - не подступись! Когда же вы зайдете к нам в Ридженте-парк откушать баранинки, мистер Клайв? И винцо есть неплохое. Наш преподобный друг тоже заходит порой осушить стаканчик, не так ли, сударыня?

- Мы будем очень рады видеть у себя мистера Ньюкома, - говорит красивая лицом и добрая нравом миссис Шеррик. - Правда, Джулия?

- О, разумеется! - отвечает Джулия, чьи мысли, судя по всему, витают в другом месте. И тут как раз в дверях ризницы появился сам преподобный друг. Обе дамы бросаются к нему, спеша пожать ему руку.

- Ах, мистер Ханимен, какая проповедь! Мы с Джулией так плакали там на хорах, боялись, вы нас услышите. Правда, Джулия?

- О, да, - отвечает Джулия, которую пастор держит за руку.

- А когда вы стали описывать того юношу, я сразу вспомнила своего бедного мальчика, правда, Джулия? - восклицает старшая из дам, и по щекам ее текут слезы.

- Мы потеряли его больше десяти лет назад, - грустно шепчет Клайву Шеррик. - И она не перестает о нем думать. Таковы женщины.

Клайв был глубоко растроган таким проявлением неподдельного чувства.

- Его матушка, - продолжает добрая женщина, указывая на мужа, - тоже, знаете ли, происходила из Авессаломов. Очень почтенное семейство, они торговали брильянтами в...

- Хватит, Бетси, и оставь в покое мою бедную старую матушку, - сердито оборвал ее мистер Шеррик.

А Клайв в это время уже находился в нежных объятиях своего дядюшки, который пенял ему, что он еще не наведался на Уолпол-стрит.

- Итак, друзья, когда вы заглянете в мою лавчонку, чтобы по-семейному отобедать? - спрашивает Шеррик.

- Ах, мистер Ньюком, пожалуйста, приходите, - говорит Джулия своим прекрасным грудным голосом, поглядывая на него своими огромными черными очами. Если бы Клайв был тщеславен, подобно многим другим юношам, как знать, возможно, он решил бы, что произвел впечатление на красавицу Джулию.

- В четверг, договорились? Если мистер X. не занят. Пошли, девочки; когда лошадки стоят на месте, их кусают мухи и они могут сбеситься по такой-то жаре. Что вы предпочитаете на обед? Скажем, кусочек свежей семги с огурчиком? Впрочем, в такую погоду лучше есть соленую.

- Вы же знаете, что я признателен за любое угощение, - произносит печально-сладостным голосом Ханимен, обращаясь к обеим дамам, которые стоят рука об руку и не сводят с него глаз.

- А что, если в следующее воскресенье исполнить Мендельсона? Джулия так восхитительно его поет!

- Ну что вы, мама!..

- Да-да, восхитительно, душечка! Она ведь у нас душечка, мистер X, уверяю вас.

- Не называйте его так - "мистер X". Не надо, мамочка, - просит Джулия.

- Зовите меня как хотите! - ответствует Чарльз с душераздирающей простотой, и миссис Шеррик нежно целует любимую дочь.

Тем временем Шеррик взялся показывать Клайву улучшения, сделанные им в часовне, которая теперь и впрямь стала походить на готический зал в Рошервилле, и даже сообщил по секрету, за какую именно сумму удалось ему выманить у старого Мосса окно из цветного стекла.

- Старик как пришел сюда взглянуть - прямо обезумел с досады, сэр, честное слово! И сын вполне ему под стать; говорил, будто знает вас. До того жаден - вот увидите, это его погубит! Нет, такой не помрет богачом! Слыхали вы когда-нибудь, чтобы я скряжничал? Не слыхали. Я трачу свои деньги по-людски. Вы только поглядите, как увлеченно беседуют мои женщины с Ханименом о музыке. Во время вечерни они не ноют, да я ему и не даю служить дважды в день. Так вот, представьте себе, что делает музыка: по вечерам здесь вполовину меньше народу. А служит преподобный Тянилямкинс, человек тихий, оксфордский, нынче он, видать, заболел. Ханимен сидит на своей скамье, где мы с вами сидели, и кашляет. Это я велел ему кашлять. Дамы любят, когда пастор чахоточный, сэр. Ну пошли, девочки!

Клайв отправился на квартиру к дядюшке, где был принят супругами Ридли с величайшим радушием и сердечностью. Эти славные люди явились благодарить Клайва сразу же после его возвращения на родину и теперь не упустили случая еще раз выразить ему свою признательность за доброе отношение к Джону Джеймсу. Им вовек не забыть его великодушия, а также великодушия его батюшки, уж это точно! Не прошло и двадцати минут с прихода Клайва, как в комнате мистера Ханимена появилась целая гора печенья, пирамида из мармелада, пирог, шесть бараньих котлет, шипевших на сковородке, и четыре сорта вина, каковое угощение долженствовало служить знаком особого расположения к гостю.

Клайв не без улыбки заметил на столике у стены номер "Пэл-Мэл", а у каминного зеркала почти столько же карточек, сколько во дни былого процветания Ханимена. Конечно, между дядей и племянником не существовало большой близости, для этого они были слишком различны по натуре; Клайв отличался прямотой, проницательным умом и амбицией, Чарльз же был робок душой, тщеславен и двуличен, сознавал свое притворство и чувствовал, что многие видят его насквозь, а потому сторонился и боялся своего искреннего и прямолинейного племянника и трепетал перед ним сильнее, чем перед многими, людьми гораздо старше него. К тому же между ним и полковником имелись денежные счеты, которые еще удваивали неловкость Ханимена. Словом, они не жаловали друг друга, но поскольку наш священник связан родством с почтенным семейством Ньюкомов, то, бесспорно, заслуживает, чтобы ежу была отведена страница-другая в данном жизнеописании.