– Из-за того, что камень служит лишь проводником чужой магии, появляется сложность: для серьезной болезни и силы нужно много. Кроме того, она должна быть добровольно и с радостью отдана хрусталю, иначе сомнения мага развеют чары. Это значит, что нам нужен сильный, уверенный в своем желании спасти короля чародей, и только тогда всё получится.

В комнате повисло короткое молчание, а потом придворный чародей, всё это время не сводивший с мальчишки цепкого взгляда, произнёс:

– Ты ведь не всё нам сказал, верно? О чём ты умолчал?

Мартин поежился, потом повернулся и взглянул ему прямо в глаза. Стиснул губы, словно желая так сдержать ответ.

– Да, есть ещё кое-что, – признал он. – Лечение невозможно прервать. Начав, нужно довести до конца, и если магу не хватит на это волшебства, хрусталь вытянет из него жизненные силы, хоть все до последней капли.

– Другими словами лекарь умрёт? – переспросил чародей.

Мартин медленно кивнул. Взгляд его лихорадочно блестящих глаз не открывался от дымчатых граней.

Прежде чем Леона успела что-либо сказать, королева откинулась на спинку кресла и глухо застонала.

– Час от часу не легче. Гильему грозит смерть, и никто не в силах его спасти, потому что нет никого сильнее этого проклятого колдуна. И вот, когда мы нашли волшебный кристалл, нам снова нужен сильный маг, чтобы его использовать.

Мартин подался вперёд и открыл было рот, но Леона остановила его резким движением руки.

– Даже не думай. Ты этого делать не будешь.

– Но, Лео, мне хватит силы, я уверен, – горячо возразил парень. – Я хочу помочь.

Леона только решительно покачала головой.

– Если ты кому и поможешь таким образом, то только себе – умереть пораньше. Ты нашёл кольцо, этого достаточно. Благодаря тебе у короля появилась надежда. К счастью, у нас есть ещё один чародей, и он-то уж точно достаточно силен.

На последних словах Леона повернулась к сидящему у стола придворному магу. Во взгляде, обращённом на него, чувствовалось напряженное ожидание.

– Здесь не нужно быть лекарем, достаточно просто быть сильным магом. Думаю, в этот раз у тебя получится.

Однако вопреки её ожиданиям чародей вдруг побледнел и отпрянул.

– Нет, принцесса, прошу, не заставляйте меня делать это. Я не справлюсь.

Леона прищурилась. Её ледяной взгляд сковывал собравшихся, вымораживая сердца благоговейным страхом, её голос сочился холодным гневом. Она произнесла лишь одно слово, камнем упавшее в воздух.

– Почему?

Мужчина встал. Он был бледен, но всё же пытался говорить спокойно.

– Поверьте, я ни за что бы не стал возражать, не будь причина серьёзной. Я предан Вашей воле и не смею перечить Вам. Но последствия моего лечения могут быть ужасны. Как сказал юный Мервей, лекарь не должен испытывать никаких сомнений, должен добровольно отдать свою силу и не бояться умереть в случае неудачи. В противном случае хрусталь пропитается его страхами, как камень на дно волоча с собой и лекаря, и больного навстречу неминуемой гибели. Я хочу спасти короля и Румию, но не уверен в своих силах. Ваш друг слаб, но храбр, я же… Я боюсь. – Слова давались магу с трудом, и он всё больше съёживался под взглядами собравшихся. – Я опасаюсь, что в какой-нибудь миг дам слабину и все усилия полетят прахом. У молодого Мервея гораздо больше шансов провести этот обряд, чем у меня.

Внимательно слушавший эту речь Мартин опустил глаза и нервно сглотнул. О чём он думал и что сейчас творилось в душе юноши, понять было невозможно. Леона некоторое время смотрела на чародея взглядом, полным гнева, а потом отвернулась. Выйдя из-за стола, она заговорила с матерью и Мартином, будто больше не замечая съёжившегося рядом мужчину, и это нарочитое равнодушие ещё больше склоняло голову бедняги к земле.

– Что ж, если никто не может использовать кольцо, нам остаётся только заново созывать всех румийских магов. Пускай приходят самые сильные и смелые. Может быть, – принцесса глянула в окно, словно что-то прикидывая. День только начинался, но все прекрасно понимали, как мало осталось времени. – К смерти отца как раз найдётся достойный кандидат. Правда, лечить будет уже некого.

Королева снова обхватила себя руками, будто мёрзла. Леоне показалось, что воздух в комнате звенит от не пролитых слёз и не прозвучавших криков. Как бы она ни держалась внешне, на самом деле ей было плохо и жутко, как в кошмарном сне. Только появлялась надежда, как тут же что-то её рушило, убивало. Девушке казалось, что они гоняются за призраком, постоянно ускользающей, исчезающей из поля зрения тенью. Она и не знала уже, смогут ли они спасти короля или хотя бы королевство.

– Рудольф. Хорвандский принц, – внезапно произнесла принцесса, и все взглянули на нее в ожидании продолжения. – Он обещал нам помочь, а его волшебник очень силён. Кроме того он смел – все хорвандцы отважны, у них это в крови. – Леона кинула короткий взгляд на чародея. – Пошлёшь за ними голубя прямо сейчас. Пускай срочно возвращаются. Он-то нам и поможет.

Мужчина поклонился. В его голосе слышалось неподдельное облегчение.

– Конечно, Ваше Высочество. Он и правда очень хорош. Уверен, что он справится.

Принцесса поморщилась и коротко бросила:

– Иди.

Чародей кивнул и поспешил к выходу. Нужно было торопиться, хорвандцы уже должны были отъехать достаточно далеко. Дождавшись, пока он уйдёт, Леона осторожно забрала у Мартина кольцо. Горный хрусталь приветственно блеснул в оправе. Чуть-чуть полюбовавшись кольцом, Леона бездумно надела его и повертела рукой, разглядывая. У Мартина перехватило дыхание. Кольцо скользнуло на её палец легко, как родное, и юноша тут же вспомнил, как хранил его все это время, как принёс в день бала во дворец в надежде преподнести принцессе вместе с предложением руки и сердца. Леона так же рассеянно стянула кольцо, но наваждение никуда не исчезло.

– Марти, – заговорила девушка, отвлекая парня от этих мыслей, – я выделю тебе комнату во дворце. Можешь остаться здесь или отправиться домой, как захочешь. А пока отдохни. Сейчас уже ничего не сделаешь, остается только ждать.

– Я покажу ему комнату и попрошу слуг её приготовить, – добавила мать и, поднявшись, жестом предложила Мартину следовать за ней. Тот пошёл, задумчиво глядя перед собой и, кажется, не осознавая, куда его ведут.

На пороге королева оглянулась на Леону и улыбнулась. Леона благодарно кивнула в ответ. Сейчас ей было совершенно не до Мартина, хотя ей и было, за что его благодарить. Друг сделал больше, чем любой чародей их королевства. Воистину род Мервеев хранит великие тайны. Оставшись одна, принцесса подошла к своему столу и вставила ключ в замочную скважину. Кольцо легло на дно потайного ящика. Теперь, когда хрусталь был надежно спрятан, стоило привести себя в порядок после ночи в библиотеке. Всё равно до приезда хорвандца они ничего не могли сделать. С трудом заставив расслабиться вечно напряженное тело, Леона позвонила, вызывая служанку.

Оставалось только ждать. Принцесса подошла к окну, разглядывая залитую солнцем улицу и не видя её. День выдался приятный – тёплый, с лазурным небом и легкими облаками, бегущими высоко над городом. Настоящий день уходящего лета. Только Леона осталась равнодушна к его красоте. Она стояла у окна, прислонившись лбом к стеклу, и мысленно подсчитывала, как много могла проехать карета Рудольфа за сутки. До Хорванды они, конечно, не добрались, но треть пути могли проделать. Успеют ли вернуться? Помотав головой, Леона села за письменный стол. Пододвинув к себе чистый лист бумаги, принцесса задумчиво прищурилась и взялась за карандаш. Когда служанка с тазом и полотенцами наконец вошла в кабинет, она увидела, что наследница Румийского трона что-то старательно рисует за своим столом. Леона набросала два силуэта, парой штрихов обозначив знакомое теперь ей лицо беглого колдуна и профиль отца. На листе красовались два врага, два человека, каждого из которых она по-своему ненавидела. И даже когда прислуга уже принялась переодевать хозяйку, Леона нет-нет да кидала на рисунок задумчивый взгляд.