- Его здесь нет! – выдавил он.

Повариха досадливо покусала губы и снова почтительно поклонилась.

- Прошу вас, когда он появится и освободится, пусть зайдет ко мне на кухню.

И, получив кивок, удалилась.

- Она ушла? – донесся голос Мерлина из комнатки.

- Ага... – все еще ошарашенно выдохнул Артур.

Слуга с облегченным вздохом выбрался из своего убежища в покои. И, конечно же, в дверь уже, постучавшись, зашла Юлия.

Пожалуй, только некоторая робость, которую служанка испытывала по отношению к королю, помешала ей увидеть, какое у этого самого короля было выражение лица, так как оно было достойно кисти живописцев. Такое же лицо было и у его слуги. Оба были в шоке. Преодолев робость, Юлия испросила у короля разрешения взять его слугу ненадолго, и, приняв ошарашенное молчание за согласие, схватила Мерлина за руку и, как тогда на пиру, вытащила его за двери. Сам Мерлин, обернувшись, успел заметить, как понявший все друг принимается хохотать.

- Что ты хочешь? – маг не хотел быть грубым, так получилось, когда он силой остановил тащившую его куда-то девушку.

- Не здесь же, Мерлин, – закатила глаза та, как будто он сморозил глупость. Но парень вырвал свою руку, постаравшись сделать это мягко.

- Вряд ли есть что-то, что нужно говорить в тайне.

- А вдруг я тебе собираюсь признаться во владении магией? – хихикнула Юлия, явно пошутив. Но эта шутка чуть вывела Мерлина из равновесия, и он позволил себя увести за портьеры в тупиковом коридоре. Там девушка, чуть не прыгавшая от возбуждения, постоянно улыбавшаяся, прикусила губу и робко на него посмотрела. – А ты не хочешь мне ничего сказать?

- Я?! – опешил маг. – Объясни, что это за поведение, что я сделал такого на этом пиру, что ты сошла с ума?..

- Ты показал свои чувства ко мне, – ласково улыбнулась девушка. У Мерлина отвисла челюсть. – Я знаю, я долго тянула, но ты был так...в общем, по твоему виду никто бы не догадался, что у тебя были ко мне чувства. Я очень хотела признаться тебе первой, ведь я...я влюбилась в тебя, наверное, с первого дня, как пришла сюда... Но твое поведение меня отталкивало, а вот на пиру...

- Что?.. – маг никак не мог найти потерянный дар речи. – С чего ты решила, что у меня есть...что я...

- Не отпирайся, я видела, как ты краснел, когда мы танцевали, – лукаво улыбнулась служанка той улыбкой, которой обычно говорят: “Я же вижу тебя насквозь”. И ему это совершенно не понравилось. Он замотал головой.

- Юлия, послушай, ты не права. Я не знаю, что ты себе напридумывала, и прости меня, если я как-то невольно дал повод, но... У меня нет и не было к тебе...

- Юлия! – раздался крик Гвиневры.

Кто бы мог подумать, что эти двое могут иногда вести себя абсолютно одинаково.

Служанка заволновалась, прикусила губу, глядя то на коридор за портьерами, то на Мерлина.

- Договорим позже, ладно? – извиняющимся шепотом сказала Юлия. – Не знаю, когда освобожусь...

Она подскочила на цыпочки, чтобы чмокнуть Мерлина в щеку и вихрем унестись на зов королевы. А парень остался среди колыхающихся красных портьер с горящей щекой и огромным шоком.

Оставшийся день он прятался у Гаюса (благо, Артур был занят). Каждый раз, когда туда забегала Юлия, Гаюс отвечал ей, что Мерлина нет, а говорливый Годрик предлагал, как хорошего собеседника, вместо Мерлина себя. Служанка осталась только однажды, видимо, решив подождать своего возлюбленного, но еще пьяный из-за принятого от боли вина Гриффиндор быстро заставил это намерение испариться.

- Я что, ей не понравился? – растерянно-детским голосом спросил он у Гаюса, когда девушка излишне поспешно распрощалась и ушла. Лекарь пожал плечами.

- Даже не представляю, что ей могло в тебе не понравиться, – невинно ответил он убедительным голосом. – Мерлин! Она ушла.

Вечером следующего дня беготня повторилась и имела почти ту же схему.

- Артур! Спаси меня, спрячь меня, я выглажу, выстираю, помою, только спрячь! – кричал маг, врываясь в покои короля и прячась в той же комнатке. Но на сей раз уже осведомленный Артур, когда к нему зашла Юлия и спросила, где его слуга, бессовестно указал на нужную дверь и сказал:

- Там. Прячется.

Когда первое бешенство прошло, Мерлин, конечно, понял, зачем друг это сделал. Артур делал то же самое, что делал в свое время Мерлин, когда Гвен была в изгнании. Только беда была в том, что измену можно было простить. Пусть это тяжело, пусть это делали очень редко, настолько редко, что это было исключением из правил, но все-таки возможно. А вот вернуть мертвых с того света – нет.

Маг позволил девушке потащить его на этаж выше. Здесь, на верхушке одной из низких башен, никого почти не бывало, кроме стражников, у которых обход был только с наступлением темноты. Они присели на один из подоконников. В большое окно врывался легкий теплый ветерок, ласково треплющий их волосы, а там, снаружи, за озером из маленьких крыш маленьких домиков, за зелеными от июня холмами горел розово-рыжий закат, бросая на Камелот и на двух молодых людей, глядевших на него из окна каменной башни, яркие теплые лучи.

- Ты, кажется, что-то говорил мне вчера, – предложила начать Юлия, чему Мерлин несказанно удивился, ведь он думал, она и слова не даст ему вставить. Он вздохнул, глядя на свои длинные пальцы.

- Юлия, я... Прости меня. Правда. Я не хотел, чтобы ты увидела то, чего нет, – он посмотрел на далекий и такой близкий из этого окна закат, любуясь его красками. – Возможно, я своим поведением действительно дал тебе возможность думать, что испытываю к тебе какие-то чувства, но это не так. И если ты сейчас не поверишь мне, я не знаю, что мне сделать, чтобы поверила.

Однако лицо девушки, красивое и будто умытое розовыми волнами света, тут же помрачнело, что означало, что она поверила. И он был ей за это благодарен.

Но тут же пожалел об этом, потому что произошло нечто куда худшее: она заплакала. Нет, не было истерик, не было рыданий, ничего из этого. Она просто закусила губу, в отличие от него, скосив взгляд вовсе не на закат, а в серую темноту башни. И он увидел, как медленно скапливаются на ее ресницах капли воды, как роса на утренних цветах. Он не мог это вынести. Он схватил ее за ладони.

- Не плачь. Пожалуйста, я же не...

- Замолчи... – попросила чуть осипшим голосом девушка, высвободив руки и одну из них прижав к носу. Солнце заиграло на завитках ее золотистых волос. – Я...я приняла желаемое за действительное, это я должна просить прощения. Но... – она снова вскинула на него глаза. – Скажи мне, почему не я? Чем я плоха?

- Ничем! – испуганно стал уверять парень. – Ты чудесный человек, Юлия, ты красивая, умная, счастлив будет твой жених...

- Прекрати! – резко оборвала его девушка. – Я была с тобой честна, пожалуйста, ответь мне тоже честностью. Я же должна знать, почему я не заслужила любви того, кого полюбила.

- Де не в заслугах дело! – Мерлин застонал, поднял колено и уткнулся в него лбом, закрывшись руками, чтобы подумать. Потом поднял голову. – Юлия, любовь нельзя заслужить. Она появляется и исчезает сама по себе. Иногда ты любишь человека, который этого совсем не заслуживает, и это нормально. Любовь, она неизмерима. Ее нельзя понять с помощью науки или логики, ты не сможешь просчитать свои шаги и влюбить в себя человека.

- Тогда что мне делать? – отчаянно прошептала девушка, во все глаза смотря на него. – Почему я не смогла быть той, кого бы ты полюбил?

Мерлин замолчал. Надолго.

Это было трудно. А легко ли вообще рассказывать о потерянных близких?

Он снова посмотрел на утопавший в горизонте закат и вспомнил озеро. Его мечту, угасшую на берегу в его руках. В красных красках неба ему вдруг чудился взгляд карих глаз, которые до последнего смотрели только на него. Эта хрупкая, испуганная, забитая, грязная, но такая красивая девочка, которая так искренне улыбалась на его магию – на то самое сокровенное, что у него было. Девочка, чьи горячие и мокрые от слез губы были такими сладкими. Девочка, которая должна была умереть. Девочка, которая должна была сгореть и сжечь его заодно.